Энди Вейер - Марсианин

– Вижу Уотни! – сообщил он.

– Вижу Бека! – сообщил Уотни.

– Как дела, друг? – спросил Бек, забираясь в корабль.

– Я… я просто… – ответил Уотни. – Погоди минутку. Ты первый человек, кого я вижу за восемнадцать месяцев.

– У нас нет минутки, – сказал Бек, отталкиваясь от стены. – Через одиннадцать секунд кончится страховка.

Он подплыл к креслу и неуклюже столкнулся с Уотни. Они схватились за руки.

– Контакт с Уотни! – сообщил Бек.

– Восемь секунд, доктор Бек, – отозвался Фогель.

– Вас понял, – сказал Бек, торопливо соединяя свой скафандр со скафандром Уотни страховочными зажимами. – Есть соединение.

Уотни отстегнул ремни кресла.

– Ремни отстегнуты.

– Убираемся отсюда, – предложил Бек, отталкиваясь от кресла.

Они поплыли через кабину МВА. Когда проплывали сквозь отверстие, Бек протянул руку и оттолкнулся от края.

– Мы снаружи, – сообщил он.

– Пять секунд, – сказал Фогель.

– Скорость относительно «Гермеса» – двенадцать метров в секунду, – сказала Йоханссен.

– Включаю тягу, – ответил Бек, активируя УПК.

Несколько секунд они ускорялись по направлению к «Гермесу», затем элементы управления УПК на проекционном дисплее Бека вспыхнули красным.

– Топливо кончилось, – сказал Бек. – Скорость?

– Пять метров в секунду, – ответила Йоханссен.

– Будь наготове, – предостерег Фогель. До этого он выпускал страховку из шлюза, но теперь взялся за все уменьшающийся остаток троса обеими руками. Он не пытался его удержать – это лишь вытащило бы самого Фогеля в открытый космос, – а просто обхватил трос ладонями, чтобы создать трение.

Теперь «Гермес» тянул Бека и Уотни за собой, а Фогель с тросом исполняли роль амортизатора. Приложи Фогель чрезмерное усилие, страховка отсоединилась бы от скафандра Бека. Приложи он недостаточное усилие, трос кончился бы прежде, чем Бек и корабль сравнялись в скорости, что привело бы к резкому рывку, в результате которого страховка тоже отсоединилась бы от скафандра.

Фогелю удалось найти равновесие. Через несколько секунд напряженной интуитивной работы он почувствовал, как натяжение троса падает.

– Скорость равна нулю! – возбужденно сообщила Йоханссен.

– Затаскивай их, Фогель, – приказала Льюис.

– Вас понял, – ответил Фогель. Он медленно потянул товарищей к шлюзу. Несколько секунд спустя перестал тянуть и просто убирал трос, а они сами двигались к нему.

Они заплыли в шлюз, и Фогель схватил их. Бек и Уотни взялись за настенные поручни, а Фогель пробрался к внешней двери и закрыл ее.

– На борту! – сказал Бек.

– Внешняя дверь второго шлюза закрыта, – доложил Фогель.

– Вас поняла, – ответила Льюис.

Голос Льюис разнесся по всему миру:

– Хьюстон, говорит «Гермес». Шесть членов экипажа на борту и в безопасности.

ЦУП взорвался аплодисментами. Операторы повскакали с мест, радостно крича, обнимаясь и плача. То же самое творилось по всей планете – в парках, барах, муниципальных центрах, гостиных, классах и офисах.

Пара из Чикаго вцепилась друг в друга, а потом заключила представителя НАСА в крепкие объятия.

Митч медленно снял гарнитуру и повернулся к обзорной комнате. Через стекло он видел ликующих мужчин и женщин в дорогих костюмах. Он посмотрел на Венката и тяжело, с облегчением, вздохнул.

Венкат обхватил руками голову и прошептал:

– Хвала богам.

Тедди вытащил из портфеля голубую папку и поднялся.

– Энни захочет видеть меня в пресс-центре.

– Полагаю, сегодня тебе красная папка не понадобится, – заметил Венкат.

– Честно говоря, у меня ее и нет, – ответил Тедди. И, выходя, добавил: – Хорошая работа, Венк. А теперь, пожалуйста, верни их домой.

Это «687» застало меня врасплох. На «Гермесе» мы ведем отсчет времени в днях миссии. Может, на Марсе сейчас 549-й сол, но здесь – 687-й день миссии. И знаете что? Мне плевать, сколько времени на Марсе, потому что меня там нет!

О Господи… я действительно больше не на Марсе. Уверен в этом, потому что здесь нет невесомости и вокруг меня другие люди. Я все еще акклиматизируюсь.

Если бы это был фильм, все столпились бы в шлюзе и хлопали друг друга по плечам. Но получилось несколько иначе.

При взлете МВА я сломал два ребра. Они постоянно болели, но настоящая агония началась, когда Фогель затащил нас в шлюз. Я не хотел отвлекать людей, которые пытались спасти мне жизнь, поэтому выключил микрофон и визжал, как девчонка.

Это правда. В космосе никто не услышит, что ты визжишь, как девчонка.

Затащив меня во второй шлюз, они открыли внутреннюю дверь, и я наконец вновь оказался на борту. В «Гермесе» был вакуум, поэтому нам не пришлось включать шлюз.

Бек велел мне расслабиться и поволок по коридору к своей каюте (которая при необходимости служит также «судовым лазаретом»).

Фогель направился в другую сторону и закрыл внешнюю дверь ТШ.

Добравшись до каюты Бека, мы подождали, пока восстановится давление. У «Гермеса» достаточно резервного воздуха, чтобы в случае необходимости еще дважды заполнить корабль. Только очень паршивое судно дальнего действия не в состоянии пережить разгерметизацию.

После отмашки Йоханссен Важная шишка Доктор Бек заставил меня ждать, пока он сам снимет скафандр, и лишь потом занялся моим. Когда он снял с меня шлем, его глаза округлились. Я подумал, должно быть, я здорово повредил голову, но оказалось, дело в запахе.

Я давно не мыл… не мылся целиком.

Затем последовали рентген и перевязка грудной клетки, в то время как другие члены экипажа осматривали корабль.

И лишь после этого были (довольно болезненные!) хлопки по плечам, хотя все старались держаться от меня подальше. После пятиминутного обмена приветствиями Бек всех выгнал. Он дал мне обезболивающее и велел принять душ, как только я смогу шевелить руками. Сейчас я жду, чтобы подействовали таблетки.

Я думаю обо всех людях, которые вместе трудились, чтобы спасти мою несчастную задницу, и у меня ум за разум заходит. Каждый из моих товарищей пожертвовал годом своей жизни, чтобы вернуться за мной. Бесчисленные сотрудники НАСА горбатились день и ночь над модификациями марсохода и МВА. Вся ЛРД прыгнула выше головы, чтобы построить зонд, который взорвался при запуске. А потом, вместо того чтобы сдаться, они построили еще один зонд для «Гермеса». Китайское национальное космическое управление отказалось от проекта, которому посвятило долгие годы, чтобы отдать ракету-носитель.