Время вперед (СИ) - Ра Юрий

— Вы какое отношение к музею имеете.

— Он у них главный по коммерции. Чуешь, как подметки режет!

— Я староста и вдохновитель музея. Все экспонаты прорабатывались и производились под моим контролем. Каждая деталь. Без меня в музее муха не пердит. Не верите, милости прошу прийти послушать.

— Двести и два дня на съемку.

— Триста пятьдесят и один день. Я прекрасно знаю, как у вашего брата с площадок пропадает что угодно.

— Юноша, так не торгуются.

— Походите по рынку, изучите цены.

— Узнаю братана! Он только так торгуется.

— Ладно, триста и один день. И ваши подсобники.

— Уже триста пятьдесят. Инфляция как в США.

— Триста двадцать!

— Триста двадцать и транспорт ваш туда и обратно. А то забудете такой нюанс, как возврат экспонатов. Кстати, дополнительная услуга за отдельную денежку по желанию — подсобники могут провести в Кремле пару боев в доспехе. Обучены.

— Отлично, может понадобиться.

— Тогда пожелание — ссылка на музей и десяток удачных фотографий. Негативы не прошу.

— Ладно, согласен.

— Давайте предварительно согласуем дату, и я пойду к директору. Полтинника хватит в качестве задатка.

— Грабитель!

— О! А у вас разрешение на съемку в Кремле есть?

— Уж такой мелочью я озаботился заранее.

— Едем кушать? Все согласны? Я угощаю.

— Согласен, а потом на тот же вокзал закинешь?

— Легко!

Что мы имеем от этой авантюры? Фотосессию нашего музея, сможем заявить о себе погромче, причем в Москве, причем в светской тусовке. Выход в Тульский Кремль со своими доспехами — это шаг. И триста рублей тоже не помешают, но про них я директору школы говорить не буду. Я не хвастун.

Иван Дмитриевич или никуда не уехал, или уже вернулся. Не такие у нас отношения, чтоб заводить разговоры на личные темы.

— Привет, Жора! Какими судьбами? Хотя о чем я, наверняка по своим железкам соскучился. Да проходи, не стой на пороге.

— Иван Дмитриевич, вам же докладывали, меня на Всероссийскую Школу Комсомольского Актива посылали.

— Конечно, я в курсе. Примерно представляю, почему тебя. Как всё прошло?

— Нормально, даже старшие товарищи заинтересовались нашим опытом. Нагрянут, не сказали когда. По обмену, значит. И тут еще один вопрос удачно подскочил.

— Вопрос подскочил. Кто тебя литературе учит?

— Назреть вопрос может, а подскочить ему нельзя?

— Всё-всё, продолжай.

— Двадцать седьмого числа московский фотохудожник Родимцев хочет провести съемку наших экспонатов среди стен Тульского Кремля для фотовыставки. Представляете, какой будет резонанс? И одним из условий фотосъемок будет указание на наш музей как источник предоставленных экспонатов. Прогремим на весь Союз и соцстраны!

— Неожиданно. Как они на тебя вышли?

— Новые тульские знакомые показали пальцем на меня. Рассказали про нашу деятельность. Я же на Школе все уши прожужжал музеем.

— Как это будет организовано? Это не просто всё.

— Фотостудия предоставит транспорт туда и обратно, мы с ребятами им поможем и будем следить за сохранностью имущества, а потом вместе всё вернем в школу и выгрузим. Ну и Сумрачного Гения попрошу помочь для солидности.

— Я сам ему задачу поставлю. И сторожа предупрежу. Действуйте! И если что, подсказывай. Можешь по телефону, запиши номер.

На удивление, никто не подвел. Или я так старательно всех подстраховывал, что люфт был минимальный. В восемь часов утра автобус пришел под погрузку к школе, где уже ожидали парни с манекенами. Решили не раздевать их, а везти целиком, чтоб Илья Борисыч сначала оценил в комплексе, а потом принимал ошибочные решения. В десять часов автобус уже был на территории Кремля. Труднее всего было подъехать к открытым Одоевским воротам из-за масштабной стройки. На площади около Кремля строили здание нового обкома — Белый дом, который еще не получил такое название. Говорят, при строительстве украли столько денег, что они утянули на дно первого секретаря обкома партии товарища Юнака. Сказка, что при коммунистах не крали родилась тогда, когда прочно забыли реальное положение вещей. А кстати, тульский музей оружия переехал в Кремль, когда начали стройку и снесли старый купеческий дом, где он был до этого. Смутно его помню, бывал в раннем детстве.

