Дэвид Вебер - Унаследованный Армагеддон

– Ты подсадил себя «Второму» загрузочным вирусом!

– Точно, – ответил Дахак со свойственной ему невозмутимостью.

– Ах ты, ловкий мерзавец! Ловкий, ловкий проныра! Чтоб я еще с тобой заговорил!

– Ш-ш-ш, Колин! – Джилтани прикрыла его рот рукой, и слезинки заблестели на ее ресницах. Она улыбнулась в сторону консоли. – Не обращай на него внимания, друг мой. Не сомневаюсь, что он так же рад вновь слышать твой голос, как и я. Какой же ты смелый, Дахак, ох, какой же ты смелый!

– Благодарю, – сказал Дахак. – Я бы использовал другие слова, но, должен признать, что это был… весьма необычный опыт. Причем, – честно добавил он, – я не рвусь его повторить.

Журчание смеха Джилтани потонуло в радостном крике Колина, и весь экипаж взорвался торжествующими воплями.

– Ну, вот и все, – сказал Колин МакИнтайр, со вздохом откидываясь в шезлонге.

Морозной колорадской ночью они с Гором сидели в патио там, где когда-то был маленький, уютный домик его брата. Бесконечные дожди – наследие Осады – закончились, но холод грядущей морозной зимы уже покрыл землю снегом. Но они были имперцами. Холод их мало беспокоил, а эта ночь была слишком прекрасна, чтобы провести ее в доме.

Яркие, колючие звезды мерцали над головой, уже не предвещая разрушения, и Луна вернулась. Ярче и больше, чем раньше, покрытой черными пятнами кратеров, которые еще предстояло залатать, но вернулась. Древний страж человечества снова плыл в небесах, и на этот раз, в новом обличье, он был во много раз могущественнее, чем прежде.

– Это утверждение не совсем верно, – заметил страж. – Ты выиграл первую кампанию, но война еще далека от завершения.

– Дахак прав, – согласился Гор, обратив свой мудрый взор на зятя. – Я старый человек, даже по имперским меркам. Я не доживу до ее окончания, но вы с Танни должны.

– О да, Ваша Светлость, мы должны. – Джилтани вышла в морозную ночь своей кошачьей походкой, остановилась поцеловать планетарного герцога Земли и присела рядом с Колином. Он подвинулся в шезлонге и привлек ее к себе, так, чтобы голова жены оказалась у него на плече.

– Если и доживем, – тихо сказал он Гору, – то лишь благодаря тебе. Вернее, благодаря всем нам, но тебе в особенности. Благодаря тебе и Дахаку.

– Мы оба тебе признательны, – лениво улыбнулся Гор. – Я, по крайней мере, получил свою награду: она, – то есть они – лежат наверху, в кроватках. А как насчет тебя, Дахак?

– Я тоже вознагражден. Я здесь, со своими друзьями, и впереди меня ждет долгое сотрудничество с человечеством. Мне следовало бы сказать «более долгое». Вы не слишком-то логичные существа, но я многому научился от вас. И я хочу научиться большему.

– И мы научимся многому у тебя, мой Дахак, – сказала Джилтани.

– Благодарю. Однако мы слегка отклонились от моего первоначального замечания – войну еще предстоит выиграть.

– Верно, – согласился Колин. – Но Гнездо, точнее, его компьютер, пока об этом не знает. Ни один из кораблей с более совершенными гипердвигателями не смог уйти, так что и не узнает еще несколько столетий. Тао-линь и Мать уже запустили верфи Бирхата почти на полную мощность, а значит, скоро у нас будет больше кораблей. Влад на «Фабрикаторе» отправился в первую поисковую экспедицию, и у нас есть по крайней мере две пригодные для обитания планеты. Быть может, мы найдем еще – не могла же чума поразить абсолютно всех! К тому времени, когда Мистер Оловянный Божок поймет, что мы на подходе, у нас хватит сил надрать ему задницу.

– О да. И хорошо, что мы знаем теперь – нет нужды уничтожать все Гнездо Аку’Ултан.

Колин крепко обнял Джилтани, ибо в ее голосе не было сомнения. Она не умела прощать быстро, но ужас произошедшего с ачуультани затмил ненависть к ним.

«Джилтани права», – подумал Колин, вспоминая последнюю встречу с Брашиилом. Кентавр приветствовал его уже не салютом Защитника, но человеческим рукопожатием, и его странные глаза со щелевидными зрачками смотрели прямо и открыто. Множество других пленников умерли или впали в кататоническое состояние, отказываясь принять правду. Брашиил оказался более стойким. Он был неординарной личностью во всех отношениях, и стал истинным лидером военнопленных – или освобожденных рабов, смотря с какой стороны посмотреть, – несмотря на невысокое воинское звание.

Они проговорили несколько часов в компании с Гектором МакМаханом, Нинхурзаг и существом, ставшим лучшим послом Земли к Аку’Ултан – Тинкер Бел. Большая, веселая собака любила ачуультани. Что-то в их запахе вызывало у нее бурю радостных эмоций, и они были достаточно большими и крепкими, чтобы принять ее неистовые ласки. Лучше всего, с ее точки зрения, было то, что ачуультани никогда не видели ничего подобного, и безумно баловали собаку.

Брашиил сидел, удобно устроившись на сложенных ногах, почесывая Тинкер Бел за ухом, и за время разговора его гребень не раз прижимался к голове в приступах гнева. Он наконец-то понял, что произошло с его народом, и ненависть к компьютеру, поработившему их, горела огнем в его душе. «Странно, – подумал Колин, – что жестокая война между ачуультани и людьми должна закончиться вот так, союзом Человека и Ачуультани против компьютера, жертвами которого оказались и те, и другие. И что это стало возможно только благодаря другому компьютеру, рискнувшему своим существованием во имя освобождения обеих рас».

Теперь, даже если им придется уничтожить планеты ачуультани – Колин молился, чтобы этого не произошло, – Аку’Ултан будет жить. При помощи информации, которую Дахак извлек из «Торговца Смертью», Коханна и Исис медленно, но верно раскрывали загадку их генетического кода. При самом плохом раскладе они смогут клонировать пленных через пару десятилетий; если повезет, Коханна была уверена, что сможет создать первых за семьдесят три миллиона лет свободных женских особей Аку’Ултан.

Колин ухмыльнулся. Казалось странным думать об ачуультани как о союзниках, но самому Брашиилу и его компании приходилось не легче. Кентавры до сих пор не могли переварить идею существования двух полов. Если Коханна преуспеет, может быть, Брашиил будет вспоминать о жизни под контролем компьютера, как о беспечном времени. Улыбка стала шире, и наконец Колин рассмеялся.

– Что так развеселило тебя, любовь моя? – спросила его жена, и Колин расхохотался еще громче.

– Всего лишь маленькие сюрпризы жизни, Танни, – ответил он, прижав ее крепче и поцеловав. – Всего лишь жизнь.