Старые долги - Ande

Как только мне исполнилось восемнадцать, я ушел из дома. А до этого времени вообще ни о чем всерьез не задумывался, и жил по родительскому плану. Правда, ушел я в армию, больше бежать было некуда. Та история меня конечно здорово переломала. Только в армии и спасся.

Армия? Нуууу… Прапорщик Подопригора… гандон штопаный… урод … И что мне там исправлять? Если быть беспристрастным, вся эта беготня с оружием, под руководством двух больных на всю голову прапорщиков, сильно помогла мне в дальнейшем. Хотя бы с точки зрения здоровья. Да и служил я в тихой Эстонии. Предварительно закончил водительские курсы. Маменька и здесь вмешалась. С военкомом она дружила и выбрала мне, с ее точки зрения, самый комфортный вариант. А не идти… а что выиграю? Раз все по второму разу, то просто пропущу я армию. Пусть её.

Институт? Институт я, естественно, выбрал сам. Наиболее далекий от сферы деятельности родителей. И после армии без труда поступил.

И что, опять сидеть на лекциях? Ходить со всеми на овощебазу?

Но, если по честному, первый курс я до сих пор вспоминаю с теплой ностальгией. Я отслужил два года и учился в институте. Был безумно влюблен в однокурсницу, которая вроде бы даже отвечала мне взаимностью. Планировал женитьбу. Жизнь была радостной, понятной и предсказуемой. Прямо в стиле соцреализма. Будущее выглядело близким, реальным и, ясное дело, счастливым.

На втором курсе любимая послала меня далеко и навсегда. Я взялся страдать. Да так художественно страдал, что не было отбоя от утешительниц. Увлекся питерским андеграундом и музыкой. Дальнейшая учеба прошла под девизом — секс, бухло и рок-н-ролл…

После института перебрался в Москву. Там-то я понял, что такое профессиональная музыка и настоящие деньги. И осознал, что нужно выбрать что-то одно. Да и выбора, по сути, не было. Музыкант я был — так себе.

Тогда я, как уверял сам себя — временно, завязал с рок-н-роллом. И ввязался в свою первую авантюру с поставкой нефтепродуктов. А дальше все неразрывно цеплялось одно за другое, пока не привело меня в джип на Новорижском шоссе.

Семья у меня была замечательная. До нелепой смерти жены, я всерьез считал себя счастливчиком. Страшно гордился, да и горжусь, женой и сыновьями.

Ну и что мне править в своей жизни? Не ехать с женой кататься в горы? Но это было в две тысячи четырнадцатом…

Нет, как у всякого человека, у меня есть то, что вспоминается со стыдом. Это, как правило, совершеннейшая ерунда. Но вспоминать почему то мучительно. Однако из за пары неудачных фраз переноситься в прошлое просто нелепо.

А пепельница-то — не заполняется! Я уж полпачки выкурил… Ха! И сигареты не кончаются… Технологии будущего, понимаешь…

Итак. Что и когда менять? Отец погиб когда я служил в армии. Это можно предотвратить? Ту аварию — да. А вот гибель отца — сомневаюсь. Ох, не зря он так жил, те несколько лет перед смертью. Он ее искал… Ну и что я могу сделать? Нда…

По большему счету, в плавном течении моей бурной жизни есть четыре выпавших года. После того как я в начале второго курса расстался (ну-да, ну-да, она со мной) с Максимовой, я откровенно маялся фигней. Пока не попал в Москву. А вокруг тогда происходило много всего занятного. Прожить это время снова будет наверное интересно…

Ну вот. Определился.

Я потушил сигарету. И произнес в пустоту:

— «Тридцать первое Августа тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Утро.».

Сознание угасло.