Алый Завет (СИ) - Злобин Михаил

— Какая злая ирония, — сипло хмыкнул Ворган. — Они поклоняются мне, но этим самым обрекают меня на вечные мучения…

— То же самое делают и демоны с людскими душами, — равнодушно пожал я плечами. — Это ли не справедливость?

— Ты еще слишком юн, камбион, — осуждающе пробулькал демонический патриарх. — В тебе все еще довлеет человеческое начало, потому ты и пребываешь в таком заблуждении. Запомни, не существует никакой справедливости. Есть только одно право — право сильного.

— И куда тебя завело это право, Ворган? — Смело бросил я в лицо изменнику. — Это ведь встреча с совершенными людьми в конечном итоге обрекла тебя на подобное жалкое существование, так что большой вопрос, кто из нас заблуждается.

— А теперь в твоих словах мне слышится безжалостная демоническая бескомпромиссность. Ты очень странный, камбион…

— Таким меня сделали твой бывший Повелитель и его ярые помощники, — поделился я. — Здесь тоже нечему удивляться.

— Что же, я не стану с тобой спорить, молодой демон. Ты ведь пришел сюда за этим? Так забирай, избавь меня от тяжкого бремени…

Груда плоти треснула, плеснув во все стороны жидкой темной слизью. Ворган с титаническим усилием протянул в мою сторону нечто кривое и уродливое, в котором узнать руку не сумел бы даже самый великолепный знаток демонической анатомии. А в этом перекрученном и изувеченном отростке оказался зажат обычный обломок черного камня.

Несмотря на общую неприглядность сего предмета, во мне сразу же шевельнулось узнавание. Я не мог быть уверенным в этом на сто процентов, но тем не менее, откуда-то во мне зародилась истовая убежденность, что именно из этого материала сотворен обелиск в моей душе. Неужели, Сердце Дьявола это есть ни что иное, как осколок его собственной души?

— Ты думаешь, что я возьму его? — Не сдержал я иронии в голосе. — Хочешь, чтобы рядом с тобой поселилась еще одна уродливая мясная куча?

— Разве не за этим тебя сюда послал Мессер? — Резонно возразил мне Ворган.

— Скорее, он хочет, чтобы я зарядил его реликвию и открыл портал для него. Какой ему будет прок от неподвижного медленно истлевающего полутрупа?

— И ты намерен исполнить повеление Владыки? — С какой-то подначкой поинтересовался адский патриарх.

— А какой у меня выбор? — Вернул я ему вопрос.

— Ты мог бы завершить то, что начал я, камбион…

Признаюсь, меня такой поворот разговора весьма обрадовал, хоть виду я и не подал. С самого начала меня подмывало поговорить об этом. Но я не решался, пока не узнал о тех событиях, которые произошли тысячи лет назад. Лишь убедившись, что Ворган не хранит верность Повелителю, я мог позволить себе затронуть столь щекотливую и опасную тему, но не знал, как к этому подвести. А тут изменник сам заговорил об уничтожении своего сеньора.

Интересно, что же он мне сможет предложить?

— И как же я это сделаю? — Подбавил я в голос скепсиса, чтобы спровоцировать Воргана на бо́льшую откровенность. — По сравнению с Асмодеем или даже с тобой, я даже не слаб, я ничтожен. И уж точно не смогу долго выдерживать напора этой дьявольской штуковины.

— Даже по сравнению со мной?! — Впервые с начала нашего разговора Ворган, казалось, вышел из себя. — Камбион, ты оскорбляешь меня своими сравнениями! Я — представитель первых демонических поколений. Я истинный патриарх Преисподней, равных которому нет и не могло появиться!

— Откуда такая убежденность? — Продолжил подначивать я демона, снова отмечая наличие у него болезненного честолюбия. — Что ты мог знать и видеть в этом усеянном костями ущелье? Ты даже не ведал, что стал для смертных божеством, хотя это происходило прямо у тебя под носом.

— Я знаю, потому что без этого, — перекрученная рука Воргана едва заметно качнулась, — Мессер не сможет создать никого, хотя бы отдаленно похожего на меня. Все те, кто обладал большей силой либо пали в бесплодной попытке захватить мир сверхлюдей, либо были уничтожены мной на этой самой земле. От тех же вырожденцев, что оказались настолько слабы, что даже не участвовали во вторжении, не могло появиться ничего путного!

