Режиссер Советского Союза 5 - Александр Яманов

— Давай сначала закончим фильм. Пока я не планирую перебираться за океан. Через какое-то время можно обсудить новый проект. Но это примерно через год. Что касается свободы и демократии, то в США очень любят об этом говорить, — произношу с откровенной усмешкой, — Не хочу лезть в политику, только в кинематографе у вас тоже есть цензура и масса ограничений. Ещё колоссальное давление со стороны различных группировок. Здесь даже запрещают снимать обнажённую натуру, что немыслимо для Европы. Ваш кодекс Хейса[1], якобы отменённый, ничем не лучше наших идеологов, отвечающих за моральный облик советского человека. А ещё, я ощущаю здесь дискомфорт, хотя ситуация достаточно забавная. Мне так хотелось вырваться из СССР, чтобы поработать в Голливуде и пожить на Западе. В итоге оказалось, что работать дома чуть ли не лучше. Пусть у нас техника более устаревшая и приходится тратить больше времени на бюрократию.

— Вы, русские — странный народ. Но это дело личное, и я точно не собираюсь в него лезть. Предлагаю только обсудить эксклюзивное право «Paramount» на работу с тобой в США. Если у тебя будут идеи поработать в Европе, то мы только «за». Предлагаю всё это обсудить, когда ты вернёшься из Нью-Йорка. С Дино я поговорю заранее. Наверняка он тоже не в восторге, что ты хочешь вернуться домой.

Уже сидя в машине, я прокручивал в голове состоявшуюся беседу. Мне действительно душновато работать в Штатах, и речь не о погоде. Здесь не меньше разного рода ограничений, чем в Союзе. Более того, никто вам не позволит снять фильм, явно критикующих текущее положение дел в стране. Да, пресса более свободная и обсуждает многие вопросы, которые невозможны в Союзе. Вот только у нас, после критики даже в районной газете, власти могут устроить виновным жестокий разбор полётов, начав исправлять ситуацию. Но я не уверен, что здешние разгромные статьи имеют такой же эффект. И вообще, сейчас главное — закончить фильм. Судя по всему, увольнять меня не собираются. А некоторые проблемы с нагнетанием негатива, можно пережить.

Ладно, об этом я буду думать по возвращении. Сейчас меня ждёт перелёт и встреча с Аней, по которой я сильно соскучился. Ещё надо подготовиться к разговору, так как я хочу привлечь супругу к некоторым своим делам. Только не знаю, как она на это отреагирует.

[1] Кодекс Американской ассоциации кинокомпаний, также известный как кодекс Хейса — этический кодекс производства фильмов в Голливуде, принятый в 1930 году Ассоциацией производителей и прокатчиков фильмов. В 1934 году стал неофициальным действующим национальным стандартом нравственной цензуры кинематографа в США. В 1968 году, после нескольких лет минимального соблюдения, Производственный кодекс был заменён системой оценки фильмов MPAA.

— Что за подборка журналов, которую ты привёз? Надо передать твоим коллегам? Хотя, они больше научные и экономические.

Прогуливаемся с Аней по Центральному Парку и мило беседуем, будто идём по Ботаническому Саду. Это в первый приезд супруга ходила с глазами, как у героини анимэ и никак не могла привыкнуть к окружающей реальности. Через пару дней она успокоилась, когда мы посетили главные достопримечательности города и, конечно, магазины. Последнее тоже её изрядно шокировало, но ненадолго. Узнав, что в бюджете она практически не ограничена, большую часть времени мы начали проводить в торговых центрах. Нет, была и пара выставок, даже поход на хоккей в Мэдисон. Но упор в сторону шопинга превалировал над тягой к прекрасному.

А чего ещё ожидать от двадцатилетней девушки, пусть жутко умной и рассудительной? Даже я, продукт иной эпохи, после советской серости чуть ли не с восторгом посещал парижские магазины. Большую часть времени мы, конечно, уделяли себе любимым. Конечно, в первую очередь — это физическая близость, но хватало и обыкновенных бесед. Гуляем, ходим по ресторанам, разговариваем на разные темы, узнаём что-то новое друг о друге. Если разобраться, то мы толком и не жили как супруги. После свадьбы я умотал в США, до этого встречи больше ограничивались культурно-массовым сектором и сексом. Мне, вообще-то, ещё жить с этой женщиной. Надеюсь, долго и, возможно, счастливо. Ещё я хотел начать постепенно привлекать её к своим планам. Для этого и подобрал журналы, о которых Аня спросила.

Останавливаюсь и привлекаю супругу к себе. Вдыхаю аромат пушистых волос, а руки машинально начинают опускаться ниже талии. Заодно аккуратно изучаю обстановку. Своё сопровождение я давно срисовал, хотя агент старается не мелькать. Вроде никого больше нет. Но кто знает, какие интриги могут плести вокруг моей скромной персоны? Если американская разведка пока не давала о себе знать, то это не отменяет факта слежки. Да и товарищи из КГБ могут вести свою игру. Всё-таки мой случай уникальный, так как советские режиссёры или представители соцстран, ещё не получали подобного проекта на Западе. Совместные были, но масштабные съёмки оставались привилегией местных кадров.

Хотя, Форман уже сбежал на Запад и вскоре должен начать свой творческий путь в Голливуде. Только его интеллектуальное кино не идёт в сравнение по масштабности с моим проектом. Это просто несопоставимые бюджеты. Надо ещё учитывать политическую составляющую, ведь мы снимаем фильм о ключевом эпизоде ВМВ. Для американцев, по крайней мере. Но пока всё шло более-менее ровно, и никто не оказывал давления на процесс съёмок. Одно время в прессе немного пошумели над моим происхождением, но быстро успокоились.

— Лёша, люди смотрят, — я получаю удар по шаловливым рукам, хотя Анна и не думала отстраняться.

— Пусть смотрят и завидуют, — шепчу в покрасневшее ушко, — Здесь таких девушек просто нет. Ну, может парочка голливудских актрис, но им тоже до тебя далеко.

— И многих звёзд ты досконально изучил? — вопрос вроде шутливый, но судя по внимательному взгляду зелёных глаз, всё гораздо серьёзнее.

Здесь два варианта. Либо Анна чего-то прочитала про меня в западной прессе. Или до неё дошли слухи уже в Союзе. Про Аниту киношная публика наверняка в курсе, вот и поделились с супругой товарища Мещерского, дабы тот не расслаблялся. Должна же молодая жена знать и гордиться подвигами своего мужа.

— За четыре месяца у меня было в лучшем случае десять выходных. Из них два я провёл в дороге и восемь с тобой. Даже когда плохая погода мешает съёмочному процессу, мне в голову не приходило бездельничать. Есть непосредственная работа и изучение ряда вопросов, о которых я хотел с тобой поговорить. Журналы — это часть моего плана, который мы детально обсудим в своё время.

— О, самый занятый и серьёзный режиссёр