Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий

– Ее фамилия Лию. Зовут Мико. Помню. – кивает Икагами: – горячая штучка. Я бы обязательно подкатил, но ты ж там просто истерику устроил…

– Никакого секса с Академиками. И я продолжаю настаивать на этом. Кроме того, будем честны – тебе бы не дали. – Ито начинает складывать шахматные фигуры в ящик: – она слишком уж самоуверенная и гордая. Тебя такие раздражают.

– Ладно… может потом. Так что с ней?

– Она еще неплохо играет на пианино. А у второй нашей звезды, которая капоэйрой занимается – степень и звание в дискуссионном клубе.

– И? Что, они на пианино играть будут?

– Именно. – поднимает палец Ито: – представь себе лицо Темной, когда Мико выйдет и скажет – по праву вызванного я могу выбрать условия поединка и оружие. Нет, погоди, сперва она ничего не поймет, и только фыркнет в своей обычной манере – дескать давай сюда что угодно, я тебе все равно задницу надеру. И тут наши парни вталкивают в зал пианино – вот тогда‑то я и хочу увидеть ее лицо. А Мико объяснит, что быть президентом – это не значит решать проблемы кулаками или пинками, что эстетическая часть восприятия тоже важна, сядет за пианино и сыграет… ну Лунную Сонату там. Не знаю. А потом – Франсин Манса выйдет и тоже выберет в качестве соревнования – дебаты. И там, и там кто выиграл – пусть решают зрители, это даст им чувство вовлеченности и уберет сомнения в пристрастности судей. А вот уже третьим номером пойдет наша Бенар и надает Иошико таких тумаков, что та неделю хромать будет. В результате – Темная будет полностью повержена. Сперва ее унизят в тех сферах, где она ничего не умеет – в музыке и философии. Покажут, что она – всего лишь громила, без вкуса и без интеллекта. И потом – покажут, что и громила из нее не очень. Вот тут мы и сломаем Темную и ее приспешников. – завершает мысль Ито: – вот так как то. Просто победить в поединке недостаточно, нам нужно сделать ее по всем параметрам, везде. Оставить без сочувствующих, оставить только с ее ближайшими соратниками – группкой девчонок‑гяру, клубом тхэквон‑до и этим Ямаситой, который на самом деле и является мозгом всей компании. Думаю, после того, как он поймет бесперспективность опеки Темной – он и сам отойдет от нее в сторону. И тогда – кто знает, мы бы могли с ним сотрудничать, такие люди на дороге не валяются.

– Голова. – уважительно кивает Икагами: – в жизни бы не додумался. Все так просто?

– Если бы. – невесело хмыкает Ито, закрывая крышку шахматной доски: – а на деле нам сейчас надо срываться к Мико и уговаривать ее сыграть на инструменте вместо того, чтобы ногами махать – она же к другому готовится. Проверить как она играет на самом деле, найти чертово пианино, потом проделать ту же процедуру с Франсин… организовать грузовик и доставку, убедиться, что все поняли свои задачи… так что наш с тобой вечер только начался.

– Так я и думал. – говорит Икагами: – но с этим уже ничего не поделаешь.

– Кстати – поворачивается к нему Ито: – читал я как‑то рассказ про то, как двух представителей разных цивилизаций похитили более развитые пришельцы и предложили им сыграть в три игры – и кто проиграет две, цивилизацию того уничтожат. Как ты можешь себе представить, первой игрой были шахматы. Выиграл землянин. Второй игрой – какая‑то инопланетная. Выиграл его оппонент. А третью игру землянин выдумал и ввел туда третьего игрока – и попросил представителя высшей цивилизации сыграть за него. В результате и он и инопланетянин – выиграли и обе цивилизации остались процветать. К чему это я – жизнь никогда не бывает игрой с нулевой суммой, достаточно просто подумать… а шахматы – это скучно.

– У нас тут здесь и сейчас именно что игра с нулевой суммой. – набычился Икагами: – или я их, или они – нас. Эта сучка мне руку сломала! Не, тут все просто, мы побеждаем и забираем Тринадцатую под контроль. Слава богу Отшельники у них выпустились, хоть с ними дело не придется иметь.

– Игра с нулевой суммой обычно предполагает ограниченное количество игроков. – ответил Ито: – возможно тебе просто надо увидеть сколько тут всего игроков. Что‑то мне подсказывает, что больше чем два. Но это я так, мысли вслух, не бери в голову, Хондзо, крепче будет.

– Хм. То‑то же. Поехали дела делать. – поставил точку в разговоре Икагами Хондзо.

