Осторожным лисьим шагом (СИ) - Лихарев Алексей Александрович

— И здесь?

— Везде. Здесь конечно львиная доля от Лёхи, но и от вас тоже. Ну, так вот. Солнце тускнело, тускнело. Но цивилизация технологическая. Они сделали своё, новое, термоядерное. Но абсолютно неживое. Светит, греет, но для души ничего не даёт. Настоящее-то оно как-то распределяет душевное тепло по людям. Кто радостен и счастлив, даёт ему больше, кто в беде и горе может, даже не понимая, взять от него поддержку. А новое — мёртвое ему давать нечего. Всё покатилось под откос и пришла Лига. Оставшиеся более-менее честные и нормальные люди поцарапались, но силы были очень неравны. Их остатки ушли в подполье. Оно сохранилось и сейчас, через три тысячи лет. И у них и у большинства населения есть этот свет внутри, но они не умеют. Разучились его отдавать, отпускать хоть часть. Вот меня и попросили найти того кто научит, покажет. Кто сам это делает легко. Того кто станет фундаментом, основным камнем в создании ими своего живого солнца. Найти Солнышко. Вот в вас оно есть и к тому же вы образы, не субличности, именно к этому миру не привязаны.

— Это предложение? — спросила я, поглядев на задумавшеюся над рассказом Элю.

— Пока нет, возможно, позже — он посмотрел на Прима, который встал и начал внимательно оглядывать местность. Я заметила, что Рейн тоже как-то озабоченно оглядывается и поглядывает на меня.

— Внимание — сказал Снусмумрик.

— К оружию — раздался голос Шута. Аккуратно оттолкнув от себя Единорожку он вставал, одновременно вытаскивая рапиру из ножен.

— Наружу. Все в круг. Девочек в центр — продолжал командовать он.

Я только успела подхватить свою палочку, так и стоявшую возле моего кресла, как мы каким-то клубком выкатились из беседки и почти автоматически образовали странную фигуру. В центре мы с Элей. У неё в руках были ножницы, но вдруг она их странно повернула, встряхнула и в одной руке у неё оказался большой тесак странной ломаной формы, а в другой (левой) прямой кинжал.

— Кукри — сказала она мне и аккуратно покачала им вверх-вниз. Я повторила её жест, и небольшая палка в моей руке вновь стала двухметровой алебардой с длинным зловещим клинком.

— Нагината — вспомнила я.

Вокруг нас встали Шут с рапирой и кинжалом, Единорожка со своим странно-витым клинком и Снусмумрик помахивающий каким-то шнурком с вплетёнными в него лезвиями. Снаружи вокруг бегали Рейн и Прим.

Вдруг тени от кустов вытянулись и заполнили всю площадку перед беседкой, где мы топтались. Потом также внезапно они отхлынули, но остались пять непонятных тварей. Которые тут же бросились на нас.

Одну из них сбивает с ног Рейн, налетев на неё грудью. Другой в лапу цепляется Прим, но она продолжает, таща его на себе и встречает хлёсткий удар по морде от рапиры Шута. Удлинившийся шнурок Снусмумрик как бензопилой отрезает лапу у другой твари. Над Единорожкой тварь нарастает каким-то красным быком, но она, направив свой клинок, явно сдерживает её от каких-либо действий.

Отброшенная Рейном тварь поднялась и резким прыжком влетела в брешь между застывшей Единорожкой и не допускающим до себя фехтовальными финтами другую тварь Шутом прямо к нам с Элей.

Внезапно, видимо со страху, я рубанула по ней сверху своей нагинатой, но она извернулась. Тогда я двинулась вперёд и воткнула лезвие ей в бок. Краем глаза заметила как Эля с наполненными страхом глазами, но спокойно сильным ударом отрубает своим кукри почти схватившую меня лапу. В это время Рейн копытом пробивает твари голову, а подскочивший Прим вгрызается ей в глотку.

Снусмумрик своим шнурком хлестанул по корпусу быка перед Единорожкой оставив там широкую рваную полосу.

Стоявшая сзади тварь рванулась вперёд и, отбросив другую, с отрубленной шнурком лапой, вцепилась Шуту в бедро.

Ухмыльнувшись, он вонзил ей в глаз свой кинжал.

Также внезапно вытянулись тени и оставшиеся твари, ковыляя там исчезли.

Шут деревянно шагая, подошёл к Единорожке и, обняв ее, сказал — Ну что ты, маленькая. Не бойся, это не он. Здесь он тебя не достанет.

