Барин 2 (СИ) - Соловьев Роман Васильевич

Накануне отъезда в столицу я встал рано утром. Вышел из дома и направился к обрыву реки. Волчонок навострил уши и увязался за мной. За два месяца он подрос и скалился, обнажая клыки, совсем как взрослый волк. Когда зверь подрастет, я отвезу его подальше в лес и отпущу.

С обрыва я смотрел на реку, на поля, займища и леса. Я взглянул на золоченный купол церкви и белую маковку часовенки с медными колоколами.

Я выполнил все, что обещал крепостным. Открыл в селе школу, торговую лавку, построил церковь. Потому что дворянин всегда должен выполнять обещания.

Пусть даже я дворянин не по происхождению, зато по духу. Я — русский помещик. Хозяин земли и крепостных. Глыба, взращенная многовековым самодержавием. Мы твердо держим слово. Чтим дворянский кодекс и если придется — стреляемся на дуэли, смело взглянув в глаза опасности. Мы верны старым традициям. Никому не отдадим ни пяди землицы, не предадим любимых, не отступимся от православной веры и не изменим государю-батюшке. На том и стоит наша Земля Русская…

До Москвы мы добирались почти три недели. Дорога оказалась весьма утомительна, к тому же лето выдалось на редкость жарким и почти без дождей. По пути Аглая радовалась как ребенок и почти все время смотрела в окошко. Мне и самому было удивительно, какая все же огромная у нас страна! Широкие раздельные степи и перелески, буйные звенящие реки, уходящие серебряным серпантином за край горизонта. Что по сравнению с территорией России, хоть Франция, которую можно объехать на лошади за пару недель…

В Москве мы оставили Герасима с экипажем на постоялом дворе и решили добираться до Петербурга на паровозе. Железнодорожное сообщение между Москвой и Питером открыли всего год назад. Аглая сначала до жути боялась паровоза, называла его «железное чудовище». Мне стоило большого труда убедить супругу сесть в вагон, к тому же я купил билеты пассажиров первого класса. Паровоз действительно был громоздкий, шумный и двигался не очень быстро. Однако за сутки мы добрались до Петербурга.

Столица встретила нас прохладой и мелким дождем. После жаркого юга на Нижнем Поволжье, разница чувствовалась, хорошо мы догадались прихватить более теплую одежду. Извозчик отвез нас в двухэтажную гостиницу на Морской улице с интригующим названием «Северная Звезда». Стояло раннее хмурое утро. Как только устроились, мы до самого обеда отсыпались и отдыхали после изнурительной дороги.

А когда проснулись, смотрели из окна на широкую улицу и на нарядных горожан. По мостовым то и дело проносились брички и кареты. Впереди виднелся Адмиралтейский шпиль.

— Чудно здесь все…– удивилась супруга.

Я подумал, что лучше нанести визит в Военное Министерство завтра с утра. А сегодня мы решили немного прогуляться по городу. Пообедали в трактире и неторопливо прошлись по Невскому проспекту. Здесь оказалось многолюдно. Сновали моложавые гувернантки с нарядными малышами в батистовых воротничках, спешили задумчивые чиновники, все как один с портфелями под мышкой, прогуливались молодые и не очень молодые пары. Мужчины в длинных сюртуках, дамы в розовых и бледно-голубых рединготах и шляпках, иногда попадались важные иностранцы с солидными баками, в галстуках-бабочках и с самшитовыми тросточками.

Аглая то и дело слегка сжимала мне локоть, увидев очередного чудаковато одетого горожанина, для нее это было в диковинку. Навстречу важно прошел высокий худощавый господин в сюртуке ниже колен и черном длинном цилиндре, на ходу раскуривая трубку. Мимо ковылял солдат в серой шинели, прихрамывая на одну ногу; и тут же пронеслась стайка молодых барышень с осиными талиями, в легких воздушных платьях и летних шляпках. Да, большой город — это особая энергетика.

Мы дошли до Сенатской площади, немного постояли возле величественного Медного Всадника. Издалека полюбовались еще строящимся Исаакиевским собором.

По Неве медленно проплывал остроносый корабль со спущенными парусами. Я вспомнил, что в детстве частенько мечтал ходить по морям на красивом парусном фрегате.

