Ученик лоцмана (СИ) - Батыршин Борис Борисович

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Ученик лоцмана (СИ) - Батыршин Борис Борисович, Батыршин Борис Борисович . Жанр: Попаданцы. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Ученик лоцмана (СИ) - Батыршин Борис Борисович
Название: Ученик лоцмана (СИ)
Дата добавления: 26 октябрь 2023
Количество просмотров: 21
Читать онлайн

Помощь проекту

Ученик лоцмана (СИ) читать книгу онлайн

Ученик лоцмана (СИ) - читать бесплатно онлайн , автор Батыршин Борис Борисович

Время шло; институт я закончил и даже год поработал по распределению в одном из московских «ящиков» — так, если кто не помнит, именовались тогда разного рода секретные НИИИ, работавшие на нужды оборонки. Страна успела измениться до неузнаваемости — сначала грянула перестройка с её антиалкогольной кампанией, кооперацией и прочими радостями демократизации и ускорения. Что до меня — то я к тому времени успел накопить немалый опыт в «самиздате», и не в том его сегменте, что был посвящён Солженцыну, Шаламову, «Доктору Живаго» и прочим светочам демократии — а в другом, тиражировавшем на тех же полупрозрачных листочках под множество слоёв копирки шедевры западной фантастики в самопальных переводах: «Звёздных королей» Гамильтона', «Дюну», Фрэнка Херберта, «Хроники Эмбера» Роджера Желязны, толкиеновского «Властелина Колец», причём в полном варианте, все три книги, а не одни только вышедшие в 83-м в Детгизе «Хранители», и много ещё чего другого. Особых прибылей я на этом полуподпольном бизнесе не имел, да и не стремился — занимался им для того, чтобы иметь возможность самому читать без особых затрат. Но теперь, когда понятия о законности неожиданно сместились, и книгоиздательство из государственной монополии и столпа идеологии неожиданно сделалось вотчиной кооператоров — я сбежал из своего «ящика» и очертя голову кинулся в мутный омут нарождающегося книжного бизнеса.

Чего только не выпало тогда на мою долю: и лотки на Кузнецком мосту, где торговали самопальными изданиями на скверной бумаге и с ещё более скверными переводами; и пересылки пачек книг из алма-атинских, ташкентских и кишинёвских издательств с проводниками плацкартных вагонов; и торговая точка на стадионе «Динамо», превращённом в самый крупный в столице оптовый книжный рынок. Каюсь, закрутившись в этих своих заботах, я совершенно пропустил и разгул демократии конца восьмидесятых, и путч девяносто первого, и танки на Тверской и последовавший за всем этим крах СССР. В итоге, претерпев несколько обидных фиаско на книжно-коммерческом поприще, едва не лишился за долги квартиры, к девяносто третьему я прочно осел в одном из только-только народившихся частных книжных издательств. Здесь и начинается дорожка, приведшая меня через два с половиной года в баньку на берегу Ругозерской губы Кандалакшского залива Белого моря.

Издательство, носившее название «Аргус», было совсем маленькое и занимало один этаж неприметного особнячка где-то в районе Новосущёвской улицы. Коллектив его состоял на две трети из хорошо знакомых друг с другом людей — сплошь выпускников МГУ, по большей части, Физфака и Биофака. Я же, закончивший другой ВУЗ, был в этом сообществе своего рода белой вороной, прибившись туда благодаря старым КСП-шным знакомствам — однако, неплохо вписавшийся в эту своеобразную среду. Как это ещё случалось в начале девяностых, директор и владелец издательства был полон прекраснодушных идей насчёт коллектива единомышленников, общих целей, заключающихся в издании самых качественных книг с наилучшей редактурой, замечательно оформленных, уложенных в тщательно подобранные серии. И никакой погони за прибылью, а одно только стремление нести разумное доброе, вечное — продолжать, или сами дополните список? Всякий, кто хотя бы в общих чертах помнит состояние тогдашнего книжного рынка, сразу скажет, что всё вышеперечисленное есть верный путь к разорению. Так, в итоге, надо полагать, и вышло; однако некоторое время «Аргус» вполне себе безбедно существовал и действительно выпускал замечательные книги. Сборники поэтов-бардов, сказки и мифы в чудесных иллюстрациях, отечественные фантасты вроде мало кому известных тогда Лукьяненко и Олди — а ведь это мы, помнится, чуть ли первыми выпустили «Путь меча», «Рыцарей сорока островов» и «Лорда с планеты Земля»…

