«Точка бифуркации» (СИ) - Батыршин Борис Борисович

Но я отвлёкся. Итак, все заинтересованные собрались в исследовательском центре Д.О.П.а, одним из самых засекреченных подразделений которого руководит с некоторых пор дядя Юля. Они с Евсеиным неделями не вылезали из лаборатории; время от времени к ним присоединялся и Бурхардт – когда требовалось расшифровать какое-нибудь особо заковыристое место в «металлических книгах». Барон Корф в их дела не вмешивался, даже не требовал отчётов, справедливо полагая, что когда учёным будет что сказать, они сами проявят инициативу. Так оно и вышло – и в середине примерно сентября, когда учёные решили продемонстрировать свои достижения широкой публике. Состоящей в данном случае из автора этих строк, Олега Ивановича Семёнова, моего батюшки, начальника Департамента Особых Проектов барона Евгения Петровича Корфа, Яши Гершензона, восходящей звезды российского политического сыска и политической же разведки. Присутствовали так же поручик Роман Смольский и гардемарин Владимир Игнациус. Воленька (так называли его в Корпусе) и Роман были приглашены, как потенциальные члены спасательной партии, которой предстояло отправиться в мир таинственных тетрадигитусов – за всё во время совещания (продолжавшегося, на секундочку, больше трёх часов) оба благоразумно не сказали ни слова. Я последовал их примеру - и в результате узнал, что дяде Юле для реализации его идей нужны, во-первых немалые энергетические мощности, а во-вторых, необходимо привлечь к работе одного известного изобретателя. Имя его многим из присутствующих хорошо известно, остальным же пока стоит просто поверить на слово.

На вопрос отца – «а как вы, господин Лерх представляете это себе на практике?» - старик с готовностью ответил, что представляет, и очень хорошо. Более того, он уже предпринял для реализации задуманного кое-какие действия - благо почта и трансатлантическое телеграфное сообщение функционируют здесь на удивление неплохо. Что касается первого пункта, то есть создание энергетических мощностей, то для этого имеет смысл привлечь к сотрудничеству одну известную фирму из САСШ. Предварительная договоренность уже достигнута, и следует как можно скорее послать туда для переговоров человека, наделённого соответствующими полномочиями. Что же до второго пункта – дядя Юля уже вступил в переписку с упомянутым изобретателем и даже сумел его заинтересовать. Это было тем более легко сделать, что «кандидат» успел нажить в Северной Америке немало врагов, в том числе и испортил отношения с руководством одной из крупнейших электрических компаний.

В настоящий момент, сообщил дядя Юля, этот господин в Париже, на Всемирной выставке, и пробудет в Европе ещё по крайней мере три месяца. Конечно, лучше всего было бы встретиться с ним самому учёному, но в данный момент он не имеет возможности оставить свою работу - а значит, доверить переговоры придётся кому-нибудь другому. Крайне желательно было бы выбрать для этого человека, который полностью в курсе наших проблем и не понаслышке знает о том, как они, собственно, образовались – сказал он, мило улыбаясь отцу. Например, вы и этот молодой человек, ваш сын – чем, скажете, плохо? Языками вы оба владеете, ситуацию знаете «от и «до» - кому ж ещё поручить столь ответственное дело?

Конечно, отец не стал отказываться. Согласился и я, тем более, что в Петербурге делать было совершенно нечего – разве что, торчать дни напролёт в лаборатории у дядя Юля, пытаясь понять птичий язык, на которым он переговаривался с доцентом Евсеиным. Или пропадать на стрельбище, осваивать под чутким Ромкиным руководством новинки Тульского Императорского оружейного завода. Что ж, по крайней мере, это время не было потрачено зря - сейчас один из образцов, изрядно напоминающий бельгийский карманный "Браунинг" образца 1906-го года оттягивал мой задний карман.

Как там у классика?

« - Вы с оружием, Лестрейд?

- Ну, раз на мне брюки, значит и задний карман на них есть, а раз задний карман есть - значит, он не пустой.»[3]

Хорошо всё же, когда есть нечто, придающее уверенности почти в любой ситуации...

