Эртомикон: Энеральд Гаргонов - Borokudo

Хоть разум и затмила боль, враг стоит на ногах, тогда я раскрываю оставшийся клинок богомола и снизу ударяю прямо в пах, живая сталь, пробив насквозь тело, вышла из середины спины, доказав, что все живые существа — это пиньята с дерьмом.

С грохотом гномотварин упал, он небеспричинно уснул, ничто не вдохнёт в него жизнь, она ушла с концами, она утонула в моче с нарисованными говном усами.

— Да я… Да я ядрёный как кабан! — разобравшись со своими врагами, весь в крови, грязи и дерьме, отмудоханный Дрогом, без руки и со сломанной ногой, сильно уставший, сглупивший и недооценивший противника, обрадовался Энеральд и решил посмотреть, как там обстоят дела у остальных, и увидел он, как глава гномотварей в неразберихе подкрался к Дрогу и ударил того сзади мечом, но не добившись нужного результата, взял меч за клинок и рукоятью ударил по голове орку, тот с грохотом упал, а гномотварин решил понасмехаться: — Да, орк, с твоим весом достаточно один раз попасть, и я труп. Но ты не попал. ХА-ХА… — Затем он повернулся в сторону Каина и прокричал: — Ну что, слабый Гулливер, душу отдашь? Или она у тебя не с собой?

И пошёл он ко мне, пока орков добивают, а я безвольно стою и думаю: Как угадывать дорогу в темноте, как услышать музыку в безлюдной тишине? Как поставить на один процент из ста? Тот ли путь я выбрал, чтобы вечно жить? Где на все вопросы правильный ответ?

Встряхнув головой и отхаркнув кровь, я посмотрел на ублюдка и улыбнулся. — Какие же вы все уроды. Интересно, неужто вы делаете все эти мерзкие вещи из-за своих кривых рож? Хрен поймёшь как работает этот дивный новый мир… Хотя, где-то далеко в небе, жил один красавчик, при этом он ответственен за множество мерзких и извращённый вещей. Полагаю, ваши действия никак не связаны с вашими мерзкими рожами. В любом случае, какого, чёрт возьми, хрена, вы настолько уродливые? Всё из-за того что вы буквально погрязли в мерзких поступках, что, собственно, и повлияло на ваши рожи?

— Ты из-за того орка так расклеился, да? — усмехнулся гномотварин. — Не переживай, он живой, пока. Всё же за коричневого орка много отвалят.

— Эй, черномазый… Ты Мойдодыра читал? Он умывальников начальник и мочалок командир. А ты вон, какая же мерзость…

— Мерзость и простить можно. Но… мерзость? Это твоё последние слово? — скривился и без того кривой карлик и, медленно подойдя с правой стороны, чтобы я его не смог достать левый клинком богомола, ударил щитом мне в лицо, превращая его в кровавое месиво.

— Возможно… в будущем, я не перерожусь в человека… но вы все… однозначно твари… Ха-ха-Ха… — хрипя и захлёбываясь, я неконтролируемо засмеялся.

Попытался достать врага клинком Каин, но получил ещё удар и завалился на спину, гномотварин спокойно воткнул свой меч прямо ему в область сердца, да так глубоко, что конец ушёл в землю.

Казалось бы. Его жизнь конечна… Он в сознании… И думает… Думает, что благодаря редкой биологической аномалии он родился с зеркальным расположением органов, и что первый раз в его долгой жизни это сыграло на пользу, а не во вред, и как же хорошо, что гномотварин плохо знает анатомию, поскольку у человека сердце относится к органам, расположенным вдоль срединной линии туловища, и лишь на несколько градусов развёрнуто в левую сторону, а не слева. Даже миллиметр может быть спасительным…

Глаза потухли, но он кричит. Кричит внутри себя: Я уже никогда не умру! Создатель! Я никогда… Ты говорил, что я прах?! Ты слышишь!? Я не умру!!!

— М-да, ты даже не древолюд. Ты низшая раса подлежащая уничтожению, — рассуждал убийца, — но ты сильный магус. Отрастить меч прямо в руке… Я тоже так хочу. — Смотря на моё подёргивающиеся тело, он задумался и чуть не пропустил тот момент, когда его ноги начали оплетать корни. Отскочив, увидел, что к нему движутся многочисленные древолюди, крысотвари и крысолюды во главе с Гианой.

Меж тем, времени у меня совсем мало, нужно во что бы то ни стало начать дышать. Нужно отхаркать кровь и надеяться, что наниты успеют подлатать лёгкие.

Мой разум тянут во мрак…

Волю сжимая в кулак, я сам себе сказал: Встать! Победой свой новый мир создать! Судьбой играть и знать, что русский не побеждён, не рождён тот, кто смог бы его сломать!

Сдаться без боя? Да ни в жизнь!

Глаза вспыхнули мёртво-синим, искра жизнь втянута обратно, отшлёпана и накормлена. Запузырился сломанный нос. От напряжения брызгала кровь. Я пронзительно посмотрел и улыбнулся, показывая выбитые зубы. Враг, округлив глаза, затрясся и отпрыгнул от меня, и дал спокойно встать.

— Сме-ерть — не по-овод сда-аться, — прохрипел я, попытавшись вытащить из себя его меч, не получилось.

Тогда, плюнув сгустками крови и кусками зубов в лицо врагу, Энеральд сделал неуверенный шаг на встречу.

Гномотварин хотел было что-то сказать, но лишь приоткрыл рот и подёргал губой.

Волоча правую ногу, я сделал ещё один шаг и ударил клинком богомола по безмолвно стоящему врагу, лишь в самый последний момент он пришёл в себя и уклонился, лишившись глаза, а не жизни.

Вскрикнув от боли, гномотварин заозирался по сторонам и, резко развернувшись, вскочил на коня и исчез в лесу вместе парочкой своих воинов, остальные были без коней и удрать не смогли.

В полубреду, еле стоя на ногах, стиснув зубы, я увидел, как и остальные гномотвари бежали, а на их место пришли древолюди и Гиана, которая вмиг перевернула нашу небольшую схватку у чёрта на куличках. Она подбежала ко мне и ужаснулась.

Я подмигнул ей, схватился за лезвие торчащего из меня меча, вытащил его и упал.

Сгинув в бреду, я начал что-то соображать только на следующий день в лагере, лёжа в своём шатре на изысканном матрасе под присмотром грудастенькой древолюдки.

— Привет, — прохрипел я, отчего у неё глаза на лоб полезли, и она, взвизгнув, убежала. Позже вернулась в сопровождении знакомого мне лысого надзирателя.

— И тебе привет, — поздоровался я с ним.

Под молчаливый взгляд девушки, лысик, убедившись в моей живучести, вышел, оставив испуганную древолюдку одну.

Посмотрев прямо ей в