Александр Хакимов - Экскурсия в Авалон (СИ)

Больше она ничего сказать не успела. Пуля, выпущенная вражеским снайпером с той стороны, попала ей в голову. И она стала мягко оседать в руках Майора…

Он замычал, тряся головой, и на несколько секунд потерял над собой контроль. Почти десять лет прошло с того дня, но всякий раз воспоминание об убитой жене мучительно жгло его.

…После гибели Лейлы Майор совершенно осатанел. Он воистину стал Меджнуном [7] . Во время разведрейдов он перестал брать пленных: резал боевиков противника как баранов, возвращаясь в мундире, насквозь пропитанном кровью. Но вскоре война прервалась, наступило перемирие.

Он знал, что второй такой женщины ему не найти. Никогда не найти. Он и не стал бы искать. Оставшись и без жены, и без войны, Майор начал постепенно опускаться, зарабатывая на жизнь откровенно криминальным путем. Действовал он всегда в одиночку. В общем, этот человек махнул на себя рукой… И тут он узнал о Проводнике и о Поляне. И понял: вот он, небывалый шанс, посланный ему судьбой! Невероятный, сказочный, фантастический шанс… И Майор решил вернуть себе жену таким вот чудесным образом. И беречь ее всю оставшуюся жизнь… Уехать из этой страны, начать все сызнова… Хватит с него этих проклятых войн, этих смертей, этой крови! Баста! О, лишь бы вернуть из небытия Лейлу и начать новую жизнь! Он старый, опытный боец, битый-перебитый матерый волк, он сумеет не потерять голову от счастья и устроит все самым наилучшим образом для них обоих. О, если бы!..

Однако для оплаты услуг Проводника нужны были деньги. Такой суммы у Майора не было. Но он их добыл. Он совершил хорошо продуманное и подготовленное преступление. Недавний налет на валютный обменный пункт почти в самом центре города, налет дерзкий и хладнокровный, был делом его рук. Майор не колеблясь застрелил охранника, попытавшегося оказать сопротивление, а также ворвавшегося с улицы полицейского. И благополучно скрылся с места преступления, унося добычу. Все, теперь пути назад не было. Дело зашло слишком далеко.

Разумеется, Майор не собирался никому обо всем этом рассказывать. Две войны приучили его держать язык за зубами. Подобно Султану, Майор был предельно скрытен и недоверчив. Даже с попутчиками, посланными ему Аллахом, Майор не собирался откровенничать. Благообразная внешность Султана не могла обмануть фронтового разведчика, под степенной внешностью старика он чувствовал матерого бандита. Доцент тоже не вызывал у Майора особых симпатий. Слабак, курица. Бывалый вояка вообще недолюбливал вшивую интеллигенцию. Не любил, и все тут. А Проводник не понравился ему сразу. Тоже мне, деловой, как туалетная бумага… Майор зло засопел. Он еще злился на Проводника за то, что тот оборвал его, Майора. Скажите пожалуйста, какой обидчивый, слова ему не скажи! Я ведь только спросить хотел… Майор терпеть не мог деляг, для которых нажива затмевала все. Такие вот субчики на фронтах «межнационального конфликта» вовсе не рвались демонстрировать чудеса храбрости в бою. Нет, они подбирали трупы солдат своей же армии, замораживали их в рефрижераторах, а после продавали тела родственникам убитых. Для похорон. За конвертируемую валюту…Приблизившись к костру, Майор услышал вопрос, заданный Проводнику Султаном.

14

– Скажи-ка, уважаемый Проводник… – вкрадчивым тоном начал старик.

– Можете называть меня Саидом, если хотите, – вежливо предложил Проводник.

– Да-да, конечно… Скажи-ка, сынок, – если ты знаешь, что эта чудесная Поляна может сделать все, что душе угодно… почему же ты тогда не делаешь денег с ее помощью? Или золота? Согласись, это было бы намного выгодней, чем водить незнакомых людей по такому опасному маршруту. Да еще и смертельно рисковать при этом. А? – и старик вперил в Саида немигающий взгляд.

А в самом деле, подумал Майор, как я и сам об этом не подумал. Ну-ка, ну-ка, интересно, что ответит этот субчик?

– Разве вы не знаете? – лениво удивился Саид. – Вам не рассказали?.. Ну ладно, объясню. В самом начале были попытки заказывать деньги – доллары, конечно, фунты, марки, даже «евро»… Но у Поляны имеется одна характерная особенность, которую до сих пор так никто и не смог объяснить. Она может воспроизвести любую купюру любой страны и любой эпохи. И даже много каких-либо купюр. Но на всех этих бумажках будет стоять один и тот же номер. Сами понимаете, такие деньги никуда не годятся.