Издательство, как я уже упоминал, было маленьким, камерным, сотрудники в массе своей люди молодые, неженатые, не растерявшие романтических иллюзий — соответственно, инравы там царили самые, что ни на есть, дружеские. Каждый занимался тем, что под руку попадалось — мне, например, кроме основных обязанностей редактора приходилось одно время заведовать складом готовой продукции. Свободное же время нередко проводили вместе — не в буйных вечеринках с водкой и девицами, а в традициях своей студенческой юности, на КСПшных слётах, бардовских концертах-квартирниках и, конечно, в турпоходах, в том числе, водных. Во время одного из кратких периодов благоденствия гендиректор Аргуса' Лёша Волков вбухал изрядную часть заработанных деньги — куда бы вы думали? Нет, не в новую иномарку, не на личный банковский счёт, и даже не в расширение дела — а в приобретение на судоверфи в беломорском городке Соломбала двух прогулочных парусно-моторных ботов «СОЛ-860». Эти небольшие, но очень ладные судёнышки, длиной одиннадцать метров с практическим водоизмещением около пяти тонн, несущие кроме слабосильного дизелька парусную оснастку, стилизованную под старину, строились на основе проекта беломорского рабочего баркаса типа «дори», и вмещали по пять-шесть человек команды и пассажиров. Стояли купленные дорки на Беломорской биостанции МГУ, знаменитой ББС, где у многих наших имелись прочные дружеские, а то и семейные связи — и согласно директорской задумке именно там должны были проводить летние отпуска большая часть сотрудников. Так оно и получалось уже два года: к концу июля издательство вымирало, и вся наша братия во главе с гендиректором отправлялись на Белое Море наслаждаться жизнью — как это следует делать в понимании советского интеллигента разлива восьмидесятых годов. То есть: парусные походы, песни под гитару, рыбалка, грибы и ягоды на бесчисленных островах-лудах Кольского берега, и прочие удовольствия. Сейчас, пока мы предаёмся излишествам в баньке, наши «отпускники» сидят на островке Костьян, самом, наверное, примечательном и живописном в проливе Великая Салма. Место это, и впрямь, замечательное — берег собственно Костьяна нависает над узким проливом скальной стеной высотой с шестиэтажный дом; если подняться наверх, то взорам твоим откроется потрясающий вид, и к тому же, можно будет утолить жажду чистейшей дождевой водой, скапливающейся в каменных ваннах. Противоположный берег безымянного островка прогибался крошечной бухточкой, оконтуренной песчаными пляжами, и если переплыть туда на резиновой лодке — можно вволю побродить в отлив по серому песку литорали, поковырять палкой песчаные пирамидки червей-пескожилов, пособирать для дальнейшего высушивания на нагретых солнцем валунах морские звёзды.

На самих островах черники; вдоль кромки воды, там, куда доходит прилив, волны выбрасывают на сушу брёвна, вынесенные в Белое море Северной Двиной. Древесина их за долгие годы и даже десятилетия превратились в труху, и на этом питательном слое произрастает прорва подосиновиков — их столько, что мы в какой-то момент стали брать только шляпки. А если зайти подальше вглубь острова, то в поросших сосенками низинках между каменными замшелыми лбами попадаются полянки лисичек, эдакие рыжие лужицы, и с парочки таких можно заполнить доверху ведёрко. Так что отпускники наши оттягиваются от души: гуляют, рыбачат, собирают грибы, ягоды, вечерами поют у костра под гитару. А я с удовольствием выполняю при них функции извозчика на одной из дорок, «Штральзунде» (вторая в соответствии с известной балладой, носит имя «Сполох») хожу на ББС и в Пояконду, перевозя тех, у кого отпуск закончился или, наоборот, новоприбывших, а так же доставляю припасы. Вот, как сейчас, когда в трюме «Штральзунда» дожидаются завтрашнего рейса два мешка картошки, третий, бумажный, на двадцать кило, с вермишелью, рогожный мешок, полный рыхлых кирпичей серого хлеба скверной местной выпечки, ящик китайской тушёнки «Великая стена» — и, конечно же, дюжина литровых бутылей упомянутого уже «Рояля». Спирт, надо сказать, я вёз не только и не столько для употребления вовнутрь (народ в 'Аргусе подобрался на удивление непьющий), сколько в качестве обменного фонда при расчётах с местными рыбаками, у которых мы брали треску в бочонках, слоями переложенных каменной солью и лаврушкой, и свежеподсоленную красную рыбу. Эти деликатесы и составляли вместе с грибами основу нашего белкового рациона — остродефицитную тушёнку везли больше по инерции, для немногих имевшихся противников рыбного меню.

Комментариев (0)
×