С самого утра я почувствовал что‑то неладное. Поединок Тёмной Императрицы и её соперниц был назначен на вечер, после уроков. Школа встретила нас с Юки гулом и суматохой и на первый взгляд, ничего не изменилось. На первый взгляд. Мне не понравилось как изменились анекдоты, которые рассказывали на переменах, сплетники и их присные явно перегнули палку с изображением Иошико как самой сильной девушки во Вселенной. Но это было понятно, в атмосфере школы любые слухи и уж тем более – анекдоты, здесь становятся пародиями на самих себя, увеличиваясь в размерах, степенях и стадиях. Если уж кто‑то упал и подвернул себе ногу, то через некоторое время уже ходят слухи, что упал он с лестницы, и что сломал себе и ногу и руку. А потом выяснится, что вывалился со второго этажа и покалечился так, что ходить не может. Достаточно того, что девушка из параллельного класса, которую как‑то раз застали в кладовой спортивного инвентаря со своим парнем – с точки зрения сплетников – конечно же шлюха и была там с тремя парнями и вообще, делает это за деньги. А бороться с такими слухами дело совершенно неблагодарное, всегда найдутся злые языки и даже если бы можно было запретить говорить о чём‑то… то это вызвало бы совершенно противоположный эффект, вот как например якобы попытка гокудо прекратить распространение слухов о Сумераги‑тайчо. Старый Джиро прекрасно понимал, что на каждый роток не набросить платок. В результате весь город только и делал, что говорил о Сумераги‑тайчо. Так что ничего поделать с этой волной народной любви мы не могли, разве что вкинуть иной нарратив… Но сейчас нам нужно было привлечь внимание к ситуации вокруг поединка. Так что оставалось только сжать зубы и терпеть. После события слухи спадут, обязательно найдётся ещё одна бедолага, которую застанут в кладовке, или что‑то ещё. Тем не менее эти слухи мне не нравились. Особенно приколы в духе «Иошико такая сильная, что все проблемы решает головой… ударом головой!», или вот, например, Киоко рассказывала на перемене, что, когда у Иошико спросили, как поразить парня, она ответила – «ногой в глаз!». Еще какие‑то гаврики притащили в спортзал пианино, нет, серьезно. У нас и играть‑то никто толком не умеет, но старший грузчиков уперся как бык рогом, дескать уплачено и вообще, если возвращать, то только завтра а сейчас у них еще два заказа и вообще. Оставили в общем пианино это – в угол поставили и чем‑то прикрыли. Потом пришли представители из Академии, здоровенный парень и девушка‑дюймовочка, едва ли ему по пояс и попросили оставить места в зале для Совета Академии, а мест не было, пришлось соображать что‑то вроде помоста, основанием которого как и послужило вовремя привезенное пианино, кто‑то с перепугу начал расклеивать по школе плакаты гражданской обороны с указаниями куда ложиться и что прикрывать в случае ядерной войны, эпидемии и магопсихоза. Прибежала Ая и доложила, что пятидесятники срывают наши плакаты вокруг школы. Иошико обрадовалась возможности размяться и рванула туда, едва успел ее остановить, не хватало еще чтобы это была провокация, она едва замахнется, а там и рады стараться – упадут, объявят, что убила, изнасиловала и ногами потопталась. Юки, наша умничка, договорилась с ребятами из клуба каратэ, они сходили и побеседовали с теми, кто листовки срывал. Ожидаемо – вернулись с синяками, но довольные и уверяют что бардак вокруг школы прекращен. С какого‑то момента сама Иошико начала выглядеть величественней и выше, что ли, ее плечи стали шире, а ноги – стали напоминать колонны, и когда вокруг ее головы стал формироваться отчетливый ореол, как у святых на старых гравюрах – я отошел в угол, поймал Джин за ухо и сказал, что бы та немедленно прекращала. Немного преувеличить и приукрасить – это нормально, но не до такой же степени! Школьники уже начинают от нас в коридорах шарахаться. А еще сказал, чтобы та оделась хоть немного, все‑таки школа. Не думаю, что она меня послушала, хотя иллюзия величия вокруг Иошико немного развеялась и нимб на головой куда‑то подевался. В какой‑то момент к нам прискакала бумажная жаба, развернув которую мы узнали, что пятидесятники во главе с Икагами задумали какую‑то пакость и если только мы скажем, то бомбы‑говнючки уже готовы. Что такое бомбы‑говнючки? Вот и я не знал. И спросил у Джин, о чем сразу же пожалел. Наши талантливые юные дарования не нашли чем занять себя, кроме как применить по делу все те многочисленные детонаторы, которые в свое время мы извлекли из взрывчатки на нашей базе. Берется детонатор (стандартный армейский, который и на нажим и на растяжку, и если надо – электрическим импульсом инициируется) – и бумажный пакет с субстанцией. Субстанцией? – переспросила Юки и Джин отвела взгляд. Да, правильно, берется бумажный пакет с дерьмом и туда вставляется детонатор. Энергии взрыва стандартного детонатора вполне хватает чтобы разорвать пакет в клочья и забрызгать все вокруг содержимым пакета. Кстати, а вы знали как сделать направленный взрыв дерьма, типа как в американской мине «Клеймор», она же советская «МОН‑50»? Здесь терпение у меня лопнуло и я твердым голосом сказал что никаких говно‑мин или там говно‑гранат. И вообще – хватит самодеятельности, вы хотя бы то, что от вас требуется выполните, артисты. И актрисы. Бумажная жаба и Джин – кивнули и уметелили куда‑то по коридору, при этом на Джин была одета вполне приличная иллюзия юной Мэрилин Монро в школьной форме Тринадцатой.