Чистилище-online (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— То и значит, — проронил тот, махнув лапкой.

— Это тот гном, которому мы продали кольцо? — предположил я, расчертив лоб горизонтальными морщинами. — Значит, он догадался, но молчит, следуя нашему уговору. Мда, хорошо, что мы пошли именно к нему.

А Димон всё не унимался, буквально излучая радость. Он вскочил на лавку и протараторил, двигая влажным пяточком:

— А как ты ловко солгал там, на площади, что пошёл в башню всего с одной жизнью? Все так и ахнули, когда услышали.

— Тебе не пора ли заняться какими-нибудь важными делами? — хмуро выдал я, прозрачно намекая на то, что не хочу слушать восторги беса.

— Нет, — замахал тот лапками, а затем стал перечислять, загибая пальцы: — Трусики соседки в карман пиджака примерного семьянина подбросил. Рассорил пожилую пару из-за любимого блюдца, которое я же и разбил. Добавил в плейлист одной юной особы Моргенштерна… Нет, мне точно не пора. Я не выбиваюсь из графика.

— А вот мне надо идти, — буркнул я и потопал к дому.

— Ну и ладно, — недовольно бросил мне вслед Димон и исчез.

Я же преодолел дворик, вошёл в жилище Баса, где попрощался с ним и его женой, а потом вышел на улицу. Здесь уже появились горожане, так как дело шло к вечеру и солнце постепенно исчезало за горизонтом. Жара потихоньку спадала, даря облегчение измученному городу. В воздухе появились весёлые феи и угрюмые пикси, а улицы начали наполняться прочими разумными. И чем меньше становилась жара, тем больше их появлялось.

Тем временем я решил сразу двинуться к Марку, не став заходить в таверну, чтобы помыться. Мои ботинки потопали по почти свободной улице, но вскоре мне уже пришлось лавировать среди прохожих, столько их оказалось на моём пути, а потом я вообще продирался через толчею. И это при том что некоторые горожане узнавали меня и пропускали. Ну, хоть какой-то плюс от моей популярности. Я каждый раз благодарно кивал таким людям, но, к сожалению, их оказалось немного, поэтому мой путь к пикси не был выложен лепестками роз.

Всё же я продвигался к цели, чувствуя витающий в воздухе ароматы человеческого и животного пота. Возможно, сейчас было даже хуже чем днём — тогда хоть жара стояла, а теперь ещё и духота, и вонь. Мне приходилось идти в таких неважнецких условиях, а потом вообще случилось страшное — я вдруг почувствовал осторожное прикосновение к своей руке, и оно было каким-то акцентированным. Обычно в толпе можно кого-то случайно тронуть, толкнуть, наступить на ногу, а тут, словно кто-то специально скользнул по моим пальцам. Я тотчас дёрнул рукой и поднёс её к глазам. И о ужас! Перстня с питомцем не было! Его украли! У меня сердце оборвалось и упало куда-то в живот. Я мигом стал крутить головой, чувствуя дикое волнение, а люди продолжали обтекать мою тушку, и никто не вызывал у меня подозрения. Кто же? Кто же из них украл мою прелесть?! Тот, а может этот? Мой лихорадочный взгляд метался из стороны в стороны, а я крутился вокруг своей оси, пугая горожан, которые стали шарахаться от меня. И тут вдруг я заметил знакомый пучок длинных волос, растущих только из затылка. Их невысокий владелец стремительно шёл в сторону тёмного переулка, разрезая поток прохожих.

Я тотчас бросился к нему, расталкивая людей и крича вне себя от злости:

— Бад! Сука! Стой! Отдай!

А тот даже не стал оборачиваться, а молча бросился бежать. Я помчался за ним, сбивая горожан, которые оказались на моём пути. У меня от гнева всё клокотало внутри. А этот мелкий поганец уже нырнул в безлюдную подворотню и припустил во всю прыть своих ножек. Я же продолжил преследовать его, кляня новый доспех, который тратил так много выносливости. Но хоть расстояние между мной и гоблином не увеличивалось. Он всё ещё мог слышать мои крики, чем я и воспользовался.

— Бад, стой! Отдай мне перстень, иначе я сообщу страже, и тебя опять повесят! Помнишь же, как это неприятно! Если вернёшь украденное, то я прощу тебя!

