Том Марволо Гонт - Михаил Француз

Мне-то всего этого не надо! Я жить хочу, а не существовать, упиваясь убийствами и круциатусами. Я вообще ненавижу магию!

И совместное творение Эрскина-Старка – мой единственный шанс попытаться исправить напортаченное моим предшественником.

Отсчет закончился. Инъекторы вонзили свои иглы в мою толстенную и укрепленную кожу (иглы пришлось зачаровывать, иначе они просто не в состоянии были ее проткнуть, ломались). Введение сыворотки началось. Пришла боль. Сперва слабая, потом начала нарастать. Инъекторы отработали, врубились излучатели, плавно пошло увеличение мощности.

Боль становилась невыносимой, я заорал…

Честно говоря, я надеялся, что все пройдет, как и в прошлые разы: я умру, либо потеряю сознание, поплаваю в блаженной звездной бесконечности, а очнусь потом только, когда уже все закончится. Не тут-то было!

Сознание я не потерял. Было больно неимоверно, болела каждая клеточка. Плюс к тому на стресс начало реагировать магическое ядро, наполняя энергосистему сырой магической силой, которая тоже начала кроить мое тело, делая его податливым, словно пластилин.

Двадцать минут – расчетное, запрограммированное время работы облучателей. Двадцать минут адской боли… Круциатус в сравнении с которой щекотка.

Наконец таймер отсчитал установленное время, и система отключилась, а крышка камеры отъехала. Я выполз, вывалился из нее, тяжело дыша и отсипываясь. Еле-как поднялся на ноги и двинулся к зеркалу, специально для этого тут установленному.

Из зеркала на меня смотрел лысый мужчина с голубыми глазами, нормальным цветом лица и… носом! С нормальным человеческим носом!

– Мой носик! Носюнечка, носюничек, носечка! – как идиот приговаривал я, щупая и поглаживая называемую часть лица.

– Ты окончательно рехнулся, да? – склонив на бок голову, уточнила Лили. Она при мне никогда не улыбалась. И всегда ходила хмурая, словно грозовая туча, но при этом прямая и строгая, как старушка Лонгботтом.

– Наоборот! – радостно, во все тридцать два своих белых, НОРМАЛЬНЫХ, ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ зуба улыбнулся ей я. – Шоковая терапия, у магглов во многих странах используется для лечения психических заболеваний.

– Ну, выглядеть ты стал и правда нормальней. А вот про голову так не скажешь… – чуть задумчиво проговорила она, наблюдая за тем, как я заглядываю к себе в трусы, а после танцую босиком на бетонном полу Джайв.

Те, кто знает этот танец, те в курсе, что корни он имеет индейские: был он танцем удачливого охотника перед пойманным им бледнолицым… перед тем, как начать снимать с него скальп.

А танцевать я умел! Кроме того, что сам во Франции начала века танцами занимался, так еще Брюс в Союзе меня обучал. Для тех, кто не помнит: Брюс Ли в свое время, до увлечения БИ, выигрывал Чемпионат Гонконга по Ча-ча-ча. Соответственно, и другие спортивные танцы он знал.

Так что я от всей души, радостно танцевал, сначала Джайв, потом Рок-н-ролл, потом Буги-вуги, а закончил все подражанием Майклу Джексону. Тем более, что тело, чуть отойдя от боли и слабости, стало таким легким и послушным, что хотелось двигаться, двигаться и двигаться…

Я остановился и, еще разок потрогав свой нос, принялся одеваться.

– Чего стоишь там столбом? Спускайся, ты следующая, – сказал я Лили, меняя пустые колбы в инъекторах на полные сыворотки.

– А я-то все гадала, когда же пытки начнутся? Даже странно, что столько тянул, – спустилась она ко мне из пультовой. – А простой Круциатус тебя уже не удовлетворяет?

– Простой Круциатус – удел недалеких людей, типа Беллы. Я предпочитаю подходить к делу с фантазией! – гордо ответил я, поднимая вверх палец. – Проходи, раздевайся, ложись и приготовься к боли. Очень сильной боли.

– Ну, степень боли по твоим крикам я прикинуть уже смогла, – ответила она, заходя за ширму, специально тут для этого поставленную. – Чтобы заставить ТАК верещать Величайшего Темного Мага современности, банального Круциатуса явно маловато… Как хоть называется эта адова машина?

– Называется? – задумался я. – Да никак не называется. Хотя… Вещество, которое вводится, называется Сывороткой Суперсолдата авторства Авраама Эрскина. А машина – это камера облучения Вита-лучами, авторства Говарда Старка. А вот все вместе, даже не знаю.

– Комиксов начитался? – хмыкнула она.

– Комиксов? – удивился я.

– Не прикидывайся, комиксы – это книжки такие с картинками, в этой стране безумно популярны.

– Нет, я знаю, что такое комиксы. Просто удивился, откуда о них знаешь ты?

– Ну, может же быть у одинокой вдовы-домохозяйки хобби? – ответила она, выходя из-за ширмы в одних трусиках и осторожно укладываясь в камеру облучателя. Я проводил ее взглядом. Настроение взлетело вовсе до небес, поскольку организм выдал нужную реакцию на такое зрелище: я больше не импотент, ура!!!

– И какие же тебе больше нравятся? Марвел, ДиСи? – поинтересовался я, закрывая и фиксируя крышку камеры.

– Пожалуй, и те и другие одинаково наивны. Светлые детские сказки, – ответила она, пока я поднимался по лестнице к пультовой.

– Что ж, Лили, представь себя самой красивой девушкой на свете и терпи… и да поможет тебе Бог, – сказал я, включая аппарат.

Двадцать минут жутких женских криков – это, скажу я, то еще удовольствие. Как такое могло нравиться прежнему владельцу тела, ума не приложу. Конченый был психопат Волди.

Но вот аппарат отработал, крышка, наконец, открылась. Но вдова Поттер не спешила выбираться из камеры, видимо отходила от пережитого и набиралась сил.

Я спустился к ней и подошел к железному “гробу” камеры.

– Круциатус Беллы, под который я однажды попала, щекотка в сравнении с этим, – тихо произнесла она. – Такая пытка стоила полугода подготовки.

– Ну, ничего-ничего, красота и здоровье требуют жертв! – подбодрил ее я, подавая руку в помощь.

– Надеюсь, не человеческих? – нахмурилась Вдова Поттер, принимая руку и с моей помощью выбираясь из камеры облучателя.

– Нет, – ответил я. – В этом случае только несколько ГигаВатт халявного электричества и десять миллионов долларов. Но могу подсказать десяток-другой ритуалов с человеческими.

– Пожалуй, не надо. На сегодня с меня хватит впечатлений, – сказала она и прошла к ростовому зеркалу.

Что тут скажешь? Идеал хоть и недостижим, но приблизиться к нему можно очень сильно. И именно это произошло с Лили.

Она и так-то до этого дурнушкой не была, но мелкие недочеты и последствия рождения ребенка, кормления грудью и множество пережитых стрессов… Теперь все это исчезло. Правда, несколько прибавился рост, но это уж особенность Формулы Эрскина