УГРО: операция ’Волкодав’ (СИ) - Тыналин Алим

Вот что, скажите пожалуйста, надо делать, когда оказываешься на одном участке с тремя преступниками, вооруженными до зубов и готовыми сию же минуту пристрелить тебя?

Поднимать руки и молить о пощаде нельзя, это совершенно неправильный ответ. Наоборот, в таком случае эти твари еще с большим удовольствием прикончат тебя. Когда ползаешь у них в ногах, да еще пытаешься при этом вымолить снисхождение, у них напрочь сносит голову. Тем более, что они явно под кайфом, судя по расширенным зрачкам и заплетающимся языкам, а значит готовы идти на все, даже самые крайние меры.

Поэтому я сделал то, что обычно делаю всегда. То есть прибегнул к ответному насилию, хотя и не имел на это права. Дело в том, честно говоря, что при последнем задержании я превысил полномочия и застрелил мудака, державшего в заложниках беременную женщину и из-за этого попал под служебное расследование с запретом носить табельное оружие.

Меня вообще, черт подери, отстранили от службы и сказали не появляться на работе, пока не закончится проверка. А с учетом того, что это у меня не первое такое превышение, то вполне возможно, что мои недоброжелатели в руководстве все-таки смогут вышибить меня из органов. Чего они добивались уже много и много лет. Вот суки.

Но давайте по порядку. Расскажу, как я очутился во дворе частного дома, роскошного особняка главы холдинга «Люксор», под ногами у меня валялся труп моего давнего друга Ильи Донцова, а из окон по мне вовсю палили обдолбанные телохранители Борзова.

Во-первых, меня зовут Александр Ломов. Прошу любить и жаловать, хотя это и очень трудно. Дело в том, что во мне сто девяносто девять сантиметров роста и сто пятнадцать килограмм, лицо реально похоже на кирпич, потому что у меня по-настоящему прямоугольные подбородок и череп.

Определенной силенкой я обладал от рождения, а потом развил ее постоянными упражнениями, так что иногда для забавы удерживал лошадь за хвост, таскал зубами грузовик, пробивал стены кулаком и двигал по рельсам груженый вагон. Так что да, некоторым людям меня трудно полюбить и симпатизировать. Особенно, когда я двигаюсь при расследовании дела вперед напролом, не обращая внимания на обстоятельства.

— Лом, ты либо закончишь свои дни за решеткой, либо прикончишь всех преступников в Самаре, — говаривал, обычно мой непосредственный начальник Иванов, когда в очередной раз принимал жалобу от избитого мной бандита или грабителя. — До поры до времени я тебя смогу прикрыть, но вот потом извини, я не вечный, меня подвинут в сторону, а тебя закроют.

Но мне на это было плевать. Отца моего, тоже милиционера, застрелили при исполнении, мать умерла от пневмонии, когда я служил в армии. После этого дед и бабушка, которые взяли меня на воспитание, не сомневались, что я пойду служить в полицию. Я начал с группы захвата, а потом перешел в отдел по борьбе с оргпреступностью. Долго прослужить не успел, слишком уж не умел маневрировать и отступать.

А вот Ильюха, мой закадычный дружбан, не раз прикрывавший мне спину, в бою и на службе, в этом отношении был моей полной противоположностью. Отлично умел ладить с начальством и даже с преступниками. Сладкоголосый соловей-разбойник. Я догадывался, что у него не все так просто идет по службе, иначе отчего бы он, обычный лейтеха, сумел купить трешку в центре города и катался на новеньком BMW? Сам я никогда с взятками не связывался и оттого жил в старой двушке, доставшейся по наследству от бабушки, а ездил на старой развалюхе.

И вот, не далее как сегодня, Илюха позвонил мне и напряженным голосом попросил приехать. Адрес назвал за городом, в элитном районе рядом с речкой и лесом, на покрытых цветами холмах. Приехать просил, не задавая лишних вопросов и взяв с собой оружие.

Мой старый добрый ПМ, запасной, не числящийся на мне, припрятанный как раз на такой аварийный случай. Ну что же, почему бы и нет, я рад помочь товарищу. Тем более, что я понимал, о чем примерно идет речь.

