Андрей Максимушкин - Синий реванш

– Ерунда, – заявил Слава.

– Извини, сержант, но я опытнее тебя буду. Это у меня не первая операция на невидимом фронте.

– А у меня не первый бой в окружении, без поддержки, против превосходящего противника, – парировал Гадюка.

– Леша, подумай. Наша задача – провести в президенты нашего человека. Мы должны были придумать прикрытие, помочь человеку набрать популярность, создать сильное движение. Где здесь провал?

– Ты уже забыл, что твой двойник говорил?

– А как бы ты поступил на его месте?

– Я бы послал тебя далеко-далеко, – тихо молвил Женя Боровик.

– Ладно, товарищи, хватит спорить. – Дэн попытался поднять руки в умиротворяющем жесте и тихо зашипел от боли, его лицо исказила мученическая гримаса.

– Что ты предлагаешь?

– Оставим все, как есть, и будем наблюдать. Мы ведь наблюдатели. Вот и будем резервом. Не более того. Давайте лучше думать, что писать в отчет.

На следующий день в далеком Санкт-Петербурге еще более далекого «Мира-00» трое облеченных немалой властью товарищей обсуждали два странных документа. Стандартные, полученные по электронной почте и переданные через портал с нарочным отчеты полевых агентов.

– Он что себе позволяет?! – громыхнул генерал Шнитке, швыряя перед собой листки отчетов.

– Прочитал, а зачем мусорить? – осведомился Вячеслав Трубачев.

Куратор проекта по линии спецслужб поднял упавшую ему на ботинок распечатку, свернул пополам и положил на стол. По глазам Вячеслава Ивановича было видно, что он не разделяет чувства Эрвина Шнитке.

– Что думаете, товарищи? – Павел Шумилов наклонился вперед и сложил ладони перед собой. В глазах Красного Премьера плясали веселые огоньки.

– Срочно вызывать этого Панфилова на базу и драить его во все дыры! Что он себе позволяет? – повторил Шнитке. – Отлучу от проекта. Загоню в самый дальний гарнизон.

– Он и так из Африки. – Вячеслав Трубачев провел ладонью по галстуку.

– Значит, еще дальше!

– Дальше Африки не пошлют, меньше патрульной группы не дадут.

– И вы, Вячеслав Иванович? – в голосе генерала сквозила обида. Такое бывает, когда человек, которому ты доверял, как себе, вдруг ни с того ни с сего берет и подставляет тебя по полной.

– А мне кажется, оба Панфилова прекрасно справляются со своей работой, – ответствовал бывший председатель КГБ. – Наш Кандидат успешно прошел последний тест. Он берет на себя ответственность и не прячется за спину Большого Брата.

– А наш? Сапог пехотный. Ему такое дело доверили, а он фортели выкидывает, аборигена покрывает.

– Он самого себя покрывает, – заметил Павел Шумилов.

– Я вас уважаю, но давайте без этих штучек с близнецами и параллельными людьми. Он обязан был дать точный, подробный рапорт, без отсебятины и фантастики.

– Он из Африканской бригады, – напомнил Трубачев. – Фронтир. Заграничье. Колония. На передовой все, начиная с ефрейтора, учатся принимать решения самостоятельно, действовать по обстановке, а не по указанию находящегося за полторы тысячи верст штаба.

– Он, кажется, ранен? – вспомнил Шнитке. – Как выздоровеет, вызываю на родину. Лично допрошу и расспрошу, что там за взбрыкивание Кандидата.

– Извините, Эрвин Теодорович, это первые разумные слова, – заметил Шумилов. Повернувшись к Трубачеву, поинтересовался: – Вы тоже поняли?

– Дошло. Панфиловы не хотят, чтобы мы были в ответе за тех, кого приручили. Самостоятельная игра местных кадров. Самостоятельная политика. Именно то, что мы и планировали в самом начале игры. Помните, Павел Николаевич?

– Помню, – кивнул Шумилов. Он пригладил ладонью и убрал в папку два листа бумаги. Отчет старшего лейтенанта Панфилова, говорящий, что все идет по плану, ситуация под контролем, Кандидат разворачивается и расширяет свою группу поддержки.

Второй отчет уже от старшего лейтенанта КГБ Ковалько. Этот докладывает о «бунте» как подопечного Кандидата, так и прогрессоров Панфилова, Антонова и Боровика. Сообщается о нарушении старшим лейтенантом армии Панфиловым субординации и попытке ввести командование в заблуждение.

– В конечном итоге за операцию отвечает Панфилов. Ему и отвечать, – заявил Павел Николаевич. – На этом все, товарищи.

– Как все?

– Эрвин Теодорович, разговор окончен. Продолжим после того, как старлей Панфилов попадет на базу и доложит обстановку.

После чего товарищ Шумилов поднялся и проследовал к двери. Ему действительно не хотелось переливать из пустого в порожнее. И еще, Павел Николаевич боялся спугнуть удачу. Впервые с того момента, как мозгоголовые ребята Анютина пробили портал к соседям, дело пошло именно так, как надо, как Шумилов и хотел, а не как бог на душу положит.

То, чего Шумилов боялся, не свершилось. Соседи оказались достаточно сильны, чтоб не пасть духом, не получить моральный надлом и комплекс неполноценности после знакомства с прогрессорами и получения информации о куда более успешном Мире-00. Нет, у них достало твердости и жизненной силы взять свою судьбу в свои руки, жить своим умом, надеясь только на свои силы. Кураторов проекта можно только поздравить: наш кандидат в президенты прошел экзамен на зрелость.

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела! – провозгласил Денис Панфилов, открывая глаза и потягиваясь. Спать на половине заднего сиденья легковушки – это дело на любителя. Сидишь, скрючившись буквой зю, ноги стиснуты сиденьем, затекают, локоть упирается в дверцу. Хорошего мало, но когда надо выспаться, а терять время на остановку в мотеле нельзя, приходится терпеть.

– Ты уже не граф, – задорно ответствовал сидевший на переднем сиденье Дэн.

– Но еще не президент.

– К черту сомненья. Войска на позициях, артиллерия готова открыть огонь, авиация выходит в заданный район, танкисты подтянулись к пехоте, главнокомандующий выдвигается на КП, в императорской конюшне наводят лоск на белого жеребца. Денис, обратного пути нет. Мы атакуем.

– Тогда хватит лясы точить, позвони Гадюке и Марату, проясни обстановку. А что это за город? – Внимание Дениса Панфилова привлекли дома справа от машины.

– Балашиху проезжаем, – отозвался водитель.

– Скоро Первопрестольная. Позвоню, как только проскочим кольцевую.

Кто сказал, что нельзя начинать серьезное дело в мае? Глупое суеверие. Именно в конце весны все и началось. Страна созрела и была готова к перевороту.

Прошедшие выборы абсолютно ничего не изменили. Когда прошел избирательный угар, с экранов телевизоров исчезли великомудрые морды политологов, а наклеенные где можно и нельзя плакаты с парадными портретами кандидатов незаметно сменились обычной рекламой, люди увидели, что они опять проголосовали за назначенного Единой, Направляющей и Непогрешимой единственного кандидата. Были, конечно, и другие, так положено, но всем заранее было известно, что больше 2–3 процентов голосов они не наберут. А новый лидер системной оппозиции – как потом оказалось, игравший в одной обойме с президентом – снял свою кандидатуру за неделю до голосования.