Мяч круглый. Испанский дебют (СИ) - Чечин Александр

Мокрый уже, всего-то за пару минут, Сергей сам и пошёл вбрасывать. Не спеша, время тянул. Открылся Миша-Немесио — ему на угол штрафной и запустил. Тот ломанулся сквозь стену защитников, надеясь, что сфолят. Ничего защитникам «Сокола» и не оставалось. Снова стали хватать за футболку — уронили. Подошёл опять Степанов. Перестарался — мяч ушёл выше ворот.

И вот так примерно ещё минут десять, а потом оборона хозяев просто посыпалась. Нигде уже не успевали, просто отпихивались — лишь бы как-то вынести мяч из штрафной. В один момент опять Мишу обрушили. Под свист и гогот трибун всё равно пошёл бить капитан. Ну, на этот раз удар получился на загляденье. Теперь свистели голкиперу — Атаман попал между ног, в домик.

Вскоре скис и ушёл к воротам Долма. Вернее, ухромал. Однако «Кайрат» не заметил потери бойца и «Яблочко»-песню допел до конца. Сегизбаев набил требуемую статистику неудач — получился, наконец, «Сухой лист».

Саратов 0 — Алмата 5.

И тут под занавес сольный проход совершил Трофимка: в одного обошёл троих «соколов» и низом пустил мимо совсем расклеившегося вратаря Печёрского.

Саратов 0 — Алмата 6.

Свистка ждали все — и мёртвые «соколы», и еле живые кайратовцы.

Домой! Быстрее домой. Жаль, нельзя лететь ночью.

— Ночью? — Жуков оглядел за ужином контингент. — А чего… там и выспитесь, — И уже обращаясь к ветеранам: — Как бодрость духа, орлы? Не заблудитесь?

— Пфа! — развеселился пилот маршала Валентин Фигичев, когда-то бывший комэском у самого Покрышкина. — На фронте под огнём летали — а тут степь, раздолье. Радио работает. Лети — не хочу. Свои бы только не сбили.

— Договоримся.

Событие шестое

Пассажир стюардессе:

— А чего это летчики через левое плечо плюются?

— Черная кошка дорогу перелетела!

— А… откуда она здесь взялась, в воздухе?!

— Космонавты со станции выкинули!

Мысли вслух раз

Пётр Тишков отложил газету «Огни Алатау» со статьёй Виктора Кима о прогрессе «Кайрата». Статья была чуть сумбурная — но оно и понятно. Товарищ Ким просто не знал всех подводных и надводных движений вокруг команды. Сколько денег в неё уже товарищ Тишков вбухал, и сколько ещё собирается! Причём денег как государственных, так и личных. Да даже не только личных — ведь ещё под это дело теперь два новых предприятия с «Адидасом» совместных строить. Без всякого сомнения, принесут прибыль — но перед этой прибылью нужны вполне приличные капиталовложения. То есть, пойдут на «Кайрат» с Павлодарским «Трактором» ещё и их совместные с Биком франки.

Газету отложил и взял специально для этого заказанную из библиотеки книгу. Книгу известную и народом зачитанную до дыр, а местами и выученную наизусть. «Двенадцать стульев» многоуважаемых Ильфа и Петрова. Вся книга не нужна — Пётр вспомнил про главу о «Междупланетном шахматном конгрессе». Были там полезные мысли — вот и решил освежить в памяти. Как раз добрался до нужного места:

— Почему в провинции нет никакой игры мысли! Например, вот ваша шахсекция. Так она и называется — шахсекция. Скучно, девушки! Почему бы вам, в самом деле, не назвать ее как-нибудь красиво, истинно по-шахматному. Это вовлекло бы в секцию союзную массу. Назвали бы, например, вашу секцию — «Шахматный клуб четырех коней», или «Красный эндшпиль», или «Потеря качества при выигрыше темпа». Хорошо было бы! Звучно!

