Большие надежды (СИ) - Иванов Дмитрий

— В «ЦСКА», — поправляет меня Фурса. — А так всё верно, я твое дело отложу в дальний шкафчик и в нужный момент призову. Выступать пока можешь за «Динамо», но призовём в «ЦСКА». Хотя, как по мне, если дело в квартире, то квартиры спортсменам дают охотно.

— Дело в принципе, на мне все связи с организациями, которые финансируют нашу стройку, — поясняю я.

На самом деле я собираюсь всех обмануть и таки бросить бокс после призыва в 88-м году осенью.

Жать руки не стали, но расстались с военкомом мы друзьями.

Второй раунд начался опять моими атаками, но неожиданно соперник, здоровенный лось ростом метр восемьдесят два, попёр на меня как танк. Я пытался выловить его челюсть, или печень, но не выходило. Раунд ровный, на мой взгляд. А в третьем я сразу получил боковой, прямо на первых секундах, и весь раунд пытался очухаться и клинчевался.

— Победу по очкам одержал… Сергей Караваев!

— Три-два победил, немного тебя засудили, два раунда твоих! Эх! — огорчается мой тренер.

Фигово. Да, место призовое, но на финал чемпионата СССР уже могу не попасть, и неважно, как выступлю в Ленинграде. Отборка есть оборка.

— Нормально так дрался, — поддержал меня счастливый финалист отборки Сергей Караваев.

Я и так знаю, что нормально выступил, это даже успех — во взрослом турнире, прыгнув на две весовые категории, дойти до полуфинала. Но… проиграл ровеснику, а перед этим победил нокаутом взрослого именитого боксёра-сборника! Это обидно. Было бы наоборот, было бы логично.

— Раскабанел ты, вот и проиграл, — авторитетно заявил Цзю после боя.

— Сам толстый, — возмущаюсь я, хотя Костя сейчас в категории до шестьдесяти кг. — Зато завтра день свободный, поехали купаться с Витькой Артемьевым? В Серебряный бор. Я там такие островки знаю!

Что есть, то есть, перед турниром у меня была встреча с Власовым, и он показал отменное местечко около своей дачи. Более того, распорядился насчёт лодки, если вдруг девчонок позову. Я и позвал — Вику, сестру Виктора Артемьева. Она опять одна, и мне уже перепал жаркий секс с красоткой.

А визитом к Власову я остался недоволен. В августе, когда ездил на турнир по бриджу в Эстонию, видел…

Короче, видел я там первые ростки сепаратизма. А дело было как. Перед отборкой прошёл недельный сбор в Ленинграде и закончился он в пятницу. До турнира, в котором я сегодня бездарно проиграл, оставалось три дня, и я решил посетить соседнюю Прибалтику. Благо рядом. В субботу навестил своих старых приятелей — латышей, раз звали, принял участие в городском однодневном турнире по бриджу, а в воскресенье погулял по улицам Таллина. Доехал туда спокойно на поезде, заселяться в гостиницу не стал. Вода на городском пляже холодная, никто не купается. Местные подсказали, что есть озеро в получасе езды от столицы, где можно поплавать, но ехать было туда лениво, да и некогда, ведь вечером самолёт в Москву. Посетил зоопарк, музей художественный, в парк забрёл. Так вот в местном парке в этот день проходил митинг. Народу было не так чтобы много — тысячи полторы, но речи и лозунги меня изумили… Требовали обнародовать пакт Молотова-Риббентропа, осудить его, и вообще, настрой у митингующих был провокационный.

— Я сразу ушёл оттуда, думал, запретят антисоветчину, разгонят… но нет, — рассказываю я Власову на его даче.

Как я попал на дачу? Да просто, позвонил из гостиницы помощнику министра, тот соединил с боссом. И я получил ещё одно предложение погостить в Серебряном бору.

— Тут много факторов сложилось. Самый главный — нежелание местного руководства КПСС фиксировать скандал. Вайно, это первый секретарь коммунистов Эстонии, лично запретил аресты. И не он один. В этот день состоялись и в Риге, и в Вильнюсе такие митинги. Мы же выпустили всех наших диссидентов, ещё в прошлом году. Вот они и резвятся, — нехотя поясняет старший товарищ. — В Таллине ещё в 80-м были митинги, тоже антисоветские, полторы сотни тогда задержали.

