Чердынец - taramans

Валя чуть успокоилась, но все равно возмущалась негромко:

— Вот наблюдательный какой, все увидел! Все равно, не приставай ко мне! Я девушка порядочная, и у меня жених есть! — правда говорила она как-то неубедительно, и руки мои — сильно не отталкивала.

— А скажи мне, Валюша, белье-то твоему жениху понравилось?

Валя опять зарумянилась:

— Очень! Даже не знала, что на парней женское белье — так сильно действует! Как взбесился, честное слово!

— Ну… тебе хоть понравилось? Мужики — когда так бесятся — они очень податливые, что угодно с них стребовать можно. Имей в виду!

— Ой-ой-ой! Какой опытный! По себе, что ли, судишь? — Валя негромко засмеялась.

— Ну а как? Потом думаешь — вот как я мог на это согласится? Ты, если что — спроси меня. Я тебе расскажу, где у мужиков еще слабые места есть.

Валя чуть задумалась:

— Так вот прямо и расскажешь? Да и мужики же — тоже все разные. Что с одним пройдет, на другого не подействует.

— Я, Валюшка, в отличие от других мужиков — сторонник женщин. Потому как считаю, что женщины — они всяко лучше нас. И помогать вам стараюсь, в меру сил. Хотя — сразу и честно скажу — небескорыстно. Хочется, чтобы и ко мне хорошо отнеслись. А про разности у мужиков, так-то оно так — но и общего тоже много!

— Вот же кобель растет! А что будет — когда вырастешь?

— Любить вас всех буду! Сильно-сильно!

— Ха-ха-ха! А любилка не отвалится — всех любить?

— Ну — сколько смогу, столько и полюблю!

Валя все же отодвинула меня от себя, поправила платье:

— Пошли уж! Часы-то тебе нужны, или ты про них забыл?

— С тобой, Валюша, я забуду даже то, как меня зовут!

Так перешучиваясь, мы подошли к прилавку отдела:

— Вот парнишка, знакомый моего Витьки, просит посоветовать, что ему из часов купить. А я же ничего в этом не понимаю. Посоветуйте, что тут можно получше выбрать?

Средних лет женщина, выслушав Валю, махнула рукой на вторую, помоложе. Вот же… инфузория… в туфельках! Советский торговый сервис — ненавязчивый такой. Как она здесь еще работает?

Вторая спросила меня:

— Ты какие хочешь? Ну — марку какую? И — на какую цену рассчитываешь?

Я почесал нос:

— В марках я не разбираюсь. А цена — в пределах шестидесяти рублей. Как-то так…

Под витриной, на прилавке я видел разные часы — тут их было видов двадцать, не меньше. От самых простых — за пятнадцать рублей, которые были… да никакие они были. И до вон того «булыжника» из золота за сто семьдесят! Эти часы были массивные, вычурно красивые. Х-м-м… на латинице — «Секундо». Импортные что ли?

Продавец объяснила, что не импортные, а как раз — идут на экспорт, что они у них бывают изредка, но спросом совсем не пользуются — ну да, на кой хрен часы по цене зарплаты брать?

Знакомая Вали предложила мне «Победу» за шестьдесят пять рублей. Синий циферблат, серебристые стрелки — часовая, минутная и совсем тоненькая, но длиннее всех — секундная. С правого края окошко с датой месяца. Стальной круглый корпус. Простой кожаный темно-коричневый ремешок. А что — мне нравится!

— Часы хорошие, надежные и не совсем уж дорогие! Ты же в них купаться не будешь? Ну вот — вполне подходят. И стильные такие…

— Беру!

Заминка произошла, когда я протянул продавцу «стольник». Ну да… такие купюры они в повседневной жизни — не ходят. Максимум — четвертной!

— Бате на работе зарплату с отпускными давали — вот кассирша и всучила. А когда я за часами пошел — мама взяла и все мои деньги забрала, а эту сотню мне дала. Говорит, тебе же все равно в магазин отдавать.

Сразу вдели ремешок, я нацепил часы на руку. Правда девушкам пришлось найти шило и проколоть еще одну дырочку — ремешок явно на руку потолще моей.

Наконец идем из магазина. Валюшка сказала, что проводит меня, если я приставать не буду. Я — пообещал.

Когда вышли, и я выкатил из двора мотоцикл, Валя снова удивилась:

— Это что — твой? Правда?

— Ну да. Так что, Валюша, не буду тебя компрометировать на улице, не буду гадить вам с женихом. Просто помни, Киса, если вдруг в процессе супружеской жизни, тебе станет грустно и захочется как-то развеется, ты меня свистни — я сразу примчусь, и мы с тобой куда-нибудь прокатимся, отдохнем. Обещаю — тебе будет хорошо.

Валя засмеялась:

— А если зимой?

М-да… уела!

— Ну… мы что-нибудь придумаем!

Вечером похвастался «подарком» деду и бабушке. Дед покрутил часы перед глазами, хмыкнул: «вот жа Трафиму делать была нечива, деник девать видна некуда!»; бабушка только покосилась и промолчала.

Вечером же сбегал домой, похвастался маме и Катюшке, спросил про штаны. Катя уже все сделала, и я примерил — нормально. Длинноваты изрядно, но они же по типу джинсов — складки вполне могут быть.

Катюшка же, по моей просьбе, отгладила сорочку. Будет в чем завтра к директору идти. Не пойдешь же в старых трениках и футболке, да в растрёпанных кедах.

Утро. Бег. Добавляю еще пару кружков по стадиону. Показалось, что — как-то маловато будет. Бегу рваным темпом: «соточка» — ускорение, потом двести — почти пешочком. По дистанции — приближаюсь к четырем километрам. Так-то неплохо для моего нынешнего возраста. По возвращении домой, некоторая усталость все же чувствуется — по совокупности: бег, турник и брусья. Но эта усталость — быстро проходит. Как же хорошо все-таки быть молодым. Совсем молодым!

И турник — радует! Двенадцать раз! Это с жалких-то в мае трех-четырех, когда я извивался как червяк, пытаясь дотянутся до перекладины. Можно пробовать и пятнадцать, но там последние пару раз — не чисто получалось. Приходилось рывочек добавлять!

Брусья тоже перестали быть враждебными ко мне. Добавил всякие разные способы отжиманий и подтягиваний. То, что помнил из разных видео по воркауту. Даже пытаюсь делать горизонтальный выход и флажок на брусьях. Не помню, как он называется. Хвастаюсь перед самим собой — до «флага дракона», конечно, еще — как до того Пекина… ползком!

Делаю выход на одну руку. Левая — хуже.