Агент по принуждению… Книга вторая. Часть первая (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн"

А вот идея нагреть руки на выкупе пленных, им особенно понравилась. Как раз в духе местных дворян. Тем более, вместе можно ещё с их дворянами пображничать и поохотиться.

— Ну а куда мы потом мадьярскую чернь денем? — несколько умерили пыл дворяне, и пошла уже более конструктивная беседа.

— Предложите государю завершить начатый ещё Петром Великим Волго-Донской канал — там копать, не перекопать. — А в Тульской губернии часть земли, которая останется от выкупленных имений вокруг канала, продайте крестьянам. Это тоже возместит ваши расходы и государю будет приятно. Да и отвлечёт крестьян от восстаний. Только не надо потом её забирать — довожу дальше свой план.

Третьего марта 1848 г. был издан закон, предоставлявший помещичьим крестьянам право покупать землю. Однако и этот закон был обставлен рядом стеснительных для крестьян условий. Крестьянин мог купить землю только с согласия помещика, о чём он его заранее должен был известить. Но и приобретённая таким путём крестьянином земля законом не была защищена. Помещик мог безнаказанно завладеть ею, ибо закон запрещал крестьянам возбуждать против своего владельца иск.

Всем понадобилось время для обдумывания столь неожиданных и радикальных предложений. Народ потянулся на выход.

— Задержитесь, пожалуйста, Дмитрий Иванович — просит уставший Добрынин.

— Вы знаете, что с этой Лейпцигской ярмаркой, одни проблемы — после того, как мы спокойно попили чаю, начал градоначальник. — Всё, подаю в отставку. А завтра ещё и священники будут. Со столицы проверяющий приехал, жандарм, между прочим.

— Почему в отставку? И кто на место вас — вот блин. Только, только наладил нормальное взаимодействие с местными властями, которые хоть прислушиваются к моему мнению.

— Да надо своими делами заняться, а то я их под запустил. А вместо меня Иван Денисович Сушкин, скорее всего — мы немного помолчали. Я обдумывал информацию, а Добрынин задумался о чем-то своём. — Мне надо ваша помощь.

— Моя? — удивляюсь неимоверно.

— Сначала поприсутствовать при разговоре со священниками, они прибудут завтра к двум часам по полудню. Потом поговорите со Шварцем, ведь у вас с ним хорошие отношения? Что проверяющему надо? Тут и так проблем, не знаешь, за что хвататься — качает головой глава и поправляет шейный платок с заколкой.

— А что у вас с прибором, которые чертежи вам я передал? — чего они в эти шейные платки так вцепились. Я вот хожу без него и ничего. Правда и костюм у меня несколько другой.

— Возникли небольшие трудности, но я решу. Вот и поэтому тоже отставку и прошу — отвечает он.

— Вы же зерном занимаетесь, Николай Николаевич? — опережаю его, чтобы он меня ещё чем-нибудь не «нагрузил». — А почему у вас мельницы в городе нет?

— Интересно — неопределённо произнёс он.

— Ну а что? Деньги у вас есть. Купите паровую машину и приставите её к жерновам. Уголь у нас есть рядом, стоит копейки. Прибыль будет отличная, а что тут не продадите, в Москву отвезёте — заманиваю Добрынина в очередную авантюру. Ну, это опять, как посмотреть. Стоит мельница дорого, но и отдача от неё не маленькая.

— Умеете вы, Дмитрий Иванович, всем работу найти. Странное какое-то вам образование отец дал? — удивляется моим вывертам глава.

— Да он за этим и не следил. А мне больше механика нравилась, как государю. Мы «инженеры» — повторяю слова Николая — 1.

— Оно и видно… инженеры. Идите и не забудьте завтра обязательно приехать — глубоко, как будто на нём пахали, вздохнул Добрынин.

Только сел в коляску и тут же вспомнил за деньги, которые мне должно общество «Тульский Свет». А Добрынин, почему-то и не напомнил? Хорошо, спишем на то, что он устал, но только до завтра. А то на этот торговый караван все нацелились, и все рвут с него прибыль, как тузик грелку.

Еду к Шварцу. Вслед за адъютантом захожу в его кабинет, держа под мышкой завёрнутые в ткань штуцеры. Можно бы и нижних чинов напрячь, но оружие тут носить лучше самому. Это честь, привилегия и отличие дворян. Этим могут пренебречь только женщины, да и то… даже Екатерина Великая носила своё ружье сама.