- Надо было взять с собой твоего друга Никола. – сказал отец, когда мы подходили к гостинице, в которой была назначена встреча.– Его мать, кажется, из Сербии?

- Так и есть. – я кивнул. – И даже состоит в дальнем родстве с Обреновичами, это сербская правящая династия. Мать Николки приходится племянницей основателю династии князю Милошу, а значит сам он - сколько-то там юродный брат коронованной особы. Между прочим, они даже встречались – во время нашего плавания на «Корейце и «Разбойнике». Мы тогда сопровождали царскую яхту «Держава» на рейде бухты Киогэ. Там нас ожидала яхта «Даннеборг» под брейд-вымпелом короля Дании Христиана, а сербский король Милан Первый Обренович, был тогда у него в гостях, на борту. Ну и наш Государь попросил Никола сопровождать его во время встречи с этими двумя монархами - по каким-то своим политическим соображениям[4].

Рандеву с Яшей и его спутником было назначено в отеле «Кайзерхоф» - на Вильгельмплац, напротив здания рейхсканцелярии. Насколько мне было известно, Яша, живя в Париже, довольствовался дешёвым пансионом для делового человека, небогатых студентов, однако для эмиссара российской промышленной компании (такова была его нынешняя личина) - требовался совсем другой уровень роскоши. Например, вот этот первый в Берлине отель класса «люкс», в котором году канцлер Бисмарк председательствовал на созванном им в 1878-м году Берлинском конгрессе.

- Я слышал, самодержец не слишком-то жалует Милана? – спросил отец. Я пожал плечами.

- А за что его жаловать? Тот ещё урод, его половина собственных подданных ненавидит. Ненавидели, вернее – он ещё в Январе отрёкся от престола в пользу своего сына Александра. Но наш гость, как я понимаю, в Сербии никогда не был?

- Да, он хоть и серб, но уроженец мест, входящих в состав Австро-Венгерской империи. – подтвердил отец. - Учился в Гратце, это в австрийской Штирии, закончил там высшее техническое училище. Работал инженером-электриком в Будапеште, в тамошней телеграфной компании, а семь лет назад перебрался в Париж, и там устроился в Континентальную компанию Эдисона. Но не сработался – всего через год уволился со скандалом из-за невыплаченной премии.

- Так он из-за этого перешёл в компанию Вестингауза?

- Не совсем. В Америке он снова устроился в головную компанию Томаса Эдисона и проработал у них больше года, снискав себе некоторую известность. Но и там прижиться не смог – Эдисон, видишь ли, посулил ему премию в полсотни тысяч баксов за усовершенствование электрических машин постоянного тока. Наш гость справился с заданием блестяще, представив две дюжины проектов и изобретений. Но когда зашёл разговор об обещанной премии, история повторилась: Эдисон платить отказался, заявив что «новый сотрудник - иммигрант с диких Балкан и плохо понимает американский юмор». Сербы народ гордый и обидчивый, так что наш новый друг просто хлопнул дверью, на этот раз – окончательно…

Мы шли по направлению к Вильгельмплац, не особенно торопясь. До встречи оставалось ещё полчаса, и я с любопытством озирался по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти картины очередной (кажется, уже четвёртой?) европейской столицы, куда занесла меня нелёгкая – и, в особенности, пёстрые образы её жителей. Вот евреи-хасиды в черных шляпах, с бородами и пейсами сбились в кучку возле крыльца – к гадалке не ходи, в здании располагается синагога. Вот катится, грохоча железными шинами по брусчатке, карета с германским принцем крови в сопровождении эскорта чёрных прусских гусар в лохматых меховых шапках, украшенных витыми серебряными шнурами. Остальные экипажи предупредительно уступают ей дорогу, а полицейские в касках-пикельхаубах берут под козырёк, вытягиваясь во фрунт. А вот шумная компания молодых людей вывалилась на тротуар из дверей пивной - все в смешных шапочках, на боку – короткие рапиры. Всё ясно – гуляет какая-нибудь студенческая корпорация…