Покончили с воспоминаниями, разгружаемся! Сумрачный Гений особо не таскал ничего, его задача создавать солидный вид специалиста по оружию. Стали, закалка, обработка… всё к нему. Эпохи, термины и народы — ко мне. Тащить-поднимать — к моим бойцам. Родимцев был впечатлен как организацией, так и моим авторитетом. Ему, кроме официального письма и транспорта, и вникать ни во что не надо было. Даже с директором школы общаться не пришлось. Когда мы расставили все манекены, разложили на притащенные столы мечи-копья, он дал окончательный расчет. Ну не без моего нажима, правда. Мы с Геной сделали ему босяцкий подгон — точную копию рыцарского пояса с посеребренными пряжкой и накладками на память о сотрудничестве. Боец Коваленко была предупреждена мной загодя, она подтянулась в Кремль уже после разгрузки. Подвел к Илье Борисовичу, представил как потенциальную модель. Мол, девушка неопытная, но умная и фактурная, схватывает на лету, но обижать нельзя, я за неё подпишусь в любой кипеш. Умная девушка согласилась посниматься за денежку в средневековом костюме, тем более, что лошади Родимцева не влезали в платье в принципе. То есть влезали, но зашнуровать было нельзя. Девки, смотрю бывалые, переодевались прямо на свежем воздухе, лишние глаза их не пугали. Да и Женька тоже уже не та скромняшка. Ей явно нравилась движуха со съемками, костюмами, оружием, да еще и в Кремле! Воины мои тем более не стеснялись ничего и никого, они надевали доспехи, на которые тыкал пальцем фотограф, двигались, махали оружием, хищно напрыгивали друг на друга или камеру. Да, молодежь, это вы еще на киносъемках не были. Вот куда затягивает со страшной силой!

Солнце не подвело, свет был и свет был такой, какой надо! Так что я был уверен, сессия пройдет как надо и в срок уложимся. Тем более, вечером снимать смысла нет. Парни показывали на Женьку указательными пальцами, а потом демонстрировали большой. Когда она при них устроила трюк с переодеванием, кто-то вообще демонстративно упал в обморок. Я его понимаю, в доспехе можно падать свободно, не ушибешься. Григорий подкатил в середине дня и впечатлился. Движуха четкая, работа движется, парни мои четко выполняют указания мастера, а в свободное время ухитряются позвенеть мечами в своё удовольствие.

— Жора, скажи не тая, ты тоже так умеешь?

— Я их этому учу.

— Ох ты ж мама моя! И про палочку волшебную не шутил?

— Так я ж совсем дитя был, надо было при нужде как-то удар акцентировать. Вот и выкручивался.

— А сейчас вырос?

— Так кто мне мешает и сейчас палочку брать?

— Покажешь что-нибудь эдакое?

— На мне организация, некогда баловаться. Шалопаев кто одергивать будет, если начудить попробуют?

Нет, ну как так бывает? Ну выбрали первое попавшееся удобное число! Каким ветром сюда принесло Петю в штатском?

— Гриша, свали спокойно, но насовсем, сюда КГБ идет.

— Так что, парень, вы тут еще появитесь?

— Нет, товарищ, это разовая акция.

— Жалко. Тогда всего хорошего!

— И вам не хворать. — Григорий скучающей походкой зеваки, который всё рассмотрел, ушел в закат.

— Товарищ Онегин, какими судьбами?!

— Да вот, за бандой твоей по привычке присматриваю и узнаю не всех. Привет, Жорж!

— Здрасьте! Сразу заявляю — это не я!

— Что не ты? Подробнее.

— Вот всё, что вы сейчас скажете — не я!

— Дяденька, это не мы! — тут же подхватил Филипов.

— Почему я не удивлен? Лица другие, банда та же. Так всё-таки, огласи свою версию, что у вас тут творится?

— Мы, дяденька Онегин, популяризуем свой музей в попе лица своего. Из Москвы приехал товарищ фотограф, но устроил фотосъемку наших экспонатов в наиболее выгодном интерьере — в славном Тульском Кремле.