В кабинете у жандарма были ещё два человека. Один пожилой, весь из себя такой важный и молодой щёголь в военной форме. Пожилой, наоборот, в дорогом костюме, состоящим из коричневого удлинённого пиджака с блестящими пуговичками. В серую полоску брюки. Светло-кремовая рубашка, дополнение к ней был шейный платок. Белоснежный платок, застёгнутый булавкой с красным камешком. В тёмных волосах и бороде видна седина. Сама борода стриженная клинышком и большие загнутые вверх усы. Наверное, под Луи Наполеона «косит», ишь гранцуз недоделанный. Что мне сразу и не понравилось. Сидит на месте Шварца, с видом хозяина кабинета, читая какой-то документ. Рядом молодой человек, худой и жилистый. Наверное, очень сильно физически выносливый, расслабленно сидит в кресле, попивая чай. В его лице явно присутствовали черты жителей Кавказа, но не сильно выраженные. Выдавали это лишь большие чёрные глаза и волосы, явно не славянского происхождения. Тёмные и вьющиеся.

В который раз отметил для себя, что я, наверное, слишком скромно одеваюсь. Ну не произвожу благоприятного впечатления на окружающих, как тут надо. Тут же наоборот предпочитают носить яркие цвета, яркую отделку, кантики, много пуговиц и всячески украшать одежду. Обязательный декор, это блестящие пуговицы с надписями. Даже в одинаковые мундиры умудрялись втиснуть что-нибудь этакое, отличительное от других. Сам хозяин сидел на стуле, где обычно любил сидеть я, и тут же вскочил, стоило мне только зайти.

— Ну, наконец-то. Где же Вы, пропадали Дмитрий Иванович? Разрешите Вам представить генерала Станислава Игнатьевича Лисовского и штабс-ротмистра Михаила Тариэловича Лорис-Меликова. В некотором роде, Ваш, коллега.

Представился и я, чем вызвал немного изумлённый взгляд генерала. И с какого перепугу Шварц назвал меня коллегой. Я вроде, в жандармерию служить не нанимался.

— Ротмистр, езжайте в гостиницу, а завтра пообщаетесь с вашим «коллегой». Я думаю, вам будет интересно обсудить разные взгляды на вашу службу — отдает распоряжение генерал. Затем некоторое время внимательно рассматривает меня и что-то ему явно не понравится. Ну и бог с ним, мне с ним детей не крестить. Да и вообще, не охренели ли «товарищи» жандармы?

— Я немного знаком с вашим заданием, а теперь хочу узнать подробности? — произнес генерал и уставился на меня.

— Подождите. Давайте решим вопрос с моим статусом? — и не собираюсь я пресмыкаться перед каждым генералом. Подумаешь, их тут много… разных, а я тут такой один! Да и вообще, как говориться только согласись оказать услугу, так готовы, в стой поставить.

— А что там решать. Вы временно исполняли задание жандармерии. Так, что возвращайте документ и остальное — спокойно так генерал.

Внимательно смотрю на генерала и решаю, стоит или не стоит с ним ругаться. Решил, что не стоит, прибыль я «поднял» просто отличную. А злить генерала жандармов мне пока не выгодно. Выкладываю с кармана компас, тубус с мандатом и карту. Письма пока держу при себе. Рассказываю и показываю на карте маршрут, от имения Долгорукова, до захвата хутора.

— Но, тут вдруг приехал хорунжий Когальников и с ним ещё трое. Увидели, что мы арестовали Качукова с Мордвиновым, чего-то испугались и начали стрелять. В результате перестрелки Мордвинов погиб и только потом я узнал, что это сын сенатора — немного помолчав, рассказываю дальше отредактированную мной версию, заканчивая захватом парохода.

— Что? Вы захватили купеческий пароход на дальнем рейде Керчи, который вез муку из Одессы? — вскочил генерал, хлопнув при этом ладонями по столу. — Да вы… пират. Вам что, законы империи не указ. Смерть сына сенатора, арест капитана охранной шхуны, пиратский захват купеческого парохода. Смерть уважаемого английского доктора. Что, чёрт возьми, вы ещё натворили? И с чего вы взяли, что девушек привезли не лечить, а продать в Турцию? — навис надо мной генерал.