— А как же мать демонов, испившая крови Дьявола? — Подпустил я сомнения в голос. Уж кто-кто, а Асмодей не производил впечатления слабака-вырожденца. — Разве она не способна породить новое сильное потомство?

— Самайну никто не видел с самого начала времен! — Почти яростно рыкнул Ворган. — Скорее всего, она не смогла долго уживаться с той силой, которую вложил в нее Мессер, и давно уже сгинула. Я уверен, что я последний ее сын.

— Ладно, допустим, — покладисто согласился я. — Но что это меняет?

— Это меняет многое, камбион, — внезапно голос патриарха стал походить на заговорщицкий шепот. — Ты говорил, что слаб? А хочешь, отведать вкус истинного могущества? Такого, что этот твой Асмодей покажется тебе всего лишь назойливым тараканом?

— Ты хочешь, чтобы я…

— Пей мою кровь, молодой демон! — Жарко перебил меня Ворган. — Забирай ее всю! До последней капли! Мне плевать, как ты распорядишься моей силой, и что будешь делать потом! Просто избавь меня от этих мучений!

Мятежный Лорд посмотрел на меня с плохо скрытой надеждой во взгляде. Может быть в далеком прошлом он был великим интриганом, обманувшим даже Дьявола. Но сейчас, спустя тысячелетия одиночества в чужом мире, его разум определенно претерпел изрядные изменения.

Я ничего не ответил ему, и он воспринял мое молчание за колебания.

— Подумай, камбион! — Принялся он убеждать меня. — Владыка наверняка не будет ожидать, что я пойду на такой шаг. Он явится в этот мир, чтобы забрать свое Сердце у новорожденного Искателя Боли, а встретит истинного патриарха! Ты сможешь осуществить то, чего не получилось у меня. Хочешь, навеки избавиться от рабского ярма на своей шее?

— Ворган, не пойми меня неправильно, — попытался я быть тактичным, — но ты уже однажды недооценил своего Мессера, а теперь разлагаешься здесь, не в силах даже встать на ноги. Я не хочу повторить твоей участи.

— И что же? — Презрительно прохрипел патриарх. — Ты будешь до скончания времен прислуживать чернокрылому?! Это и есть предел твоих мечтаний?

И тут я на самом деле задумался. А чего же я хочу? Будучи истязаемым грешником, я мечтал о покое. И Князь Тьмы даровал мне его. Больше я не вернусь на круги Ада в качестве дичи. С черным обелиском посередь своей измученной души я стану одним из тех истязателей, которых столь яростно ненавижу сейчас. Рано или поздно, но время изменит мою личность, уничтожив все то перекрученное нечто, что наросло во мне за вечность страданий. Через года, века или тысячелетия демоническая природа все же возьмет верх надо мной, в этом не могло быть сомнений. Так что я просто пытался смириться.

Но сейчас изменник предлагал мне еще и иной путь. Поглотив его суть, я мог бы вечно жить в этом мире среди людей, подпитываясь их душами. Целая планета, населенная смертными — это поистине огромная кормовая база для одного единственного демона. Я мог бы встать во главе прогресса, провозглашать эпохи, созидать империи и двигать науку. Может быть, мне бы удалось открыть новые вехи развития для человечества или указать ему неведанные ранее пути для закалки своего духа. И все это взамен на регулярные жертвы, подпитывающие меня.

Если отбросить моральную сторону вопроса и не принимать во внимание мину отложенного действия в виде осколка души Дьявола, то звучало все это весьма заманчиво. Однако надежды на то, что он смирится с такой утратой у меня не было ни малейшей. И какую лазейку в мироздании он отыщет в следующий раз, когда поймет, что грешник в теле мальчика Данмара решил играть в собственную игру, я даже не мог предполагать.

С другой же стороны, я мог вернуться под черное крыло Сатаны, но уже не одним из слабых Искателей, какие несметными ордами бродят по адским доминионам. А стать кем-то вроде начинающего Барона Преисподней, и получить при этом во владение свой собственный лен, на котором стану настоящим царем. А почему нет?