Дело прежде всего (СИ) - Мушинский Олег

Конкретно эти были не из их числа, да и оружие в их руках не выглядело бутафорским. Оружия было много. Тащили, похоже, всё, что могло стрелять и чем оно могло стрелять. Последние четверо контрабандистов сгибались под тяжестью пары крупнокалиберных пулеметов и коробок с боеприпасами.

— Не спим на ходу! — покрикивал Вальтер на отстающих. — Вы налево, вы направо! Мартин, ты вниз, остальные за мной! Живей!

Пулеметчики разделились, скрывшись в боковых переходах. Высокий блондин в синем мундире с пышными золотыми эполетами — должно быть, упомянутый Мартин — нырнул в люк под лестницей, и еще трое последовали за ним. Вся остальная компания, потрясая оружием и подбадривая себя воинственными криками, рванула на верхнюю палубу.

Феликс на ходу забросил сумку с фотоаппаратом в свою каюту и поспешил следом. Двери в носовой салон были широко распахнуты. Далеко впереди, за стеклом, прямо по курсу «Старого бродяги» висел в воздухе дирижабль. Он так дымился, что впору было поднимать по тревоге пожарную, а не абордажную команду.

— Твою ж налево! — раздалось приглушенное восклицание, сопровождаемое резким шипением.

Феликс оглянулся на звук. Переход слева от него вел в полукруглую кабинку. Она лепилась снаружи к корпусу, и в ней двое контрабандистов пытались подключить пулемет к общей паровой системе. Что-то у них не ладилось, и они не стеснялись в выражениях. Досталось и конкретной трубе, и системе в целом, да и друг дружку они тоже не забыли. Справа, в аналогичных условиях, дела шли куда веселее. Один из пулеметчиков уже откручивал вентиль.

— Эй, с кем воюем? — окликнул его Феликс.

Контрабандист флегматично пожал плечами, и ткнул пальцем вверх. Оттуда через открытый люк доносились крики долговязого Вальтера, призывавшего «гусей лапчатых» проявить достойную контрабандистов меткость и храбрость. Те что-то отвечали, но ответы смазывал ветер.

Верхняя палуба дирижабля была открытой. Ветер протяжно завывал, словно передразнивая гул машин. Сквозь гул и вой прорывались крики Вальтера. Раздобыв рупор, он щедро раздавал указания. Не успел Феликс ступить на палубу, как Вальтер развернулся к нему и хрипло рявкнул через рупор прямо в лицо:

— Что там с пулеметами?!

— Правый установили, господин Вальтер, — доложил Феликс. — С левым проблемы.

— Якорь им в глотку! Ни черта сами сделать не могут! — снова рявкнул долговязый.

В этот раз он опустил рупор. Заодно разглядел, кто перед ним. Феликс тоже был членом гильдии и одевался соответственно. Алый жилет поверх рубашки кремового цвета, шейный платок с золотистым узором, серые штаны, нарукавники и ботинки из рыжей кожи — в спешке перепутать его с членом экипажа была пара пустяков.

— А, это вы, Феликс, — проворчал Вальтер. — Ваша пересадка откладывается.

— Надолго? — как можно невозмутимее осведомился Феликс.

— А это вон от них зависит, — ответил Вальтер, рупором указывая направление.

Заходящее солнце слепило глаза, и Феликс натянул очки. Внешне те выглядели как обычные очки авиатора: кожаный ремешок вокруг головы, маска на пол лица да темные круглые стекла в обрамлении из надраенной меди. Такие тут, отличаясь лишь материалом да украшательствами, были практически у каждого. Однако стоило слегка провернуть миниатюрные шестеренки, и тончайшие линзы превратили очки в отличный бинокль.

Внизу катились на запад серые волны Балтийского моря. На них плясали лучи заходящего солнца и отблески пламени. В километре прямо по курсу над морем висел дирижабль. Он не просто дымил. Он уже вовсю горел. Пламя вырвалось из машинного отделения и жадно пожирало корму. Один винт отвалился и, вращаясь, рухнул в воду. В очках-бинокле Феликс смог разглядеть на носу дирижабля фигуру дракона с грозно поднятой лапой, а вдоль борта название: «…олотой дракон». Первая буква и вместе с ней кусок обшивки напрочь отсутствовали. Из пробоины валил дым. Его клубы наползали на рубку, почти полностью скрывая ее из виду.

«Золотого дракона» атаковали гидропланы. Пять самолетов кружили над жертвой, точно грифы над умирающим. Не дожидаясь, пока тот сам сдохнет, они по очереди проносились над ним, расстреливая из пушек и пулеметов.

