Кир Булычев - Операция «Гадюка»

– Вы обо мне? – рассеянно спросил Егор.

– И о тебе, и о профессоре Майоранском, и о той девушке, которую ищут.

– Жалко, – сказал Егор после паузы. – И сколько мне осталось...

– По уверениям Лядова – часов пять-шесть.

– Значит, три, – сказал Егор. – Вы Люське передавайте от меня привет.

Дверь в бокс приоткрылась, и туда сунул голову наш полковник.

– Товарищ генерал, – сказал он. – Вас срочно.

– Что еще?

– Из Москвы прилетел товарищ генерал-лейтенант. Очень сердятся.

– Ну вот, этого еще не хватало.

Дядя Миша был расстроен.

Он вышел из комнаты. В дверях задержался, как детектив, который вспомнил о незаданном вопросе.

– Если будут сложности, – сказал он, – я надеюсь, Гарик, на тебя. Сегуненко тебе поможет.

Последние слова относились к полковнику.

Полковник вежливо и неубедительно кивнул и вышел следом за дядей Мишей.

Мы остались с Егором вдвоем.

Егор изменился за прошедшие месяцы. Лицо стало голубым, волосы поредели. Он исхудал.

– Что с ядом? – спросил Егор.

– Он в безопасном месте. Оказывается, Лядов ошибся – выхода в речку там нет. А есть подземное хранилище.

– Бетонное?

– Бетонное, разумеется.

Егор вроде успокоился. Он лежал на койке в трусах и майке, белье было ему велико – видно, выдали солдатское.

А я представил себе, как яд просачивается сквозь щели в бетоне.

– Как странно, – сказал Егор. – Они получили вторую жизнь, но не отказались от того, чтобы убить вас... за то, что вы живые люди.

– И создать мир мертвецов, – продолжил я.

Время уходило.

Мы сидели в небольшой палате. Генерал не возвращался.

– Я знаю, что надо сделать, – сказал я.

– Что? – Егор хотел надеяться.

– Я думаю, что в любом случае надо возвратиться к вам.

– Зачем?

– Потому что... ты помнишь певца? Веня Малкин? Помнишь?

– Да, – сказал Егор. – Он жил у нас.

– И почему?

– Чтобы не умереть здесь от СПИДа.

Егор задумался.

И тут дверь отворилась и вошел незнакомый мне толстый генерал с грубым неандертальским лицом, в белом халате, накинутом на мундир.

– Привет, орлы, – сказал он. – Как самочувствие?

– Отлично, – сказал я.

Егор промолчал.

– Лежите, отдыхайте, будете находиться под наблюдением. Если что – обращайтесь прямо ко мне.

Представиться он не подумал.

– А генерал... а Михаил Иванович? – спросил я.

– К сожалению, генерал отстранен от разработки. Вы переходите в мое прямое подчинение.

– Спасибо, – сказал Егор. И не потому, что хотел показаться дерзким, а оттого, что не вдумался, что для нас хорошо, а что плохо.

– Отставить разговорчики, – сказал генерал. – Я пришлю сотрудника для беседы с вами. Чтобы через сорок минут быть в полной форме. Ну, как надо отвечать?

– Не помню, – сказал Егор.

На этот раз он уже понял, что новый генерал – существо для нас нежелательное.

Генерал поморщился, но не успел высказать своего отношения к невоспитанности граждан из сомнительной реальности, потому что я перебил плавный ход его мыслей.

– Мне надо поговорить с Михаилом Ивановичем, – сказал я. – Где мне его найти?

– Мы все обсудим, все обсудим, молодой человек. Вы ведь тоже из неопределенной территории?

«Ага, – подумал я, – у вас уже терминология есть».

– Я с определенной территории, – ответил я.

– Тогда вам здесь нечего делать! – рявкнул генерал.

Он обернулся в коридор и крикнул:

– Лейтенант, пойдите сюда! Кому я сказал!

Мне пришлось принимать меры. Я понял, что иначе нам отсюда живыми не выбраться.

Когда генерал снова посмотрел на нас, вместо меня он увидел бывшего министра обороны Язова, который по-отечески сказал ему:

– Не беспокойся, я тут разберусь и к вам зайду. Минут через пятнадцать, вас устроит?

– Разумеется, товарищ министр.

– Иди, голубчик, иди.

Генерал ушел, сохраняя светлый лик кадета, допущенного к лицезрению царственной особы.

– Он кого увидел? – спросил Егор, который генерала Язова не заметил.

– Я попытался найти для него авторитетную фигуру, консервативного радикала.

– И нашел?

– Генерала Язова знаешь?

– Что-то читал, – рассеянно сказал Егор. – И что мы будем делать? Искать дядю Мишу?

– Наш с тобой союзник – человек опытный, – ответил я. – Если будет нужда и возможность, он нас сам отыщет.

– Я боюсь... – сказал Егор.

– Слушай, – сказал я. – Не думай, что я просто пришел тебя повидать. У меня есть план, который я тебе изложил.

– Я и не заметил, – ответил Егор.

– Надо срочно вернуться к вам домой. Срочно, пока еще действует вакцина. И пока не начал действовать яд.

– Это связано между собой?

– Боюсь, что да. Я уже говорил о Вене Малкине. Он ушел к вам, потому что надеялся пересидеть беду в мире без времени и потому без болезней.

– Если мы вернемся...

– То все остановится. И у нас будет время разобраться.

– И Майоранского возьмем?

– И Лядова тоже.

– Но они же убийцы! Если бы не случайность, они бы погубили Землю.

– Наивный план товарища Берии, – сказал я. – Даже такой страшной концентрации яд в масштабах Земли будет действовать локально. Конечно, погибнут тысячи людей... но, разумеется, судьбы мира это не изменит, и Берии не стать господином Вселенной. Перегородка между нашими мирами истончается, потому что усиливается биологическое и технологическое давление. Еще двадцать лет назад население Земли было вдвое меньше и технологическое давление – куда как слабее...

Я говорил вроде убедительно, но в то же время не мог изгнать видение: наполненный отравленной жидкостью подземный резервуар, которому положено быть непроницаемым, но по стенкам которого тянутся тонкие трещины.

Дядя Миша знает об этом. А дядя Миша уже не всесилен.

Я знал, что смогу вывести из госпиталя только Егора. Майоранского с Лядовым придется оставить.

Пускай умирают? Они же убивали? Значит, заслужили смерть.

– Вставай, – сказал я, – и пошли.

– Но нас остановят.

– Для всех встречных ты идешь в сопровождении офицера, который ведет тебя куда надо. Так что иди и не удивляйся.

– Я тебе иногда удивляюсь.

– Не стоит, – сказал я. – Ты мне льстишь.

– Как странно, – сказал Егор и первым пошел к двери. – Мне иногда кажется, что мы с тобой просто живем в разных городах. Можно сесть на поезд и приехать в гости.

– В общем, так оно и есть.

Мы вышли в коридор. Там было пусто. Стены были выкрашены в человеческий рост тоскливой голубой краской.

– Я очень надеюсь, что Леониду Моисеевичу удастся создать достойную вакцину, – сказал Егор.

– Когда выйдем отсюда, все подробно мне расскажешь.

– Я сейчас начну. Может быть, у нас там не будет времени, – разумно ответил Егор. – Ты сейчас всем кажешься солдатом?