Александр Громов - Вычислитель (сборник)

Стены тюрьмы Максима также не выдержали взрыва. Максим умер бы от удушья, не умри он уже от вскипания крови. Мау нашел его тело спустя целых три минуты после взрыва – пришлось расчищать обломки рухнувших конструкций.

А еще несколько минут спустя Максим медленно оживал внутри небывалой одноместной капсулы, не числящейся ни в каких регистрах космофлота. Живая капсула носила имя Мау и, стремительно набирая скорость, мчалась к Земле.

Многие наблюдатели и просто зеваки отметили огромный болид, с воем и грохотом вспарывающий земную атмосферу. Оставленный им дымный след держался в небе в течение часа.

Мау очень спешил. Из мозгов умирающего охранника он выкачал достаточно, чтобы начать действовать не только на Луне, но и на Земле. Цепочки человеческих связей густы и запутаны, и все же, идя по ним, всегда можно выйти туда, куда надо.

Во-первых, к Барбаре, Карине и детям. Тут были дороги секунды, иначе Мау не стал бы столь расточительно расходовать свою массу, тормозя об атмосферу. Предвидя это, он поглотил на Луне достаточный запас камней и обломков. Теперь этот запас, преобразованный в термоустойчивую броню, оплавленный, сгоревший, сдутый молекулами воздуха, медленно рассеивался в атмосфере.

И только после освобождения заложников следовало приступить к поиску главных виновников. Найдя – наказать. Нет, почему обязательно смертью? Разве не бывает других наказаний?

Дворец одного из бесчисленных шейхов в одной очень жаркой стране даже снаружи больше походил на крепость, а внутри именно ею и являлся. Мау не церемонился. Охрана понапрасну истратила около тысячи патронов. Дворцу был нанесен ущерб. Мау получил информацию.

Уже не в мирном бельгийском городе Брюгге, а в еще более мирной швейцарской Лозанне стены одноэтажного коттеджа на городской окраине сотрясались бы от крика, не будь они выполнены из виброгасящего и звукопоглощающего материала.

– Я хочу знать, кто за этим стоит! – вне себя орал Бенджамин Ван дер Локк на Человека Без Имени. – Узнать это – не мое дело! Это твое прямое дело!

– Узнаю. Кстати, не исключено, что авария в самом деле была случайной.

– Чепуха!

– Совсем нет. И вот это-то пугает меня больше всего. Умный игрок знает цену случайностям и в какой-то степени умеет управлять ими. Но иногда бывает так, что все случайности против тебя. Все до единой. С самого начала. Тогда искушенный игрок бросает карты.

– Не хочешь ли ты сказать… – угрожающе начал Ван дер Локк – и не закончил. Здание вздрогнуло. В стене гостиной образовалась солидная дыра. Взметнулась пыль. В пролом медленно и важно вплыл массивный железный шар – такой, каким строители ломают ветхие дома, освобождая землю под новостройки. Только этот шар не висел на тросе, а плыл сам по себе, неизвестно как удерживаясь в воздухе.

– Теперь я хочу сказать только одно: финита, – пробормотал Человек Без Имени.

У шара прорезались маленькие злые глазки, и он в одно мгновение покрылся чешуей. Тупой нос удлинился, обозначилась пасть, показался красный раздвоенный язык. Голова колоссального пресмыкающегося покачивалась, готовясь к броску. Когда успело вырасти длиннющее тело, никто не заметил.

Внезапно метнувшись, гигантская анаконда сшибла Бена Ван дер Локка прежде, чем тот успел выхватить оружие. Да и что мог противопоставить Ван дер Локк серпентийцу? Несколько десятков граммов свинца и меди, содержащихся в пулях? Даже не смешно.

Человек Без Имени повел себя несколько умнее: не стал отстреливаться, а с поразительной быстротой рванул прочь. Напрасно: зажав Бена в челюстях, анаконда в одно мгновение обвила беглеца хвостом. Затем змея начала сматываться с головы и хвоста, пока наконец обе опутанные кольцами, полузадушенные, вяло трепыхающиеся жертвы не оказались друг напротив друга.

Если бы в помещении присутствовал посторонний свидетель (разумеется, безногий или парализованный – здоровый попытался бы унести ноги), то можно держать пари: он зажмурился бы и заткнул уши, ожидая мерзкого хруста костей и соответствующего зрелища. Но этого не случилось. Гигантская рептилия подбросила Бена к потолку и вновь поймала его пастью, в одну секунду сделавшейся широкой и бездонной, как у бегемота. Дрыгнув ногами, Бен исчез. Человек Без Имени завопил было, бесполезно задергался, но кошмарная пасть, поднявшись на гибкой шее, накрыла его сверху. Анаконда глотнула, затем начала раздуваться, сокращаться в длине и перестала быть змеей.

