Энди Вейр - Марсианин

— Давление в баке — зелёный, — произнёс голос Йоханссен с миллиарда телевизионных экранов. — Ориентация двигателя — отлично. Связь — пять из пяти. Командор, мы готовы к предполётной проверке.

— Вас поняла, — ответил голос Льюис. — Связь с пилотом?

— Готова, — ответила Йоханссен.

— Навигация.

— Готова, — повторила Йоханссен.

— Удалённый контроль.

— Готов, — ответил Мартинес.

— Пилот.

— Готов, — произнёс Уотни с борта МВМ.

По всему миру в собравшихся толпах раздались подбадривающие выкрики.

Митч сидел на своём кресле в Центре управления. Здесь отслеживали ход операции и были готовы помочь всем, чем только можно. Но задержка сигнала между «Гермесом» и Землёй практически гарантировала, что необходимости в этом не возникнет.

— Телеметрия, — донёсся из динамиков голос Льюис.

— Готова, — откликнулась Йоханссен.

— Спасатель, — продолжила командор.

— Готов, — ответил Бек из шлюза.

— Второй спасатель.

— Готов, — произнёс Вогель из-за спины Бека.

— Центр управления, говорит «Гермес», — доложила Льюис. — Мы готовы осуществить взлёт МВМ и продолжаем работу по графику. До запуска четыре минуты десять секунд… точно.

— Хронометраж, вы засекли? — спросил Митч.

— Так точно, диспетчер, — прозвучал ответ. — Часы синхронизированы.

— Пусть мы ничем не можем помочь, — пробормотал Митч, — но хотя бы знаем, что там сейчас должно происходить.

— Ещё четыре минуты, Марк, — произнесла Льюис. — Как ты там?

— Жду не дождусь, когда окажусь наверху, командор, — откликнулся Уотни.

— Мы тебя выведем, — сказала Льюис. — Имей в виду, придётся испытать серьёзную перегрузку. Если потеряешь сознание, ничего страшного. Ты в руках Мартинеса.

— Напомни ему — сегодня без «бочек».

— Вас поняла, МВМ.

— Ещё четыре минуты, — сказал Мартинес, пощёлкивая суставами пальцев. — Готова немного полетать, Бет?

— Ага, — сказала Йоханссен. — Немного странно ассистировать запуску, оставаясь в невесомости.

— Я об этом и не думал, — сказал Мартинес, — но — да. Сейчас меня не будет вдавливать в кресло. Нелепо!

Бек парил в объёме шлюзового отсека, пристёгнутый к барабану длинным тросом. Вогель держался позади, ботинки прочно держали его на переборке. Оба уставились в открытый внешний люк на распростёртую внизу красную планету.

— Не думал, что мы сюда вернёмся, — сказал Бек.

— Да, — согласился Вогель. — Мы первые.

— Что — первые?

— Первые люди, дважды слетавшие к Марсу.

— А, точно! Таким даже Уотни не сможет похвастать.

— Абсолютно.

Они немного помолчали, рассматривая планету.

— Вогель, — сказал Бек.

— Ja.

— Если я не дотянусь до Марка, хочу, чтобы ты отпустил трос.

— Доктор Бек, — ответил Вогель, — командор сказала нет.

— Знаю, что сказала командор, но если мне не хватит всего нескольких метров, я хочу, чтобы ты меня отпустил. На мне ранец, я смогу вернуться и без троса.

— Не сделаю этого, доктор Бек.

— Я рискую именно своей жизнью, и я говорю — это можно сделать!

— Ты не командор.

Бек зыркнул на Вогеля, но стеклянные панели шлемов отражали почти весь свет, и нужный эффект не получился.

— Отлично, — сказал Бек. — Но готов спорить на что угодно: если понадобится, ты передумаешь.

На это Вогель не ответил.

— До взлёта 10, - произнесла Йоханссен, — 9… 8…

— Запуск основных двигателей, — сказал Мартинес.

— 7… 6… 5… крепления отстёгнуты…

— Ещё пять секунд, Уотни, — произнесла Льюис в микрофон. — Держись.

— Увидимся, командор, — откликнулся Уотни.

— 4… 3… 2…

Уотни лежал в кресле. Марсианский взлётный модуль под ним рокотал в предвкушении взлёта.

— Хм… — задумчиво произнёс Уотни. — И сколько же ещё?..

МВМ с невероятной силой рванул вверх — с большим ускорением, чем набирал любой другой корабль в истории космонавтики. Уотни вдавило в кресло с такой дикой мощью, что он не мог даже охнуть.

Предчувствуя наступление такого момента, он заранее подложил под затылок, в шлем, свёрнутую рубашку. И теперь, когда голову прочно вдавило в самодельную подушку, края поля зрения утратили чёткость. Уотни был не в силах ни вдохнуть, ни пошевельнуться.

Прямо перед ним заплатка из полотна для Дома захлопала, силясь оторваться. Корабль продолжал экспоненциально наращивать скорость. Было трудно сконцентрироваться, но что-то на краю сознания сказало Марку, что не всё идёт гладко.

— Скорость 741 м/с, — скороговоркой выпалила Йоханссен. — Высота 1350 м.

— Вас понял, — ответил Мартинес.

— Низко, — заметила Льюис. — Слишком низко.

— Знаю, — сказал Мартинес. — Идёт слишком вяло, сопротивляется. Какого рожна там происходит?

— Скорость 850, высота 1843, - сказала Йоханссен.

— У меня не хватает мощности! — воскликнул Мартинес.

— Мощность двигателя 100 %, - заметила Йоханссен.

— Говорю тебе, он неповоротливый, — упорствовал Мартинес.

— Уотни! — крикнула Льюис в микрофон. — Марк, ты меня слышишь? Можешь ответить?

Уотни слышал голос Льюис где-то вдалеке. Будто кто-то пытается разговаривать с ним через длинный-предлинный тоннель. В нём еле-еле пробудился намёк на любопытство — что ей надо? Но фокус внимания вновь ненадолго сместился на хлопающее полотно перед глазами. Заплата порвалась, и разрыв начал быстро разрастаться.

А потом Уотни обратил внимание на болт в переборке. На удивление, в шляпке было пять граней. Пять! И почему NASA решило, что болт должен быть именно таким? Чтобы его раскрутить или закрепить, нужен специальный ключ.

Полотно разорвалось ещё сильнее, обрывки дико затрепетали. Через отверстие Уотни увидел красное небо, бесконечно вытянувшееся вдаль. «Красиво», — подумал он.

По мере того, как модуль взлетал всё выше, атмосфера истончалась. Вскоре полотно перестало хлопать и обвисло. Небо из красного сделалось чёрным.

«И так тоже красиво», — подумал Марк.

В последние мгновения перед тем, как отключиться, он задался вопросом, где можно достать такой классный болт с пятиугольной шляпкой.

— Сейчас откликается лучше, — заметил Мартинес.

— Снова полное ускорение, — сказала Йоханссен. — Должно быть, трение о воздух. Сейчас модуль вышел из атмосферы.

— Будто корову разгонял, — проворчал Мартинес. Его руки летали над панелью.

— Можешь вытянуть его наверх? — спросила Льюис.