— Хотят отделиться от СССР? — включаю дурачка я. — «Голос Америки» говорил, что европейский парламент не признаёт легитимность вхождения Прибалтики в состав СССР.

— Голос этот, как по мне, зря перестали глушить. Гласность гласностью, а надо и меру знать. Ты меньше слушай его, Толь. Всё там извращенно подаётся. Насчёт отделиться — ну сам подумай, кто им даст?

— Те, кто сейчас разрешает митинги, — провоцирую я.

— В любом случае это не моя головная боль, я выполняю приказы.

Вот так и поговорили.

Отдохнули с Витькой и Викой на диком пляже, куда так просто и не попасть. Охраны кругом полно, но нас, следуя указаниям министра, пустили. Загорали и купались, вечером ещё в кафе сходили вчетвером. Отлёт из Москвы у нас с Игорем Леонидовичем во вторник поздно вечером. Рассчитывал же, что пройду в финал. Поэтому прилетел рано утром второго сентября и первым делом направился в свой гараж, а не в новую общагу. Да, после выселения из общаги зональной комсомольской школы, я жил в арендованном гараже, хотя уже имел комнату в общаге вуза. Какого?

Я всё-таки поступил в КГУ на физфак. Почему такой выбор? Во-первых, берут всех абсолютно, во-вторых, мне лично учиться будет проще простого, и в-третьих — физфак сейчас прилично котируется в СССР. Не как НГУ, на ступень ниже, тем не менее, перевестись куда-то будет легче. А я планирую всё-таки переезд в Москву, через пару лет учёбы тут. По комсомольской или партийной линии идти никакого смысла сейчас нет, ещё четыре года, и никому эти организации нужны не будут. Если всё пойдёт как в моей ветке истории. Пока, судя по событиям в Прибалтике, ничего не поменялось. Поскольку я золотой медалист, сдавал всего один экзамен, сдал на пятёрку, и автоматом был зачислен на первый курс.

Мои друзья по комсомольской школе тоже все разъехались, кроме Ленки, которая поступила в местный пед на иняз, и Аркаши Славнова, который учится в торговом здесь же, в Красноярске. Вернее, ВУЗ Аркадия имеет название «Филиал Ленинградского института советской торговли имени Ф. Энгельса». Бейбут неожиданно поехал к себе на родину, в техан железнодорожный поступать, планирует плотно заниматься боксом, ну и пойти в армию, в спортроту. Заслуг у него уже хватает. Оба Петра в ВКШ зачислились, не без моей волосатой лапы. Рекомендацию, а по существу направление, от крайкома ВЛКСМ я им пробил. Но об этом позже, сейчас я иду заселяться в свою комнату, так как в гараже уже холодно ночевать. Завел машину, на двери которой уже миловалась с медвежатами мама — белая медведица, и поехал. Через Академ поехал, там движение транспорта не такое напряженное, как в центре города, а водительского опыта у меня ещё мало.

В КГУ сейчас проблемы с местами в общежитиях для студентов, и мне предложили варианты заселения либо в двухместную комнату двенадцати квадратных метров втроём, либо в трёхместку вчетвером. Последняя имеет площадь восемнадцать квадратов. Да уж, не царские палаты! Простые арифметические действия показали, что в большой комнате на человека приходится на полметра больше, чем в маленькой. Четыре метра против четырех с половиной. А чё⁈ Штыба умный!

И вот иду в «двойку», такой номер имеет нужная мне общага, заселяться в шестьсот первую комнату. С номерами общаг тоже неясности, стоящая рядом девятиэтажка имеет номер три. А где номер один? Общежитий всего два. Получаю бельё у кастелянши и поднимаюсь на лифте. Их в общаге два, но работает один. Занятия, очевидно, уже закончились, так как в комнате застаю всех троих моих соседей.

Знакомлюсь. Кузнецов Вадик и Артём Обелин — одноклассники из Канска, и Лекорин Юрий из Лесосибирска. В комнате по-студенчески бедно и бардачно. Две двухъярусные кровати, встроенный шкаф под одежду, два стола — один кухонный с новенькой плиткой и чайником, второй — письменный, заваленный учебниками. Четыре тумбочки и четыре стула, которых и не видно из-за сваленной на них одежды. Всё. Лампа на потолке без люстры. На стене календарь за прошлый год — наследство от бывших жильцов. Ничего, после первого экзамена мест будет всем хватать.