Теперь она была огромным, в полкомнаты, головастиком – почти шарообразное тело с выпученными глазами и гибким хвостом. Этим-то хвостом чудовище обвило стоявший в углу массивный сейф, легко подняло его и окунуло в туловище, где сейф немедленно исчез. Тут же пропал и хвост, а кошмарная тварь вдруг начала обретать кубическую форму. Несколько секунд куб как будто раздумывал, принимая решение. Приняв – начал быстро превращаться в клетку с толстыми прутьями. Внутри клетки остались два совершенно голых, обезумевших, скулящих от ужаса человека. На копчике одного из них был явственно виден шрам – след давней ампутации. Еще миг – и серпентиец, отпочковавшись от клетки, принял человеческий облик.

Вслед за чем Мау впервые обнаружил на людях, не принадлежащих к семье Волковых, свое знакомство с мировой литературой:

– Бандар-Логи!

Суд над Беном не состоялся: выпущенный под огромный залог, Ван дер Локк бесследно исчез. Да и судебная перспектива данного дела выглядела, если честно, довольно сомнительной. Максимум – соучастие в похищении, и то лишь при неловкости адвокатов, каковой вряд ли стоило ожидать. Что до журналиста, назвавшего Бена истинным руководителем «Форпоста Всевышнего», то этот писака взял свои слова назад и публично сознался в ошибке. Какой такой мировой терроризм? О чем вы?

О дальнейшей судьбе Человека Без Имени пресса не обмолвилась ни словом, что и неудивительно. Где это видано, чтобы у человека не было ни имени, ни примет, ни вообще каких-либо признаков существования на этом свете? Миф, фантом, призрак. Насущная пища для параноиков, ищущих повсюду масонские заговоры и верящих в «людей в черном». Полноте, господа, мы же разумные люди!

Сплав, из которого были сработаны прутья клетки, оказался совершенно новым, содержал немалый процент редкоземельных элементов и очень заинтересовал металловедов своей уникальной прочностью, вязкостью и тугоплавкостью. В скором времени на его основе… впрочем, если вам охота узнать больше – читайте специальные журналы. Экспертам, принимавшим участие в расследовании, заведомо известно, что исчезнувший сейф, использованный, видимо, в качестве стройматериала для клетки, был обыкновенным, стальным и не содержал сколько-нибудь заметного количества редких земель. Остальные подробности засекречены даже от экспертов.

Термоядерная электростанция Северная после устранения повреждений и частичной модернизации возобновила свою работу. Она и по сей день исправно вырабатывает свои гигаватт-часы, вливая их в единую энергосеть посредством микроволнового шнура и обеспечивая работой немалое число инженеров, техников и реголитовых комбайнеров.

У Максима Волкова накрепко засел в голове один разговор с серпентийцем. Разговор этот состоялся, когда Мау, неся Максима внутри своего полого тела, ставил рекорд скорости на дистанции Луна – Земля. Разговаривать с живыми стенами было дико и непривычно даже для Максима.

– Вы одиноки, – говорил тогда Мау. – Что ж, и мы одиноки. Мы, кого вы, земляне, называете серпентийцами. Я успел вспомнить немногое, но я вспомнил наших соседей по Вселенной. Некоторые из них могущественны, эволюционно молоды, дерзки и нацелены на установление своего господства повсюду, куда смогут дотянуться. Иные даже отказывают нам в принадлежности к живым и, главное, разумным формам материи. Для них мы просто враждебный фактор среды, мешающий им присвоить наши звездные системы. Другие расы стары и осторожны, чтобы не сказать трусливы. Они боятся нас и пытаются выстроить защиту от нашего вторжения, которого никогда не будет. Ни с кем из них мой народ не мог бы сосуществовать в одной области пространства. Только с вами. Я не говорю, что это легко. Но можно попытаться.

– С нами? – спросил Максим. – С людьми? Со всеми людьми Земли? Через тебя человечество наладит контакт и союз с твоим народом?

Серпентиец долго молчал. А когда заговорил, в его голосе Максим уловил и горечь, и снисходительную усталость. Так мог бы говорить старший с беспутным, но еще не потерянным младшим.

– Я могу принять любой облик, даже облик идиота. Проблема в том, что, сколь бы я ни рядился под дурака, дураком я не стану. Я не веду разговор обо всем человечестве. Речь может идти только о тебе и твоей семье. Вас я могу понять и принять. Человечество – нет.

– Вот как, – только и сказал Максим. – Что ж, спасибо и на том. Ну а если тебе встретятся люди не хуже, а лучше, чем мы? Тогда как? Проигнорируешь?