alex shaman - Из чародея в шиноби

Год спустя.

Эх, жизнь моя жестянка! Говорить нормально не могу. Выползать за пределы комнаты тоже не могу. Только сиди, да наблюдай за такими–же, как ты. Впрочем, я начал понимать местную речь. По немногу, но понимать. По крайней мере несколько десятков слов выучил. К примеру кушать, мама, окно, сквозняк… и в том же духе. В общем, именно те слова, которые произносят нянечки и медсестры, посещая наш детский уголок.

В комнате, достаточно большой по размеру, было десять карапузов. Совершенно похожие, но в то же время такие разные. Самым странным в этой комнате был конечно же я. Не кричал, не плакал, только кушал смеси, сидел, лежал и смотрел. И это пугало женщин. Нет, они ко мне подходили, кормили, укладывали спать, пытались играть, но мое игнорирование их пугало. Нет, не так. Я просто отдавал им игрушку обратно. Вежливо, без крика. И, наверное, с серьезным взглядом. Ну не могу я играть, хоть убейте. Все–таки взрослый разум в теле ребенка — печально. Ладно, нянечки это не беда, главное что Азуми и Хачиро (Это родители — прим. автора) с Тобирамой и Мито меня не боятся, и то хлеб. Жаль конечно, что навещают меня редко, зато чувствую их искренние эмоции, что радуют меня. Хотя ещё Цунаде приходит, но в последнее время не так часто, что угнетает. Помню её в аниме, бой–баба, нукенина в пол мизинцами вбивает, а сейчас передо мной девочка лет семи–восьми, как–то непривычно … а в последнее время ещё и скучно. Ну хоть на улице выгуливают, и то хорошо. Так что остается только ждать трех–четырех летнего возраста, изредка практикуясь в магии, дабы не заржаветь, и таки почувствовать в себе эту чакру, вот как все нормальные попаданцы ее ощущают без проблем Может мне еще рано или магия которая со мной и в этой жизни мешает этому

В один из дней нас под присмотром троих нянечек вывели на улицу, тех, кто мог ходить. Ох, прекрасный солнечный свет. Ты, красив, мягок и прекрасен. Как только мы вышли на улицу, я как будто в сказке очутился. Наш детский садик оказался на окраине селения, огромного селения. Ну не могу я назвать этот населенный пункт городом. Слишком легко дышится, слишком много природы. Двух–трехэтажные бетонные и деревянные дома, добрые жители. Красота. А вот и Гора Хокаге, с лицами дедушек, хм, а я здесь ведь кто–то вроде Малфоя. Голубая кровь, слоновья кость и так далее… Нашли чем гордиться мистер Поттер, так барон, сейчас тут без вас уйдут поэтому хватит заниматься самолюбованием, времени у тебя будет предостаточно. Эх, а ведь Коноха так красива сейчас, даже и не скажешь, что где–то в сотнях миль отсюда идет Первая Мировая Война, где тысячи шиноби режут друг–другу глотки, а сколько же детей потеряют родителей к началу второй войны, сколько людей потеряют сыновей, отцов, матерей и сестер. Я не могу допустить этого, просто не могу, мне претит сама мысль подобного, у меня есть силы для того чтобы если не остановить, то хотя бы уменьшить наши потери. Мне нужно будет стать значимой фигурой если я хочу этого добиться, что в свою очередь не возможно без обладания внушительной личной силой и впечатляющим арсеналом выученных техник. Эх, будущие изнурительные тренировки ждут меня! Ой! В меня кто–то врезался, повалив на землю. Черт, больно. Можно и поаккуратнее, раздавят и нет ребенка.

— Ой, простите. Я нечаянно. Задумался, — кто–то, лежа на мне, виновато почесал затылок, а затем, словно акробат, вспрыгнул на ноги и вспрыгнул на здание, исчезнув из вида.

— Ох, Наваки. Угораздило же тебя в шиноби врезаться… — хлопотала надо мной женщина, вспомнить бы, как её зовут, то ли Мива, то ли Мику кажется. Никогда не требовалось запомнить её имя, а я вроде на память не жаловался раньше.

— В…все хорошо, со мной всё в порядке не беспокойтесь за меня. — а ведь выговорил, на местном, без запинок, есть чем гордиться. Встав, я поплелся за другими детьми.

Год спустя.

