Светолов Том 1 и Том 2 (СИ) - Лекс Эл

— Я защищался! — я развел руками. — И защищал Кейру!

— Это неважно. — поморщилась Трилла. — Вернее, это неважно для «Арамаки». В общем-то, не только для них, для любой корпорации, но для них особенно. Слишком долго «Арамаки» были основной линией обороны города, слишком большую армию мотыльков они себе собрали, и слишком много о себе стали мнить...

— Можно как-то предметнее? Я все еще не понимаю, о чем речь. У вас же и до этого отношения с мотыльками были далеки от дружеских, что изменилось сейчас?

— Я же сказала — ты убил мотылька.

— И что, я первый, что ли?!

— Нет. Второй.

— Тогда в чем проблема?

— В чистке, которая последовала после того, как это произошло в первый раз. — внезапно подал голос Маркус.. — В бойне, которая творилась не только в ноктусах, но и в люктусах. Вот в чем проблема. В том, что светлячков арестовывали и утаскивали в тюрьмы корпораций, для того, чтобы ставить на них всякие опыты и эксперименты, зачастую смертельно опасные... А в ряде случаев — просто смертельные. Так тебе более понятно, в чем проблема?

Маркус говорил тихо, но таким тоном, что сразу становилось понятно — он в ярости. Он настолько зол, что сдерживает себя только каким-то усилием воли, не иначе. Он даже кружку свою не держал в руках — наверное, боялся, что она разлетится в его пальцах тысячей осколков... По крайней мере, костяшки на пальцах, которыми он вцепился в столешницу, побелели до цвета снега.

— Нет, мне не понятно! — не отводя взгляда, четко ответил я Маркусу. — Мне в принципе непонятно, как можно объявить войну... тем, кто не воюет!

— Лайт, ты кое-что забыл. — спокойно вступила Трилла. — Светлячки вообще-то... Вроде как преступники. Мы и формально преступники, и номинально преступники. Мы преступники в глазах закона и преступники для простых гражданских людей. То, что мы ходим за барьеры, не делает нас хорошими ни для кого, кроме тех, кто пользуется нашими услугами... Или, вернее, плодами наших услуг. Для обычных людей, которые незнакомы с нелегальным рынком, которую употребляют астриум, полученный у корпораций, которые боятся прорывов ТТ из-за барьеров, которые слепо подчиняются мотылькам и верхушкам корпораций, мы — отбросы. Мы угроза обществу, поскольку мы ходим за барьеры и никто не знает что оттуда приносим, кроме астриума. Никому же невдомек, что у нас есть свод правил, которым мы неукоснительно следуем, и на случай заражения у нас... тоже есть правило. Даже два.

Я даже не стал уточнять, каких именно два правила. Первое явно — «Не скрывать, что заражен». Второе — «Покорно принять смерть в случае заражения или совершить самоубийство». Тему этих правил и всего, что их касается, вообще лучше обходить максимально стороной, иначе снова всплывет Дейдра и то, как она отдала жизнь, по сути, за то, чтобы жил я. Не зная при этом, что я тоже уже заражен...

Поэтому вслух я сказал другое:

— И что, спокойно ловить пули это тоже одно из правил? Вы же знаете, что мотыльки инструктированы уничтожать вас!

— Но они никогда этого не делали. — продолжала упорствовать Трилла. — Или, по крайней мере, делали это крайне редко. Исчезающе редко. Например в нашем районе была только одна попытка такого покушения, и она не увенчалась успехом — светлячки смогли уйти.

— Подожди! — я поднял ладонь. — Ты хочешь сказать, что до этого момента вы... Все вы, все светлячки, даже зная о том, что мотыльки научены убить любого из вас, едва только увидят, зная, что среди них есть... пусть даже всего один процент тех, кто с удовольствием выполнит этот приказ!.. Зная все это — вы не пытались дать им отпор?!

— Лайт, ты не понимаешь. — покачала очаровательной головкой Фиби. — Маркус же рассказал про чистку десять лет назад. Тогда тоже Спектр убил нескольких мотыльков, которые закусились с ними в ноктусе. Что началось после этого — даже вспомнить страшно. «Арамаки» объявили всех светлячков террористами и выбили у правительства санкции на силовое воздействие прямо в люктусах, не говоря уже о ноктусах. Хватали всех подряд, всех, кто покажется подозрительным, тащили в штаб-квартиры, где сначала допрашивали с пристрастием, а потом... проводили всякие тесты, пытаясь определить склонность человека к Свету.