Вот! Почему в провинции нет игры мысли? Была до прошлого года в Павлодаре команда футбольная — «Иртыш». По-казахски почти так же — «Ертic». Понятно — город на Иртыше стоит. Размах фантазии невелик, но ведь хоть как-то своеобразно. И тут в городе запускается огромный Тракторный завод, к которому Тишков свои ручонки немножко приложил — и команду передают на его баланс. Так вот и получилось, что в 1968 году впервые футболисты Павлодара вышли в майках с литерой «Т» на груди. «Иртыш» стал «Трактором». Теперь выдержка из газеты той же: «Смена названия клуба была вызвана тем, что в городе на полную мощность стал работать Павлодарский тракторный завод со своим многотысячным рабочим коллективом. В паре с Алюминиевым заводом он стал градообразующим предприятием — флагманом промышленности не только нашего региона, но и всей республики. Переименование команды всех устраивало, потому как львиную долю на содержание клуба выделял ПТЗ, а большинство болельщиков, приходивших на стадион „Трактор“, были тракторостроители и алюминщики. Кстати, спортивная арена также была передана на баланс ПТЗ».

А если команду «Кайрат» предали растущему на глазах мебельно-гитарному монстру, то теперь их нужно переименовать в «Табуретку»? Логично же! «Диван» — не подходит. «Софа» — тем более, да и несолидно. До «Шкафа» не доросли. Получаются «Табуретки».

Вот. Почему в провинции нет игры мысли? Думал. Сейчас вот разбили под орех «Сокол» — название красивое. Чего подобное придумать… Если всякими «беркутами» назвать — так плагиат ведь будет. Позвал помощника и попросил выписать всех хищников Казахстана. Принесли списочек, да с картинками. Впечатлил манул — эдакий пушистый и свирепый. И почти вымирающий. Вспомнил — потом будет в Красной книге красавец, а сейчас охота на них вовсе не запрещена. Парадокс! Вызвал к себе Пётр этого самого Виктора Кима.

— Давайте в прессе развернём кампанию по защите достояния республики от истребления. Как первый шаг — переименуем бывший «Иртыш», а ныне — убогонький павлодарский «Трактор» в «Манула». Устроим самую масштабную кампанию, на которую только наша пресса способна. Объявите конкурс на лучшую эмблему команды со свирепой усатой мордой. Всех фотографов отправьте за фото этого котика пушистого, издайте альбом. Если он ещё где в мире есть, то, может, есть хорошие цветные фотографии? И призыв ко мне: немедленно запретить охоту на этих кошачьих, да и на Туранского тигра с барсом снежным заодно. Призовите за убийство барса расстреливать. Я, конечно, не поддержу, но шум пойдёт — люди задумаются. Организуйте в университете Алма-Аты лабораторию по скрещиванию этого красавца с домашними кошками. Вдруг получится? Будем за огромные деньги продавать на Запад. Там такое любят. Объявим, что из Красной книги, и по нескольку десятков тысяч долларов будем котят продавать. А деньги — на развитие футбола в Павлодаре.

Давайте, Виктор, время не тяните! Статью насчёт переименования команды нужно как можно быстрее — но так, чтобы людям самим захотелось, без всяких указивок сверху. Я, без сомнения, могу просто росчерком пера это сделать — но тогда может и не прижиться название-то, и люди будут возмущаться. А так — инициатива снизу. Как черновик напишете — срочно ко мне, может, сам ещё чего подскажу. Тоже ведь — литератор, итить-колотить…

— Так я же просто корреспондент…

— Каждый является тем, кем себя считает. Вот и считайте себя с этого дня моим помощником по кошачьим, и по футболу. Придумаем вам титул какой-нибудь. Ну, в смысле — должность. Скажем, вингер — барс. Нет… Барсовингер. Вот! Старший барсовингер Казахской СССР.

Событие седьмое

Жена — мужу:

— Где ты был?

— С другом в шахматы играл.

— А почему от тебя тогда пахнет водкой?

— А чем от меня должно пахнуть? Шахматами?!!

Мысли вслух два

Пока книгу древних соавторов в руки не взял и не прочёл про Междупланетный шахматный конгресс, эта простая мысль в голове билась во все двери, а её не пускали — а тут как просветлило. Ключом послужила простая фраза — даже и не смешная в целом, хоть и юмористы написали.

На третьем ходу выяснилось, что гроссмейстер играет восемнадцать испанских партий. В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора. Если б Остап узнал, что он играет такие мудрёные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился. Дело в том, что великий комбинатор играл в шахматы второй раз в жизни.