Я Распутин. Книга 3 - Алексей Викторович Вязовский

Глава 1

Легко сказать, похитить царевича Алексея… А как? Дворец охраняется — будьте нате. И полиция с Герарди, и ЕИВ конвой из казаков. На въезде КПП с пулеметом, патрули с винтовками, гвардия в пяти минутах скачки на лошадях. Все освещено, везде глаза и уши прислуги, которая докладывает новому-старому начальнику дворцовой полиции.

Плюс моральная сторона дела. Боевики никакого пиетета перед царской семьей не сохранили — насмотрелись уже в столицах разного. Имели шанс сравнить свою сельскую жизнь с крестьянами Европы. Как говорится, небо и земля. Я же сомневался — от такого стресса с больным царевичем что угодно может случится. Пойдет кровь носом и остановить не сможем. Или еще что… И тут был большой задел для размышлений насчет “слезинки” ребенка.

Впрочем, колебался недолго.

— Ищите место, где можно будет спрятать Алексея

— Да что его искать? — зевнул шурин — Дом НикНика, где он с полюбовницей миловался, пустой стоит. Я там недавно мимо проходил.

Боевики заулыбались, вспоминая наш визит с фотографом в гнездышко развратников.

— Тогда давайте думать, как проникнуть в Царское — я почесал в затылке — Только перед этим вот что. Ты, Коля говорил, что окрутил какую-то телеграфистку на почте?

— Что есть, то есть — Распопов довольно заулыбался — Машка — девка огонь. В рот мне смотрит, замуж хочет…

— Знает она кто ты?

— Я шо, дурной? Нет, Емельяном представился. Питерских каретных дел мастером.

— Сможет она для нас телеграммы тайком отослать? Анонимно?

— Какие? Кому?

— Надо бы “вздернуть” наших аристократов слегка. Чтобы не было им сейчас до меня. Нужно время на подготовку

— Как же их можно “вздернуть” какими-то телеграммами? — удивился Аронов

— Есть способ — заулыбался я, вспоминая проделку Конан Дойля с лондонскими банкирами в 10-м году — Найдете адреса Герарди, Великих князей, акромя “инженера”, начальника жандармерии, главных их гвардейцев. Пусть твоя Анна пошлет им телеграммы без подписи. “Все вскрылось, срочно бегите!”

Боевики сначала хлопали глазами. Потом засмеялись. Идея такого “спама” захватила их.

Я же все думал про похищение. Надо подманить Алексея на прогулке в парке Царского. Отвлечь как-то бонну и… А если будет на прогулке Деревянко? Он же мигом нас опознает!

Так, давайте с другого бока. Помнится, читал я рассказ Честертона или кого-то из англичан, как ловкий вор обобрал клуб в Лондоне — он просто одел фрак и джентльмены принимали его за слугу, а слуги — за джентльмена, ибо и те, и другие тоже носили фраки… Вот и нам нужен такой фрак-невидимка. Кого вокруг дворца много? Да конвойцев же, две, а то и три сотни! Никто и внимания не обратит, если не лицом к лицу столкнутся! Ну так тут смотреть надо — форма у казаков яркая, приметная, издалека видная, вполне можно заранее разойтись.

Еще там постоянно ходят молочницы, с царскосельской мызы и соседних ферм, по преимуществу финки. Отличная пара вырисовывается — казак и молочница, они же свинарка и пастух. Царевича можно необычной игрушкой увлечь, сделать, раскрасить поярче не проблема. Отвести в сторонку… а как дальше? На телегу с молочными флягами! Самый неприметный транспорт в Царском. Можно даже настоящую угнать — дать по башке и отыграть свое, гори оно огнем! Только надо очень внимательно отследить по времени, где какие караулы меняются, где и когда эти самые телеги ездят… Черт, а вот это будет непросто, там долго не просидишь. Комнату снять? Так непременно в полицию стукнут, придут проверять. На работу устроится? Так работать надо, времени наблюдать не будет. Опять же опознают… Надо думать. Но уже ясно, что нужна Елена.

Отбил эсерке срочную телеграмму и спустя двое суток она уже была в Питере.

В столице началась оттепель, застучала капель. В Юсуповском дворце битком — кроме эсерки я вызвал глав всех крупных ячеек “небесников” и представителей стрелковых клубов. Первых на партийную “учебу” — попросил пару известных кадетов, а также Вернадского с Булгаковым прочитать лекции про конституционную монархию, всеобщую избирательную систему… Заодно капитан под шумок устроил аудит финансовых документов. Некоторых лидеров хорошенько так допрашивали, было даже одно “персональное” дело о мошенничестве. Нижегородскому главе светила настоящая уголовка за недостачу. Умник пустил партийную кассу в предприятие друга-купца. Тот прогорел, сбежал в Париж — иди теперь его ищи-свищи…

Стрелки тоже были позваны не просто так. И у них состоялась своеобразная “лекция”, ее читал специально приглашенный из Сестрорецка Владимир Григорьевич Федоров. Как оказалось, этим летом он вчерне закончил работы над автоматической винтовкой и у него уже даже был рабочий прототип. Помогал ему не кто-нибудь, а сам Дегтярев. Который служит слесарем опытной мастерской при Офицерской стрелковой школе Сестрорецкого оружейного полигона. Спайка двух гениев.

У прототипа были проблемы с осечками и задержками, но в целом стало ясно — автоматическому оружию быть. И пора начинать работы над автоматом Федорова с магазином на 25 патронов.

Приглашение от стрелковой ассоциации Владимир Григорьевич принял с удовольствием. Власть не баловала оружейника вниманием, почти все свои изобретения он, по сути, делал за свой счет, так сказать, на общественных началах. И когда после лекции и демонстрации автоматический винтовки, я выписал ему чек на сто тысяч рублей — удивлению и даже растерянности не было предела. Федоров долго отнекивался, отказывался брать деньги, пришлось убеждать “всем миром”. Под общественным давлением, чек он все-таки взял, тут же пообещав передать на испытания в клубы еще несколько создаваемых винтовок. Большой военной ценности они не имели, для пехоты нужнее полноценный ручной пулемет. Но мне было важно, чтобы Федоров почувствовал общественную поддержку, ускорился с опытными образцами. Чтобы они в армию попали не в двенадцатом году, а на пару лет раньше. Пока там оформят государственный заказ, пока обкатают в частях… Самое главное — ручной пулемет сильно ударит по сознанию армейцев. Они, наконец, поймут какой огромной запас патронов потребует будущая война.

*****

— Ты сошел с ума! — Елена выглядела настоящей гранд-дамой. Большая шляпа с полями, манто, меховая муфта из соболя. В пустом зале, где только