— Такое возможно? — не поверил я.

— Конечно, возможно. — не меняя тона, продолжила Фиби. — С тобой же это произошло.

— Со мной... Ты хочешь сказать, что они просто пытались заставить людей перейти первый порог?

— Это в худшем случаев. В лучшем же они доводили своими экспериментами людей до такого состояния, что те были просто вынуждены прибегнуть к Свету, чтобы выжить. Ходили слухи о том, что они даже загоняли людей в ноктусы, чтобы проверить реакцию организмов на Тьму.

— Но это же!.. Это же значит, что люди, не владеющие Светом, заразятся!

— Теперь ты понимаешь, почему о той эпохе в Сети практически невозможно найти информации? — горько усмехнулась Фиби. — Да, все было именно так. Сейчас корпоратам очень не хочется, чтобы о тех временах остались хоть какие-то воспоминания и хоть какая-то правда, но тогда они пьянели от своей силы и творили, что хотели. Не все, конечно, но «Арамаки» возглавляла этот список. Сейчас уже никто не скажет, чем именно они руководствовались, но, скорее всего, они получили формальный повод избавиться от подпольных конкурентов... Не считаясь при этом с потерями среди гражданских. Только представь — группу людей под дулами автоматов заводят в ноктус, и, если человек не мог выжить и подвергался заражению, его тут же уничтожал. Если оказывалось, что человек владеет Светом и способен защититься от заражения, он моментально клеймился светлячком. И, разумеется, уничтожался тоже. Если удавалось уничтожить, конечно, а то были прецеденты и когда заключенные почти голыми умудрялись затеряться в ноктусе и оставить мотыльков с носом. Остальным, кто проявил склонность к Свету, но едва только переступил первый порог прямо в застенках корпорации, предлагали на выбор вступить в отряды корпорации или же отправиться в ноктус с известным исходом.

— Но это же... Терроризм какой-то! — от избытка эмоций я даже всплеснул руками.

— Так и есть. И поэтому люди буквально через неделю подняли восстание, чего не ожидал буквально никто. Простые работники, в том числе и корпоративные служащие, бойкотировали работу всего, что прямо или косвенно касалось корпораций, кроме фабрик Света. По всем районам Города прокатилась волна митингов, когда филиалы корпораций громили подручными средствами и закидывали зажигательной смесью. Корпорации отправили мотыльков на подавление бунтов, но это оказался их просчет. Поскольку они не могли разрешить стрелять обычным пулями, пришлось снабдить бойцов нелетальными боеприпасами, но при этом сам факт стрельбы по гражданским распалил толпу еще больше. За один день корпорации потеряли почти четверть своего личного состава мотыльков... «Потеряли» в смысле как боевые единицы — их лишали оружия, обмундирования и всего, что связывает их с корпорациями. Говорят, что Свет им было использовать запрещено, но, думаю, тут причина в другом — против большой толпы контактное оружие все равно не поможет, а, вот если до этого дойдет, в глазах людей мотыльки встанут на одну ступеньку со светлячками. А пока этого не произошло, корпорации еще могли продолжать утверждать, что они борются с терроризмом, и это выглядело даже в какой-то степени убедительно.

— А дальше что? — поторопил я.

— А дальше... — медленно произнесла Фиби. — А дальше до корпораций наконец дошло, что вся их сила и мощь строится на тех самых людях, которые громили их штабы и офисы. Практически всех мотыльков по договоренности с правительством пришлось перебросить на подавление бунтов, оставляя всех тех, кого уже повязали, практически без охраны. Многие сбежали после этого, но самое интересное — что на другом фронте это тоже особенно не помогло. Подавлять бунты у мотыльков получалось не особо хорошо, они были этому просто не обучены и никогда не имели с этим дела. Одно дело — оцепить переносными СБ один дом и эвакуировать из него все население в карантин, и совсем другое — иметь дело с многотысячной толпой, жаждущей крови и разрушений. И тогда...