– А золото? – напомнил старик.

– То же и с золотом. Некоторые клиенты заказывали золотые монеты и даже слитки. Потом вышел скандал. Оказалось, что золото Поляны по составу своему – более высокой пробы, чем то, что можно получить на Земле в современных условиях. Анализ может легко это выявить… Один чудак пытался «заказать» картину Рембрандта… да-да, именно Рембрандта… и какую-то древнюю статую…

– И что же? – с живейшим интересом спросил Азад.

– А, все то же самое… Картина получилась, но она была новехонькой, словно ее только что нарисовали. А анализ мрамора, из которого была изваяна статуя, показал, что никакая она не античная… В общем, в нумизматике и филателии такие штуки называются «новодел»… Постепенно мои клиенты перестали заказывать деньги, ценности и вещи, и стали приходить лишь для того, чтобы воскресить мертвых. Видно, на Земле поняли, что все остальное можно купить или достать. Единственное, чего не достанешь и не купишь ни за какие деньги, – это повторная жизнь, – тут Саид широко улыбнулся, показав белые ровные зубы.

– Тогда еще вопрос, – не унимался Султан. – Почему ты берешь за свои услуги так мало? Ведь ты мог бы требовать с каждого клиента сотни тысяч! Миллион!

А вот об этом я уже думал, мелькнуло в голове Майора. Не слишком ли дешево он берет? В чем здесь подвох?

В ответ Саид пожал плечами.

– Но тогда численность моей клиентуры резко сократилась бы, – возразил он. – Многие ли могут позволить себе роскошь заплатить такую сумму?.. А моя такса позволяет ходить к Поляне многим людям.

– Лучше помалу, но часто… – криво улыбнулся Султан.

– … чем помногу, но редко, – подхватил Саид. – Да, таков мой принцип. А что касается риска – так я люблю рисковать! Одни заболевают Севером, другие – морем; а я заболел Поляной, если можно так выразиться. Мне нравится водить сюда людей и рисковать при этом. Такая уж у меня натура.

Ты со своей рисковой натурой лучше бы на войну добровольцем пошел, со злостью подумал Майор; у него сильно заболела голова. Последствия контузии давали о себе знать всегда, когда он злился.

Тут его окликнул Азад, который в течение нескольких последних минут проявлял признаки сильного беспокойства:

– Майор! Вы где?

– Чего тебе? – отозвался Майор, морщась от головной боли.

Азад мялся и маялся:

– Вы не могли бы меня это… ну, подстраховать?

– В каком смысле? – не понял Майор.

– Ну, я чаю надулся… И мне теперь надо…

– Ага, – сказал Майор злорадно. – Пошла, значит, Красная Шапочка в лес, пописать… Встретила там Серого Волка – заодно и покакала…

– Ну, Майор… – заныл Азад. – Будьте же человеком, мне невтерпеж уже…

– А я-то тут при чем? – прикинулся дурачком Майор.

– Как при чем? А вдруг Хищник рядом бродит!

– Ладно уж, – смилостивился военный. – Иди, академик… Я постерегу.

Азад торопливо поднялся и углубился в темноту – не очень, впрочем, далеко. Отлично было слышно, как он обильно орошает траву где-то совсем рядом. Майор, сдержанно гыгыкая, смотрел в ту сторону.

– С облегченьицем, – ехидно сказал он возвратившемуся Азаду.

– А, – тот незлобно махнул рукой. – Вы знаете кто, Майор?

– Ну, кто?

– Донор по сдаче змеиного яда, вот кто.

Майор ничего не сказал в ответ, только хмыкнул и растворился в темноте.

Умиротворенный Азад вновь лег на спальный мешок в прежней позе – лицом кверху, руки за головой. Он смотрел на звезды.

На какое-то время вновь воцарилось молчание. Вовсю потрескивал разгоревшийся костер, и это был единственный звук в этой странной ночи странного мира, если не считать едва слышного прибоя. Узкая дуга в небе стала заметно ярче.

Внезапно Азад, глядевший в небо, тихонько запел:

– Это чьи там копытца в ночи – стук?

Козерог на свой звездный спешит луг.

Два прыжка – и на Млечном Пути он: Там под камнем нашел Скорпион дом.

Мотив был очень приятный, мелодичный.

– Это кто, как ножом, распорол мрак?

– продолжал напевать Азад.

Это звездной клешней шевельнул Рак.

Пообщаться бы с кем, да друзей нет, Так и ждет он гостей миллион лет…

Саид бросил в огонь толстый кривой сук.