Орсон Кард - Тень Гегемона

- Он тебя отметил, - объяснил Боб. - Он тебя полюбил. У тебя была над ним власть. И когда ты была бы уже не нужна ему как заложница, тебе нельзя было бы жить дальше.

Сурьявонг передернулся.

- Что его таким сделало?

- Ничего его таким не сделало, - ответил Боб. - Какие бы ужасы ни происходили в его жизни, какие бы страшные желания ни поднимались из его души, он сознательно шел навстречу этим желаниям, он по собственной воле делал то, что делал. За свои действия отвечает он сам, и никто другой. Ни даже те, кто спасал ему жизнь.

- Как мы с тобой сегодня, - сказала Петра.

- Сегодня ему спасла жизнь сестра Карлотта, - сказал Боб. - Последнее, о чем она меня просила, - оставить отмщение Богу.

- Ты веришь в Бога? - удивился Сурьявонг.

- Все больше и больше, - ответил Боб. - И все меньше и меньше.

Вирломи взяла руки Петры в свои;

- Хватит себя грызть и хватит об Ахилле. Ты от него освободилась. Можешь теперь целые минуты, часы и дни не думать о том, что он сделает, если услышит, что ты сказала, и как тебе действовать, учитывая, что он может за тобой следить. Единственное, чем он может теперь тебе повредить, - это если ты будешь следить за ним в сердце своем.

- Слушай ее, Петра, - сказал Сурьявонг. - Она, знаешь ли, богиня.

- Ага, - засмеялась Вирломи. - Спасаю мосты и приманиваю к себе вертолеты.

- А меня осенила благодатью, - напомнил Сурьявонг.

- Не было этого, - сказала Вирломи.

- А по спине моей прошла? - спросил Сурьявонг. - Теперь все мое тело - путь богини.

- Только задняя половина, - ответила Вирломи. - Найди теперь кого-нибудь, кто осенит благодатью переднюю.

Под эту болтовню, пьяный от успеха, свободы и оставшейся позади невообразимой трагедии, Боб смотрел на Петру, на слезы, капающие из ее глаз, и ему хотелось протянуть руку и утереть их. Но что толку? Эти слезы поднимались из глубокого колодца душевной боли, и его прикосновение не осушит их источник. На это потребуется время, а время - это единственное, чего у него нет. Если у Петры будет в жизни счастье - то драгоценное счастье, о котором говорила миссис Виггин, - оно будет, когда Петра объединит свою жизнь с кем-то другим. Боб ее спас, освободил ее не для того, чтобы войти в ее жизнь, но чтобы не нести вину за ее смерть, как нес он вину за смерть Недотепы и Карлотты. Это был в некотором смысле эгоистичный поступок. Но в другом смысле ему от результатов этого дня ничего не достается.

Кроме одного: когда придет его смерть, скорее рано, чем поздно, он, оглянувшись назад, сможет гордиться этим днем больше, чем любым другим. Потому что сегодня он победил. В самом сердце страшного разгрома он обрел победу. Он лишил Ахилла одного из самых желанных убийств. Он спас жизнь лучшего друга, хотя она пока что не очень благодарна. Его армия сделала то, что надо было сделать, и ни одну из вверенных ему двухсот солдатских жизней он не потерял. Он всегда был участником чьей-то победы, но сегодня - сегодня победил он.

Кому: Chamrajnagar % Jawaharlal @ ifcom. gov

От: PeterWiggin % freeworld @ hegemon. gov

Тема: Подтверждение

Уважаемый Полемарх Чамраджнагар!

Спасибо, что позволили мне в качестве первого моего официального акта подтвердить Ваше назначение Полемархом. Мы оба знаем, что я дал Вам лишь то, что у Вас уже было, в то время как Вы, приняв это подтверждение так, будто оно действительно что-то значит, вернули посту Гегемона часть того блеска, который был стерт с него событиями последних месяцев. Многие считают, что это пустая формальность - назначение Гегемона, который ведет лишь около трети человечества и не имеет конкретного влияния даже среди той трети, что официально его поддерживает. Многие государства наперегонки спешат найти условия сосуществования с Китаем и его союзниками, и я живу под постоянной угрозой, что мой пост будет упразднен ради привлечения благосклонности новой сверхдержавы. Короче говоря, я Гегемон без гегемонии.

И тем более замечательно, что Вы сделали этот великодушный жест по отношению к человеку, которого когда-то считали наихудшим из всех возможных Гегемонов. Слабости, которые Вы подметили в моем характере, не исчезли волшебным образом. И только по сравнению с Ахиллом, в мире, где Ваша родина стонет под китайским бичом, я могу быть приемлемой альтернативой и источником не отчаяния, а надежды. Но помимо слабостей, у меня есть и сильные стороны, и я обещаю Вам:

Пусть Вы связаны присягой не применять мощь Международного Космического Флота ради влияния на дела Земли, за исключением перехвата ядерных ракет и наказания тех, кто их использует, я знаю, что Вы по-прежнему землянин, индиец, и Вас глубоко волнует, что будете человечеством вообще и с Вашим народом в частности. И поэтому я обещаю посвятить остаток своей жизни преобразованию мира в такой вид, что Вы будете рады за свой народ и все народы Земли. И я надеюсь добиться такого успеха еще до смерти кого-либо из нас, чтобы Вы порадовались той поддержке, которую оказали мне сегодня.

Около миллиона индийцев успели бежать из Индии, пока китайцы не перекрыли границы. При населении более полутора миллиардов это была лишь капля. Не менее десяти миллионов были в следующем году вывезены за пределы Индии в холодные степи Маньчжурии и высокогорные пустыни Синьцзяна. Среди депортированных был и Тикал Чапекар. Китайцы ничего не сообщали о его судьбе или о других "бывших угнетателях народа Индии". То же самое в меньших масштабах произошло с элитами Бирмы, Таиланда, Вьетнама, Камбоджи и Лаоса.

И будто такой резкой перекройки карты мира было мало, Россия объявила себя союзницей Китая и заявила, что рассматривает государства Восточной Европы, не сохранившие верность Новому Варшавскому договору, как мятежные провинции. Россия без единого выстрела - простым обещанием быть не таким страшным господином, как Китай, - смогла переписать Варшавский договор таким образом, что он более или менее превратился в империю, включающую всю Европу к востоку от Германии, Австрию и Италию на юге и восточную часть Швеции и Норвегии на севере.

Усталые страны Западной Европы "с пониманием восприняли" ту "дисциплину", которую привнесла в Европу Россия, и Россия тут же получила полноправное членство в Европейском Сообществе. Поскольку она теперь контролировала более половины всех голосов, для сохранения видимости независимости приходилось на многое закрывать глаза, и Великобритания, Ирландия, Исландия и Португалия вышли из Сообщества, не желая играть в эту игру. Но и то им долго пришлось убеждать русского медведя, что причины здесь чисто экономические, а так они искренне приветствуют возобновление российского интереса к Западу.