— Господа! — неожиданно окликнули нас сзади.

Мы обернулись. К нам приближался морской офицер. Он протянул Аглае белый батистовый платок:

— Простите, барышня, кажется вы выронили…

Супруга улыбнулась, принимая платок:

— Спасибо, адмирал…

Офицер засмущался:

— Что вы, я вовсе не адмирал. Вот настоящий контр-адмирал Нахимов…

Он показал вдалеке двух немолодых мужчин в черных сюртуках с золотистыми эполетами, они что-то обсуждали у парапета.

— Который из них Нахимов? — оживился я.

— Да вон же, с усами…

Я вздохнул:

— Павел Степанович Нахимов…

— Так точно…– кивнул лейтенант и откланявшись, побежал догонять друзей-офицеров.

Герой-флотоводец Нахимов во время Восточной войны проведет удивительное сражение в Синопской бухте, разбив корабли турков, имевших большое преимущество. Османы даже выведут оставшиеся боевые корабли, ожидая подкрепления английских и французских линкоров. Павел Степанович Нахимов погибнет на Малаховом Кургане, защищая Севастополь, также как начальник штаба Черноморского флота, Владимир Алексеевич Корнилов и еще десятки тысяч русских солдат и офицеров, убитых и раненных, умерших от тяжелых ран и без вести пропавших. После длительной осады Севастополя, длившейся почти год, город все же сдадут неприятелю…

Я понимал, что война неизбежна. В любом случае я не смогу ее предотвратить. Проект с модернизацией винтовок — дело хорошее. Но этого все же мало. Нужно убедить министров, а возможно, императора Николая Павловича — модернизировать морские суда. Переходить на винтовые паровые двигатели на боевых кораблях, строить маневренные фрегаты и мощные броненосцы. Время еще есть. Финансы имеются, найденное золото Орды вполне может пойти в дело.

Но я могу помочь не только дельными предложениями, возможно, и сам буду участвовать в войне. Конечно, я не мальчик и вполне осознавал, что это не компьютерные игрушки и пули на войне вовсе не резиновые. Летящая на большой скорости шрапнель иногда насквозь пробивает обшивку кораблей, не говоря уже о человеческой плоти…

Но в душе я понимал, что когда придет война, точно не смогу спокойно сидеть в своем поместье, даже помогая вооружением царской армии…

Утром я гладко побрился и предупредил супругу:

— Аглаюшка, пока никуда не выходи из номера. Я поеду в Военное Министерство, как вернусь — обязательно погуляем. Сходим сегодня в Александринский театр.

— Андрюша, во сколько ты вернешься?

— Пока точно не знаю. Но к четырем наверняка вернусь…

Я вышел из гостиницы. Возле парадного входа стояли две новенькие брички.

— Куда ехать, господин? — поинтересовался широкоскулый мужичок в картузе.

— В Военное Министерство…– кивнул я.

Он удивленно взглянул и показал на пассажирское место.

Через двадцать минут мы прибыли к большому зданию Министерства. Я расплатился с извозчиком и вошел внутрь, сразу оказавшись в широком холле. Навстречу уже спешил красивый капитан с закрученными усами, в светлом парадном мундире.

— Добрый день! Мне нужно попасть на прием к военному министру, Александру Ивановичу Чернышеву.

— По какому делу? — удивился офицер.

— Я помещик Андрей Иванович Никитин из Новореченского. Посмотрите записи, министр лично вызвал меня в Петербург.

В двери вошел степенный седой генерал. Офицер отдал ему честь и кивнул мне:

— Пойдемте, господин Никитин…

Мы вошли в небольшую светлую комнату, за столом сидел лобастый поручик со слезливыми глазами.

— Юрцев, посмотри записи. Некий помещик Никитин просится на прием к министру.

Поручик осмотрел меня и тут же покачал головой:

— Александр Иванович будет только после полудня. Уехали в Преображенский, с осмотром…

Капитан кивнул и сразу вернулся на пост.

Поручик неторопливо, слюнявя пальцы, просмотрел записи в толстой канцелярской книге и вдруг удивленно уставился над подчеркнутой фамилией.