— А вот и кавалерия — сказал Снусмумрик.

По дороге к нам шли трое. Впереди тот худощавый, что стоял на крыльце, сжимая в руках короткие широкие сабли. За ним шли высокий полноватый мужчина в офицерском мундире, на плече у него был узкий и длинный явно двуручный меч. И тоже высокий парень в джинсах и джинсовой рубашке и с расширяющимся к концу лезвием клинком

— Это Гематр, Казак Мамай и Социк — сказала мне Эля.

Троица подошла к нам. Гематр оглядев место битвы, а скорее побоища, и взглянув на нас сказал.

— Неплохо повеселились. Привет, Снусмумрик. Сколько их было?

— Пять — ответила я ему.

— Пять, осталось три. Двух мы убили, а всего их девять. Значит. — Социк кивнул — Снусмумрик, позволь представить — он указал на мужчину в форме — Казак Мамай. Ли-Са — обратился он ко мне — и тебе — Казак Мамай и Социк. Поближе позже и обратившись к своим спутникам — Осталось три, учитывая бой на базе, причём подранка. Ушли буквально сейчас.

— Ясно, попробуем догнать — ответил ему Мамай и они вдвоём подошли к кустам, встали в их тень и постепенно, прямо как чеширский кот пришло мне на ум сравнение, там исчезли. Гематр вложил свои абордажные сабли в ножны и стал с интересом рассматривать тела тварей и их части приговаривая — Ну это твоё, Снумс. Эля не беспокойся, ничего делать не надо. Это же создания тени, сейчас вечер, завтра к полудню они от солнца сами растают. Так любопытно — он подошёл к тушке твари, что чуть не убила нас с Элей, поднял отрубленную лапу и поглядел на срез — Кукри — констатировал он. — А это.

— Я, нагинатой — почему-то смущённо, заявила я.

— Поздравляю тебя, Ли-Са, с первым боевым крещением. Ну, не смущайся. Очень хороший удар, пробила оба легких. К сожалению это создание тьмы. Ты бы так его не убила, только замедлила. У них регенерация жуткая. Им надо либо голову рубить, либо мозг крушить, либо вообще в куски. Но повторяю очень хороший удар.

— То есть этого убил Рейн, копытом?

— Видимо да. Вот тоже вариант- он вынул из глаза другой твари кинжал — но только в глаз и через него в мозг. Череп очень твёрдый — Гематр отдал кинжал Шуту и вдруг замер. Потом обхватив его за плечи повёл его к беседке.

— Что-то теряешь форму, Чёрный — с каждым шагом за ногой того тянулась полоска крови.

— Да тут один добрый доктор напоил меня пангейским зельем — ответил ему шут. Гематр взглянул на Снусмумрика. Тот кивнул — Ты на грудь его глянь, поймёшь.

— Поглядим, поглядим — приговаривал Гематр усаживая с помощью Единорожки Шута в его кресло и распахивая плащ.

— Да уж — Он даже присвистнул глядя на пропитанную кровью насквозь штанину. В руке Единорожки блеснул нож.

— Не надо. Сейчас остановиться — пытался возражать Шут.

— Не думаю. — Гематр показал рукой на нас с Элей и аккуратно погладил по руке Единорожку — До сих пор же не остановилась. В любом случае надо поглядеть и обеззаразить..

— Я сама всё перевяжу. Не позволю тебе истечь кровью из-за твоих дурацких заморочек. А девочки взрослые. Ну отвернуться они наконец — Единорожка повертела нам ладонью другой руки. Мы все втроём отвернулись.

— А — начала я

— Что именно почему рана опасная или почему не остановиться- спросил у меня Снусмумрик.

— Ну и то и другое-.продолжила я.

— У этих тварей любопытные зубы, меняют форму. Укусят как иголками, быстро и легко пробивают ими защиту, хоть латный доспех, а потом изменяться в кинжалы и разорвут всё в кашу, к тому же отравленные. Лучше действительно не смотрите.

— Ой — раздался испуганный вскрик. Невольно мы оглянулись. Это было страшно. Из разрезанной штанины выпал кусок свежего фарша, в ране виднелась кость, кровь натекла небольшой лужицей. Единорожка не задумываясь прямо на себе резала сарафан.

— Дина, не надо. Я же лекарь. У меня этого добра пол-кладовки, специально подготовленного. Что-то я не подумала. — сказала Эля и заторопилась в дом. Я почувствовала что меня замутило и с облегчением отвернулась.