Илюха связался с плохими людьми, по вине младшего брата. Тот играл в казино, никогда не умел останавливаться, задолжал крупную сумму. Очень крупную.

И задолжал тому, кому не следовало. Борзову

Такую, что даже всех денег, полученных на взятках, Илюхе не хватило, чтобы отмазать братца. Он уже пару дней ходил сам не свой, разыскивая деньги, а потом исчез из виду. Видимо, дело повернулось совсем плохо, раз уж понадобилась моя помощь.

Когда я приехал, то охранник на входе не хотел меня пропускать. Здоровенный бычара, как и я, но, все-таки, ниже ростом. И кажись, пожиже нутром.

— Вали отсюда, сказано же тебе, — лениво сказал он. — По-хорошему прошу, по-человечески.

Эта фраза меня всегда приводила в бешенство. Сама постановка фразы неверная. Когда просят по-человечески, то подразумевают, что после непослушания будут просить по-звериному. По плохому.

То есть, человек уже изначально настроен агрессивно по отношению к тебе. А я не люблю, когда ко мне настроены агрессивно.

Поэтому я просто схватил его за голову, толкнул назад и ударил головой об каменный столб ворот. Прием отработанный, силы особо не сдерживал. У этого быка наверняка крепкий череп. Упадет в отключку, получит сотрясение мозга или, вернее того, что у него есть там вместо интеллекта и подумает о плохом поведении.

Так и вышло. Охранник закатил глаза, обмяк и упал. Я вытащил у него ствол из кобуры, убедился, что он боевой и забрал себе. Рацию переломил пополам, выкинул подальше. Зашел на территорию особняка, запер за собой ворота.

Постриженные газоны, беседка, мангал, устройство для готовки барбекю. Бассейн, сейчас пустой, потому что еще ранняя весна.

И тело Илюхи. Мой друг лежал мертвый, на лбу пулевое отверстие, на руках, груди и животе кровь. Кажется, пытали, перед тем как убить.

— Вот он, сука!

Из здания послышались истошные крики, а затем загремели выстрелы. Упс, мою невинную шалость с охранником заметили через видеокамеру. Вечно я про них забываю. Когда-нибудь это мне плохо аукнется.

Ну, а пока что у меня не осталось ни одного удобного укрытия, кроме как бассейн. Хорошо еще, что пустой. Я кубарем нырнул в него, ударился спиной, плечом и боками о пол, покрытый плитками.

На полу вдалеке лежал свернутый шланг и сачок для сбора мусора и листьев с воды. Я перекатился пару раз, приподнялся, поохал, как старый дед и достал пистолет.

Ну, давайте суки, идите сюда. Я буду жрать вас по одному.

Но вместо этого выстрелы еще гремели со стороны дома. Тогда я стащил с себя куртку, прополз на четвереньках до сачка, накрутил куртку на один конец и подполз к краю бассейна. Потом осторожно вытащил сачок и приподнял над бассейном.

Снова раздались выстрелы, куртка и сачок дернулись от попаданий. Я бросил его назад, пусть думают, что попали. Сам отполз в дальний угол бассейна и затаился там.

Вскоре со стороны дома послышались торопливые шаги. Один, два, три. Сразу трое человек. Плевать на запреты и ограничения, буду сразу стрелять на поражение. Уж лучше мне самому потом сесть за убийство, чем остаться убитым самому. А в том, что эти парни убьют меня я не сомневался.

— Осторожнее, он здоровый ублюдок, скорее всего, еще жив, — сказал один. — Прикончите его сразу, не жалейте пуль. Жаль, автомата нет, я его на плантации оставил.

— Хорошо, Борзой, — ответил другой.

Шаги приблизились. Я не стал ждать, пока они подойдут вплотную и раскроют мой нехитрый обман. А еще заметят меня, скорчившегося на дне пустого бассейна. Как я уже говорил, меня трудно не увидеть.

Поэтому я встал в полный рост и сразу открыл огонь. Первых двоих я подстрелил сразу, одному пуля угодила в грудь, другому в плечо. Оба они повалились на газон, причем один замолк, а второй начал орать, что его подстрелили и ранили и ругаться матом.