Касатоныч. Забытые Острова. Одиночное плавание - Дмитрий Кедров

Ладно, вроде всё пощупать можно, чего там по этому поводу психи-психиатры бухтят, не знаю, но вот в одном документальном фильме чётко говорилось — что если ты разговариваешь с человеком, который тебе приходит в глюках, то ты до него никогда не дотрагиваешься, и при приветствии не пожимаешь руку. А я всё потрогать могу, может тот закон о глюках только о людях и на вещи не распространяется? Бум надеяться на лучшее. Хотя, в данной ситуации, что считать лучшим — тот ещё вопрос. Без ответа…

О! За всей этой бодягой совсем забыл — футболка!! Надо ж снять, пока на мне не просохла!

А ведь совсем рядом камень, он слегка позади, вот я и не обращал на него внимания. И весьма симпатичный. А главное чистый, и футболке уютнее разложится будет, и мне с него оглядеться проще.

Прижав к телу левой рукой оба костыля, завалился на правую сторону, и начал ползти к камню.

Чем тот камень оказался ещё хорош, так это тем, что у него несколько уровней, ну или ступенек, или полок… Да какая мне разница? Главное — они есть. Или их там несколько рядом лежащих, пока не разберу, да и не важно это сейчас. Первый с полметра высотой. Опёрся на него локтем, подтянулся, встал на колено, примостился и на руках, затянув тылы, сел на него. Уф! Сделано!

Слегка отдышавшись, стал перебираться на второй ярус. Для этого одной рукой опёрся на костыль, второй — на камень, встал.

Утвердившись на сём весьма жёстком, отнюдь не низком и не везде ровном «троне», пристроив рядом костыли, стянув с себя футболку, и расстелив её рядом с собой, я наконец-то огляделся вокруг.

Ну и? И ради чего я сюда рвался?

И тут взгляд цепляется за… Два велосипедных колеса с ободами по бокам, и ручки параллельно колёсам, но выше сантиметрах в сорока. Не, ну что я инвалидную коляску не узнаю? Это я-то? Ха! Всегда и везде! Лежит себе тихо-мирно на песочке. Вот поверите — даже удивляться надоело! Спокойно добрался до ней, поднял, раскрыл, развернул к себе — ах ты ж моя прелесть! Даже плед на сидении коричневый, в три раза сложенный, был моим. Сел — балдею. Или обалдеваю? Но всё равно — здорово!

Суть в чём? Мне пешкодралить можно и с костылями. Но на слабых ногах да по песку… Вот поверьте — не в кайф!

Ноги целы, но не разработаны. Сотню кило на себе — унесут, но не далеко. И, почти с самого начала — подгибаются. Ну куда это, скажите на милость, годится?

А вот если впереди себя толкать колясочку. Да идти не торопясь. Будет дело. Уверяю вас. Буит…

Пляж — он и в Африке пляж. Понятно, что в той земной Африке я не был никогда. Куда мне с моими возможностями и доходами… Зато в этой я здесь и сейчас. Или это что-то другое, не Африка? Хотя по цвету моря, скорее похоже на Мальдивы. Откуда знаю — ну и телевизор и комп, для меня они — окно в мир. Есть разница где я? Для меня — нет, надо выживать тут. Огляделся снова.

Песок, кое-где хаотично разбросанные разного калибра камни. Расцветка их — да, пожалуй, что многообразная, скажу так, потому что цветов и оттенков их много. В любом случае — больше, чем я смогу сходу перечислить, а потому — и не буду. Кому это надо? Уж не мне — это точно. Они есть — и достаточно, не это сейчас главное. Но, как мне кажется, во сне я б такое не увидел. Раньше мне такие реальные сны не снились… И они все очень взаправдашние — я потрогал несколько, тёплые, те, что уже нагреты солнцем, и, чуть прохладные, те, что пока в тени других. Вот оно уже скоро поднимется наверх и все они станут горячими — это непременно. Точно — утро!

Кромка берега тянется, отсюда до туда, и, сколь вдаль не всматривайся — краёв не видать. Во всяком случае одна сторона — точно море, в две — этот берег, за спиной — это еще туда дойти надо. Нда… Хочешь налево — хочешь направо, а двигаться куда-то надо. Может где подъём наверх не такой крутой будет, или еще как-то.

Развернулся. Да-а, солнце слепит… тёмные очки бы не помешали… И здесь куда не глянь песок, а впереди разливается всё та же лазурь…

Море, море, мир бездонный,

Пенный шелест волн прибрежных,

Над тобой встают, как зори,

Над тобой встают, как зори,

Нашей юности надежды.

Нашей юности надежды.

Нашей юности надеждыыыы…

Ну это я про себя мурчу — из Антонова. Море же — и я возле него.

Это я не пою — вою,

А вот слёз вы с меня не дождётесь!

Не потому что я крут или слаб,

Просто жалиться? Нет, никогда не любил.

Нас не нужно жалеть,

Ведь и мы б никого не жалели…

Это ведь мои стихи, сквозь боль, сквозь зубы сочинённые. Чёт меня на лирику всё тянет⁈ «Пережитки», ну в смысле, ассоциативное мышление. А кому-то не нравится. Ну уж — извините, подвинетесь. Сам сижу — себе пою. Что вижу — про то пою. А вас здесь нет, поэтому и мнение ваше не учитывается. Точка.

И на шо теперь надеяться прикажите⁈ Мммда.

В лёгкой задумчивости начал похлопывать себя по… а по чему тут хлопать-то? Торс голый, вон она футболочка, на камушке сохнет. Штаны по щиколотку. С карманАми! А что в карманах? Ну, спичек, зажигалок отродясь не водилось — не курю. А что есть? Бумажки какие-то. Та-ак, проверим. Записи давно минувших дней… С-скопидом недоделанный! Ладно, на растопку сгодятся, если огонь добуду… Вот именно, если.