Авиатор: назад в СССР 10 (СИ) - Дорин Михаил

— Ты же знаешь, что в гражданскую войну в плен попадать не стоит, — тихо ответил я и опять меня решили успокоить, ударив прикладом ППШ в плечо.

А Веньку Бубко не трогают УНИТовцы! Всё мне достаётся.

Издевательство над пленными здоровый повстанец решил продолжать, постоянно поглядывая в нашу сторону. Чтобы ему ничего не мешало, он даже отдал одному из худых подчинённых автомат.

Первый анголец, над которым издевался здоровяк, умер очень быстро. И одной смерти душегубу оказалось мало. Он подошёл к отцу мальчугана, который сейчас держал своего сына на руках. Резко ударив мужчину по лицу, он схватил за больную руку ребёнка и потащил в центр нашего сборища.

Паренёк кричал очень сильно. Мне самому стало совсем невыносимо на это смотреть. Воевать с солдатами, с мужчинами это одно. Но дети — это другое. Что ж за воин, который так издевается над ребёнком?

Отец мальчугана попытался встать, но двое других УНИТовцев стали его избивать, поднимая пыль с земли. И это всё видит паренёк.

— Сергеич, они ж убьют…

— Знаю, — шепнул я Бубко, пытаясь усидеть на месте. Но сил уже почти не было сдерживаться, чтоб не вмешаться.

Сзади что-то крикнул мне в ухо доходяга, тыкая дулом в спину, но я не обратил внимания. Главарь повстанцев продолжал мотать мальчугана за сломанную руку из стороны в сторону. Его отец, выдерживая удары других УНИТовцев, полз из последних сил, чтобы дотянуться до своего сына.

— Похоже, нас всех убьют, — сквозь зубы процедил Бубко.

— Не нагнетай, — злобно прорычал я, и кулаки мои сжались до дрожи.

Зубы скрипели от злости и увиденных издевательств. А здоровяк продолжал радостно смотреть на стенания мальчугана и как до него пытается дотянуться отец, чью голову буквально вбивали в землю.

Здоровяк достал свою Беретту и решительно собрался направить её на пацана. И это стало последней каплей.

— Стоп! Остановись! — прокричал я на английском языке, вскакивая на ноги.

Моя реплика была замечена, и здоровяк обратил на меня внимание.

— Советикус! — расплылся он в улыбке и отпустил мальчугана, который пополз к своему отцу.

— Это ребёнок. Так вы собираетесь победить в гражданской войне? — продолжил я говорить на английском.

Не знаю, понимает ли меня главарь, но смотрел он мне в глаза, улавливая смысл сказанного.

— Из-за ваших приказов, мы рубим друг друга, — со всей серьёзностью произнёс он на английском. — Что ты мне на это скажешь, советикус?

— Вы рубите своих братьев по приказу вашего диктатора Савимби. А он делает на вас деньги, продавая независимость страны западным компаниям, — сказал я и эти слова заставили здоровяка начать вскипать.

Неприятно ему было услышать имя своего лидера в таком свете.

— Савимби — наш великий президент! — громко прокричал УНИТовец и его крик поддержали соратники.

— И он этому учит? Издеваться над детьми? — спросил я, и здоровяк заулыбался, а потом и громко засмеялся.

Звучал этот смех, словно передо мной какой-то мазохист, получающий удовольствие от издевательств над людьми. Главарь повстанцев посмотрел ещё раз на паренька и убрал свою Беретту, заткнув за пояс. Он приступил к очередной длительной речи, а я начал оценивать положение.

Три доходяги сзади, два более опытных передо мной. Положение безвыходное. Даже если подобрать момент и вырвать Беретту у здоровяка, не факт, что получится всех застрелить. А ведь есть ещё и те, кто разворовывают наши вещи в самолёте и их количество неизвестно.

— Советикус, сейчас я тебе покажу кое-что, — сказал главный и отправил куда-то в рощу двоих худых помощников.

Через минуту они вытащили обезображенное тело, которое сокрыли в деревьях. По одежде я понял, что это один из членов экипажа. Как мне кажется, он просто попал под перекрёстный огонь или был расстрелян при попытке убежать. Уж слишком много пулевых ранений в спину. Тело нашего соотечественника бросили рядом с Бубко, и он нервно сглотнул.

— Этого вам не простят, — сказал я.