Прошедший год запомнился двумя трагическими событиями, на войне погиб отец а через несколько дней после него я потерял и мать. Как же больно ощущать свою ярость и страх, но ещё хуже — эмоции Цунаде, она и вправду стала для меня сестрой за это время, хотя как по мне, младшей, с чем она точно не согласится. Видеть её слезы, чувствовать печаль и скорбь, я взрослый человек, но Цунаде — ребенок, и ей намного больнее чем мне. И я вновь ничем не мог помочь, детское тело, а ведь я даже не знал об этом, фактически сейчас нами могут заняться только няньки, бабушка Мито, на вид совсем не бабушка к слову, занимается делами в клане, так как обладает огромным авторитетом у Сенджу из–за своей мудрости. Клан потихоньку из–за смертей приходит в упадок, Сенджу со всей возможной яростью идут в бой мстя за погибших, убивая десятками за бой, умирая но забирая с собой как можно больше, Мито же пытается приумножить силы Сенджу, или хотя–бы не растерять нынешние. Благодаря её авторитету и таланту дипломата, кланы из других стран и остатки «свободных» кланов страны Огня присоединяются к нашей деревне. Дедуля Тобирама, занят на много сильнее, тут участие в войне, работа на посту Хокаге, народ его все–таки уломал на то, чтобы тот хоть раз в неделю уделял время важнейшим из административных и хозяйственных дел деревни, при этом Тобирама умудряется ещё найти время на обучение команды своих учеников. Думаю, если бы не теневые клоны, тот бы и половины дел не успевал сделать, но даже так он постоянно проводит в медитациях по 4–5 часов вместо сна. Наблюдая с безопасного расстояния за тренировками, мне было видно, что в основном он занимается с молодыми Хирузеном и Данзо, Учихе Кагами дает техники, после чего отправляет повторять, шаринган наше всё, хотя Кагами как по мне даже для глазастых слишком быстро учится. Акимичи и Хомуру, в основном он гоняет в тайдзюцу, а Кохару учит кендзюцу и разведке. Кстати, начали ходить слухи о первых АНБУ, и то что благодаря ним чаша весов в войнах потихоньку переходит на сторону Листа, что не может не радовать, так как они были элитными бойцами насколько я знаю.

Так как выгляжу серьезным и довольно разумным ребенком, а общее количество детей требующих непрестанного пригляда велико, взрослые посчитали что меня можно без опасения оставлять дома одного на достаточно долгий срок, проведывая один–два раза в день. Решив, что если я хочу вкусно питаться готовить все–таки придется мне, значит и за продуктами отправиться на рынок тоже мне. В принципе в деревне убийц вряд–ли найдется сумасшедший который попытается причинить ребенку вред, тем более клановому, но все равно, от мелких пакостей никто не застрахован. Вдруг меня захотят обсчитать

Хм. Рыба за килограмм — 100–120 ре. Хлеб — 20–50 ре. Мясо — все 800 ре. За то рис дешевый — 15–17 ре за килограмм.

Не обсчитали. Наоборот, даже слегка занизили цену, что удивительно, торговец занижающий цены — вот после такого и начинаешь верить в Санту. И тот дяденька в маске на крыше, ну совсем не причем. Хахаха.

Поэтому, потратив примерно четыреста ре, я оказался счастливым обладателем продуктов на ближайшие пару дней. Три килограмма риса, два кольца колбасы, молоко и немного куриного филе. Эх, тяжело, но я ведь Великий Волшебник, что мне продукты! Так что потащился я с покупками домой.

Десять минут спустя.

Вот блин… Переборщил я с продуктами, это точно. Переоценил себя немного, для меня сейчас даже пара килограмм нагрузки — непомерная тяжесть. А я на все четыре покусился. Ну да ладно. Главное, что дотащил. Ну что же, готовка я иду к тебе. Блин.

Итак, самое важное скоро наступит вечер и голодная Цунаде вернется из академии, Мито ба чан придёт поздно, так что надо начинать готовить. Ещё в бытность студентом, я понял, что чтобы хорошо усвоить материал — надо сытно поесть. Поэтому и пришлось подвергнуть поваров легилименции. К сожалению таланта, в этом искусстве у меня особо не было, но что есть, не шедевры как говорится, но зато сытно, съедобно и даже иногда вкусно.

Так, соль. Я взял соль, я помню. Отлично, кипятим воду и приготовим рис. Это на гарнир. А в основное… ладно, филе на завтра, а сегодня колбаса. Принявшись ждать, я стал рассматривать все то, что лежало на полках. А там завалялась пара книг. И все бы хорошо. Но если цифры были арабскими и простые слова я научился распознавать, ориентируясь на слова нянечек, то вот нормальное знание местной письменности было… его не было. Так что, придется подождать, пока меня не зачислят в академию, где и обучат столь полезному навыку как каллиграфия, ибо самому никак. Впрочем, подумаем об этом потом. Рис готов, наложим в тарелку, положим на блюдечко нарезанной колбасы. И… где палочки… хорошо хоть научили ими пользоваться, а то бы с голоду умер, так что, приятного аппетита мне или на местном итадакимас. Поехали.

Но, стоило мне поднести ко рту первую щепоть риса, как в дом зашла крайне злая Цунаде, это кто её так взбесил то Эх, сочувствую я этому смертнику.

— Ане–тян привет, а я поесть приготовил, иди попробуй — как можно громче крикнул, а после того как она зашла улыбнулся в стиле… себя наверное, я же все–таки Наваки.