Но гоблин, будто не слышал моих слов. Он продолжал бежать вперёд, пугая кошек, облюбовавших этот проулок. Мне оставалось надеяться лишь на то, что мои истошные вопли привлекут стражу или неравнодушных горожан. Но пока никого рядом не было, да ещё Бад сворачивал в такие закоулки, где шастали лишь крысы и коты. Он будто точно знал, где весьма мал шанс встретить хоть кого-то помимо бессловесных тварей. Чёртов вор явно изучил маршрут отступления, и теперь он им блестяще пользовался. А я уже чувствовал, что моя выносливость подходит к концу — задрожали ноги, дыхание стало хриплым, а сердце билось так, будто хотело вырваться из груди…

Погоня продолжалась. Я бежал вперёд, тратя уже даже не выносливость, а её выхлопы. Перед глазами всё сливалось, дрожало. Но и гоблин поумерил свою прыть. Его скорость упала, а потом он затравленно оглянулся и нырнул в какой-то заброшенный небольшой домик с покосившейся крышей и деревянной дверью. Я кое-как добрался до неё, толкнул и вошёл внутрь, дыша так мощно, словно был Волком, который решил сдуть соломенный домик поросёнка. Вокруг оказалось темно, и только через щели в потолке и крыше падал косой сумеречный свет. А окна были занавешены плотными шторами. Похоже, весь дом занимала одна-единственная пустая комната. Я выхватил топор и осторожно двинулся по ней, скрепя рассохшимися половицами. Гоблин был где-то здесь. До моих ушей доносилось его надсадное дыхание. Погоня вымотала его не хуже, чем меня. Кажись, Бад решил спрятаться, восстановить выносливость, а потом опять рвануть во все лопатки. Мне надо найти его быстрее, чем он выскочит из дома.

Я остановился и задержал дыхание, чтобы лучше слышать то, что происходит вокруг, а потом вдруг темноту разорвала пламя, вспыхнувшей спички. Её зажёг сам Бад, который стоял возле стены и криво улыбался. И мне очень не понравилась его улыбка. В ней сквозило столько самодовольства, что я мигом насторожился. А он молча запалил три свечи, торчащие из канделябра, и поставил его на небольшой столик возле себя. Тут уж света хватила на то, чтобы почти полностью осветить комнату. И как только я огляделся, то понял, что попал в переплёт. Около входной двери стоял хмурый незнакомый игрок-орк с двуручным мечом и в стальных латах, а возле окна, где слабо колыхалась занавеска, я увидел ту самую лучницу, которая когда-то завалила ассасина. Она сейчас держала в руках лук с направленной на меня стрелой и глумливо усмехалась. А чуть в стороне от девушки возвышался её смуглокожий напарник, который погиб от действий Сея. Он вдруг сделал шаг вперёд, звякнув кольчугой, покрывающей кожаные доспехи, и довольно проронил:

— И снова здравствуй. Не ожидал нас тут увидеть?

— Почему же? Очень даже ожидал. Самое место для таких уродов, как вы, — насмешливо выдал я, расправив плечи. — Тут и мышами воняет, и дерьмом… Всё как вы любите.

— Так ты ещё не понял, что тебе пора завизжать от ужаса? — желчно протянул светлый, демонстративно покачивая мечом.

— С хрена ли? — не понял я, вопросительно изогнув бровь.

— Наверное, ты думаешь, что раз на территории Иерихона драки разрешены лишь в храмах, то тебе тут ничего не угрожает?

— Ага. Вы же не совсем дебилы, чтобы убивать меня, — пожал я плечами. — Наказание за такой проступок будет крайне жестоким.

— А кто же увидит или расскажет о том, что здесь скоро произойдёт? — ехидно пропел парень, живо напомнив мне клишированного злодея, который в финале истории рассказывает главному герою свой план.

— Ты разве не понимаешь, что те, кто создал Чистилище, всё видят и всё слышат? — проговорил я, уже не совсем веря в то, что светлые и Бад просто решили испугать меня и отнять питомца.

— Нет, мой дорогой мертвец, они играют в игру, которую сами создали и придерживаются её правил, — с поганой улыбкой выдал смуглокожий урод, сверкнув глазами и сделав ещё шаг ко мне, сократив расстояние между нами до двух метров. Другой светлый застыл метрах в трёх от меня. Он так и не отходил от двери, а девушка продолжала держать меня «на мушке».