— Эй, на палубе, живо по местам, медузы тухлые! — рявкнул в рупор Вальтер.

Стрелки ныряли в ячейки вдоль бортов. Двое запрыгнули в орудийную башню. Сама по себе она была так себе — стальная коробка без задней стенки, зато вперед торчали два ствола весьма достойного для воздушного боя калибра. Ее паровая система уже нетерпеливо посвистывала, а манометры под самым потолком показывали «давление на максимуме».

Краем глаза Феликс уловил отсвет на металле, и обернулся как раз вовремя, чтобы прочесть сообщение с семафора: «Эй, пираты! Постреляли, и будет! Убирайтесь прочь, пока я не рассердился!»

«Я», должно быть, означало капитана. Он стоял на мостике, в тёмно-синем с золотом парадном мундире, такой высокий и широкоплечий, что башенка семафора рядом с ним казалась хилым доходягой. Нападавших он не испугал. «Старый бродяга» был дирижаблем того же класса, что и уже побитый ими «Золотой дракон», а грозного капитана они на таком расстоянии и вовсе вряд ли разглядели.

Не утруждая себя формальным ответом, гидропланы развернулись над «Золотым драконом» и устремились навстречу «Старому бродяге».

— К бою! — прокатилось над его палубой.

Стрелки вскинули ружья и пригнулись сами. Феликс отступил назад вниз по лестнице. На палубе в гордом одиночестве остался Вальтер. С рупором в руках он спокойно ожидал приближения врага. Тем не потребовалось много времени, чтобы покрыть разделяющее их расстояние.

Орудийная башня, тяжко вздохнув, замолотила сразу из двух стволов. С головного гидроплана слетел фонарь, и самолет, сломав строй, начал забирать вверх, что, собственно, его и погубило. Снаряд, который должен был пролететь над ним, угодил точно в нос.

В это же самое время на палубу «Старого бродяги» обрушился смертоносный шквал пуль и снарядов. Один стрелок высунулся слишком рано, и гостинец от пиратов пришпилил беднягу к стенке. Его соседу даже высовываться не пришлось. Снаряд угодил аккурат в ячейку. Громкий «бам!» возвестил о попадании в башню. Она выдержала.

— Внимание! — рявкнул Вальтер.

Башня развернулась, пытаясь поспеть за самолетами. За левым бортом промелькнул гидроплан. Феликс успел разглядеть белый горбатый корпус с залихватски торчащими назад трубами и перекошенное от ужаса лицо пилота. Бедняга слишком поздно понял свою ошибку. Стрелки разом вынырнули из укрытий и нашпиговали его пулями. Другой самолет в этот же момент заложил лихой вираж — Феликс и не ожидал, что такое можно исполнить на гидроплане — и врезал из всех стволов по орудийной башне.

Этот удар пробил ее броню, и скрежет разрываемого взрывом металла заглушил последнее уханье парового орудия. Левый ствол вылетел вперед, брякнул о палубу и кувырнулся за борт. Верхний лист лобовой брони изогнулся, будто удивленно приподнятая бровь. Один артиллерист вылетел наружу и, проехав по палубе, остался лежать. Другой обвис в кресле.

Удивительно, но он всё еще был жив. По крайней мере, настолько, чтобы разок простонать. Феликс бросился ему на помощь. Из башни тянуло жаром и палёным. Феликс подхватил раненого под руки и осторожно потащил того наружу.

— Башня еще жива, — едва слышно простонал он.

— Отлично, — отозвался Феликс. — Вот только давайте я вам сначала помогу.

На первый взгляд, оценка раненым состояния башни казалась излишне оптимистичной. Левая половина была безнадежно искорёжена. Правая выглядела получше, но только в сравнении с левой. Однако Вальтер, похоже, был согласен с высказанным мнением. Феликс и не заметил, как тот оказался рядом, пока над ухом не прозвучал хриплый голос:

— Управлять пушкой умеете?

Феликс машинально кивнул, больше озабоченный судьбой раненого. Тот выглядел еще хуже, чем башня.

— Тогда действуйте, — тотчас велел Вальтер. — Я о нём позабочусь.

На деле вся его забота свелась к тому, что он вызвал пару бойцов и они унесли раненого с палубы. Феликс тем временем нырнул в башню. По крайней мере, даже разбитая, она оставалась хоть каким-то укрытием. Правое орудие действительно уцелело. Стрелка манометра показывала максимальное давление. Внизу натужно пыхтел котел. Стараясь не думать, что, по сути, он сидел на самой настоящей бомбе, Феликс сдвинул очки на лоб. Здесь было темновато. Смотровая щель оказалась непривычно узкой, но установленные в ней линзы давали неплохой обзор.