— Конечно, — сказал он и медленно вытащил нож мачете. — Это тоже не простят?

С этими словами, здоровяк подошёл к плачущему мальчугану. Он просто сейчас махнёт тесаком и не будет ни отца, ни сына. Теперь уж точно безвыходная ситуация.

Справа от меня встал худой с ППШ, двое других в стороне и пытаются закурить. Тот, что рядом имеет также ПМ, заткнутый за пояс сбоку. Курок на пистолете взведён.

Здоровяк продолжал на меня вопросительно смотреть. А я искать возможность вытащить ПМ.

Внутри всё кипело от безысходности. Я смотрел в глаза мальчика полные слёз, но ничего сделать не мог.

— Да здравствует УНИТА! — прокричал здоровяк и занёс огромный тесак над головой мальчугана.

Но вдруг, за деревьями началась стрельба. Здоровяк ослабил руку и, вместе со своими товарищами повернулся на звук. Наверное, правительственные войска или кубинцы. Тот самый шанс!

Я выхватил пистолет у бойца, сделав тому одновременно подсечку. Выстрел один, второй, третий, и трое наиболее подготовленных УНИТовцев убиты. Двое курильщиков замешкались, и я успеваю поразить их из пистолета. На этом магазин пуст. Я и не подумал изначально, что патронов в запасе так мало.

Пока я стрелял, Бубко и техники не сидели без дела. Они бросились на парня, чей пистолет я вытащил из-за пояса. Вырубить одного худого таким составом труда им не составило. Кажется, всё у нас получилось. И пацана спасли.

Выстрелы за деревьями продолжаются. И вот уже к нам бегут остальные УНИТовцы. Этого только сейчас не хватало. Увидев, что их товарищи убиты, они не стали медлить.

Поразить мне их нечем, а на линии огня стоит мальчуган. Сейчас его просто расстреляют со всех стволов. Никаких мыслей в этот момент. Я прыгаю на пацана и накрываю его собой.

Пули пронеслись над головой.

И снова тишина. Может, я опять готовлюсь переместиться в новое тело, или в этот раз второго шанса мне небесная канцелярия уже не даст?

Стрельба закончилась в ту же, секунду, как я перекатился на живот, не сводя глаз с пацана.

Малец тяжело дышал рядом со мной. Кажется, прошла целая вечность, а я всё продолжал смотреть в его карие глаза наполненные слезами.

— Живой, братишка, — сказал я и посмотрел перед собой.

Вернувшись в реальность, я бросил взгляд вперёд и увидел трупы УНИТовцев, лежащих в кустах у входа на нашу поляну.

Поднявшись с земли, я заметил, как многие пытаются отползти в лес. В это время в Африке зима и листвы не так много на деревьях. Тогда кто же застрелил повстанцев?

Со стороны дымящегося Ан-12 были слышны голоса на ломанном русском и очень хорошем испанском языках. Значит, за нами уже идут кубинские товарищи.

И всё же не они ликвидировали последнюю угрозу нашим жизням на этой поляне. Нас всех спас Бубко. Все заложники разбежались в стороны, и только мой однополчанин стоял с опущенными руками, в которых был тот самый отечественный ППШ-41.

Вениамина слегка трясло, а взгляд был направлен в сторону поверженных им УНИТовцев.

— Веня, дай сюда оружие, — тихо сказал я, делая к нему пару шагов.

— А? — коротко спросил он, продолжая стоять в своей позе, шокированным после произошедшего.

— Отдай мне оружие, — повторил я и стал вырывать у него ППШ.

Бубко не сразу отцепился от него, но мне удалось забрать пистолет-пулемёт. УНИТовец, которого Вениамин со своими коллегами разоружил, лежал без сознания.

— Я людей убил, — произнёс Бубко.

— Или они бы убили тебя, — громко сказал ему один из коллег.

— Вы не понимаете⁈ — начал метаться из стороны в сторону Вениамин и, в конечном счёте получил от одного из техников громкую пощёчину.

Не поддерживаю подобные методы, но этот шлепок вернул нам Бубко в адекватное состояние.

Через несколько мгновений появились и кубинцы, вооруженные автоматами Калашникова различных вариаций, экипированные разгрузками с карманами под запасные магазины. Одеты они были в летнюю полевую форму в расцветке «Серая ящерица». Чем-то напоминающую наш камуфляж «Бутан», только цветовые тона другие.