Шарон Ли - План Б

Самолет содрогнулся и быстро потерял скорость. Шан открыл дроссельную заслонку и увидел под собой цветки пламени: это взрывались грузовики со снарядами.

Гондола 77 приказала орудиям «Исполнения долга» направить широкий низкоэнергетический магнитный луч прямо на защиту икстранцев, поддержать стабильную интенсивность в течение пяти стандартных минут, потом дать максимальный импульс длительностью в полминуты и отключить его.

Присцилла покачала головой, быстро выводя нужное уравнение на второй экран. Тем временем Рен Зел ввел в тактический компьютер все данные для моделирования ситуации. Такой неинтенсивный магнитный луч даже самый легкий летательный аппарат воспримет как просто слабый толчок. Какой эффект может дать столь…

Рядом с ней Рен Зел тихо зашипел сквозь зубы, напомнив рассерженного кота. Она ахнула, растерялась, посмотрела на результаты моделирования и изумилась его сдержанности, тому, что он не взвыл и не взревел.

Магнитный луч, направленный седьмым орудием в течение пяти стандартных минут в гущу легких летательных аппаратов, в третьем слое натолкнулся на очень легкую платформу. Луч толкнул ее — и платформа сдвинулась. В пятом слое платформа натолкнулась на грузовой катер, и давление ее щита, сложившись с напором луча, привело в движение и этот катер.

Модель девятого орудия дала подобные результаты, и в конце концов каждый луч толкал уже скопление из десяти мелких аппаратов, направляя их прямо в центр окна.

Когда первый беззащитный кораблик попал в край окна, мощность луча стала максимальной. Аппараты, отталкиваемые лучами, влетели в зону огня и…

— Они луча не остановят, — прошептала Присцилла. — У них слишком слабая защита. Он пройдет сквозь них.

— Не совсем, — возразил Рен Зел. — Проходя через препятствия, луч потеряет мощность и ударит по наземной цели с меньшей силой.

Присциллу затошнило, хотя она не могла не одобрить тактику гондолы 77. Действительно, это — логика обороны. Когда ослабленный луч боевого корабля пройдет через атмосферу, древнее орудие получит возможность произвести ответный выстрел без всяких помех.

— Сколько? — тихо спросил Рен Зел. — Сколько таких устройств разбросано по миру без присмотра? — Он склонил голову, признавая ее принадлежность к основному семейству клана, в которое сам не входил. — Если мне позволено узнать.

— Два, — ответила Присцилла, ощутив его чувство облегчения так же остро, как свое собственное. — Всего два. Это и еще одно.

Им повезло. Во-первых, икстранцы их не ожидали — по крайней мере не ожидали так рано. А во-вторых, их тоже было не слишком много.

А в-третьих, думала Мири, дожидаясь последних докладов о ситуации, икстранцы решили, что против них выставлены профессиональные бойцы.

На самом деле им противостояли оставшиеся Нерегулярные, чьи ряды по дороге к аэродрому увеличились в четыре раза за счет банд отчаявшихся и полных мщения гражданских.

Мири не знала, уцелел ли тот тип с колуном. Похоже, ей следовало бы попросить у него прощения. Его спутники сбродом не были. Позже она увидела настоящий сброд.

Нерегулярные начали атаку, ударив минометом по икстранской палатке-столовой как раз в разгар обеда. После этого они захватили склад боеприпасов и направили два захваченных полевых орудия на застигнутых врасплох икстранцев.

А на последнее укрепленное орудие хлынула толпа беженцев. Расчету пришлось встретиться с ножами, кольями, камнями — и жгучей ненавистью. Никто не продавал свою жизнь дешево, так что в грудах тел оказалось неожиданно много икстранцев.

Получив последний доклад, Мири вздохнула. Погибли или пропали без вести одиннадцать ее солдат. И сотни гражданских. Икстранцы, будь они прокляты, засыпали в баки танков песок. На их месте она сделала бы то же самое.

Однако аэродром удалось захватить — теоретически, как и плацдарм в сотню метров в каждую сторону от него, сохранив не слишком надежный коридор на запад.

О теории приходилось говорить потому, что икстранцы не любили проигрывать. Они не побросали винтовок и не убежали с поля боя с воплями ужаса. Они отступили в максимально хорошем порядке и теперь затаились в лесу, дожидаясь то ли темноты, то ли контратаки на рассвете — но скорее всего подкреплений. Время от времени кто-нибудь из них выскакивал на танцплощадку и бросал горсть конфетти, выискивая слабые места.

Воспользовавшись складом оружия, оставленным икстранцами при уходе, Мири время от времени приказывала обстреливать из минометов южное и восточное направления. На западном направлении были остатки отряда Критулкаса и скромные бронемашины наемников.

Она приказала использовать трофейные полевые орудия для обучения на месте. К этому времени с ними познакомилась уже четверть отряда. Они стреляли наугад по дорогам, где с наибольшей вероятностью могли бы двигаться икстранские броневики или подкрепления.

Гражданские, когда убивать стало некого, только мешались, толпясь на взлетно-посадочной полосе. Это было плохо. Она приказала одному из лейтенантов очистить поле, и через несколько минут сержант со взводом прошел туда, чтобы убрать толпу.

Мири выпила немного воды из фляжки и посмотрела на часы. Скоро должны показаться самолеты. Ветер начал усиливаться, нагоризонте появились тяжелые тучи. Великолепно. Гипноуроки пилотирования, подобранные для нее Вал Коном, не стеснялись рассказывать, как трудно летать в грозу. Чем скорее она увидит самолеты, тем легче будет у нее на душе.

И правда… Она наклонила голову, нахмурилась, ловя звуки, которые могли бы оказаться шумом самолета, но не оказались.

Она чутко прислушалась. «Броневики, — решила она. — Наверное, Критулкас решил немного продвинуться вперед, пока всети…»

Тут она услышала громыхание, крикнула: «Наступают!» и увидела, как ныряют в укрытия ее солдаты — а за ними и гражданские, что посообразительнее.

Броневики.

И не их.

Он потратил все свои бомбы к вящей славе отряда и сугубому ущербу для неприятеля. Четырнадцатый Корпус Завоевания понес в этот день большие потери в оружии, боеприпасах, оборудовании и репутации.

И пилотов они тоже потеряли. Трое, вылетевшие ему наперехват, отправились за славными наградами, ожидающими погибших храбрецов.

Нелирикк проверил уровень топлива, сделал последний заход над южным опорным пунктом Четырнадцатого Корпуса и полетел к аэродрому Клана Эроб, где его дожидались его капитан и товарищи по оружию.

Шан считал, что, возможно, причинил неисправимый урон. Он неплохо расправился с тяжелой артиллерией, броневиками и боеприпасами.