Уолтер Миллер - Страсти по Лейбовицу

И ничего более не пришло к нему — ничего, что он мог бы видеть, слышать или чувствовать.

Они пели, поднимая детей на корабль. Они пели старые космические гимны и по одному подсаживали детей на трап, передавая их в руки сестер. Они пели от всей души, чтобы малыши не боялись. Когда горизонт взбух и взорвался, пение прекратилось. Последний ребенок проследовал в корабль.

Когда монахи поднимали трап, горизонт ожил вспышками разрывов. Его залило красное зарево. На чистом безоблачном небе вспухли громады серых туч. Монахи, стоявшие на трапе, из-под руки посмотрели на молнии вспышек. Когда они погасли, монахи вернулись к своему делу.

Образ Люцифера чудовищным грибовидным обликом, встающим из дымных туч, медленно поднимался к небу, как титан, встающий на ноги после веков заточения на земле.

Кто-то сверху отдал приказ. Монахи поспешили наверх. Скоро все были в корабле.

Последний входивший на несколько секунд замешкался у люка. Он остановился в его проеме, сбрасывая свои сандалии.

— Так проходит слава мира, — пробормотал он древнее латинское выражение, глядя на занимающееся зарево. Он пошлепал подошвами сандалий друг о друга, отряхивая с них пыль и прах. Зарево уже занимало треть небосвода. Почесав бороду, он бросил последний взгляд на океан, сделал шаг назад и задраил люк.

Раздался тонкий протяжный свист, сменившийся грохотом, ударил столб пламени, и межзвездный корабль стал подниматься в зенит.

С мерным рокотом буруны били о берег, выбрасывая остатки плавника. За их полосой плавала брошенная летающая лодка. Через несколько минут буруны подхватили ее и выбросили на берег вместе с плавником. Она легла на бок, сломав крыло. В бурунах кружились креветки, и их пожирали мерланги, а за ними охотились акулы, с удовольствием поедавшие мерлангов, и морские просторы были полны жестокой охоты, непрерывной охоты.

Ветер летел над океаном, неся с собой полосы прекрасного белоснежного пепла. Пепел опадал в море, крутясь в вихрях бурунов. Буруны выбрасывали на берег, в залежи плавника, мертвых креветок. В воде качались округлые тела мерлангов. Акулы ушли в далекие глубины в поисках прохладных океанских течений. Они были очень голодны.

И да не введи нас… (лат.).

«Слишком мало, о, Господь мой, любил я Тебя в дни моей юности; и тщетно тоскую я о том в зрелые дни мои…» (лат.).

«Сопротивляясь Тебе, я отважился исследовать все, что бы ни казалось мне ученее веры, вернее надежды или слаще любви. Так кто глупее меня…» (лат.).

«О неисповедимый исследователь душ, которому открыто любое сердце, если Ты звал меня прежде, я иногда бежал от Тебя. Если же Ты ныне хочешь призвать меня, недостойного…» (лат.).

«Отпусти мне, Господи, грехи мои, дабы я жаждал одной лишь воли Твоей и чувствовал призвание Твое, если удостоишь меня Своим призванием. Аминь» (лат.).

Записи для памяти (лат.).

Блаженный Лейбовиц, молись за меня! (лат.).

Святой Лейбовиц, молись за меня! (лат.).

Дабы я жаждал одной лишь воли Твоей и чувствовал призвание Твое, если удостоишь меня Своим призванием. (лат.).

Благодарение Богу (лат.).

Ужасно то место: там дом Божий и врата Неба (лат.).

«Святой отец, от Мудрости высшей стремимся, чтобы тот блаженный Лейбовиц, чудесами которого восхищались многие…» (лат.).

Весьма приятно нам это, сын (лат.).

под руководством Святого Духа (лат.).

помилуй нас (лат.).

Святая Матерь Божья, молись за нас… (лат.).

Я явился, Дух Творец (лат.).

Итак, да восстанет сам Петр… (лат.).

«Тебя, Бога, славим» (лат.).

«Не тревожь!» (лат.).

Надлежит снова возложить на тебя бремя креста, друг… (лат.).

«Ожидание заката мира» (лат.).

«О следах предшествующих государств» (лат.).

Выступают знамена Владыки ада (лат.).

— Вначале Бог…

— …сотворил небо и землю…

— …с тьмою на поверхности глубин…

— …Дух Божий носился над водами…

— …Благодарение Духу Творцу…

— …И сказал Бог: «ДА БУДЕТ СВЕТ»…

— …И стал свет…

— …И увидел Бог свет, что он хорош..

— …И отделил свет от тьмы…

— …И назвал свет днем… и тьму — ночью (лат.).

— …И был вечер…

— Люцифер… ты появился в первый день (лат.).