Охота на Тигра книга первая КВЖД (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

—Рейнгольд, ты как здесь? Тебя японцы с китайцами ищут! — двоюродный брат крепко обнял, прижимая к себе.

—Знаю. Был у Дворжецкого. Вас-то чего арестовывали? — утянул родственника за удобства на дворе.

—Про тебя и Паков спрашивали. Потом что-то у них снова случилось и выгнали нас.

—А где дочь его не знаешь?

Безганс улыбнулся и хлопнул Брехта по плечу.

—Не боись. У нас в погребе сидит. Ну, днём. А сейчас спит на кухне, постелили ей на полу. Что делать собираешься? — Йоган присел на поленницу дров. Потянулся за кисетом, но одумался и сунул его назад в карман пиджачка, что накинул на исподнее, выходя из дому.

—К нашим буду пробираться.

—А мы? — вот правильный вопрос. А они? Не появится он ещё несколько дней, не начнут ли родственников пытать, дознаваясь, куда это начальник станции делся?

—Я в первый же день свяжусь с Харбином и попытаюсь добиться вашего перевода в Читу или ещё куда. — На ходу придумал.

—Не тяни. Эти узкоглазые на расправу скорые. Может, мы тогда прямо сейчас с тобой?

—Представь себе толпу в полтора десятка человек с плачущими маленькими детьми, пробирающиеся ночью через границу.

—Ясно. Глупость сморозил. Только, на самом деле, не тяни. Беду сердце чует.

—Обещаю, всё устрою, как можно быстрее. Йоган, зови Куй. Нам ещё нужно из Маньчжурии этой до утра выбраться.

—И правда, заболтались. Но в их дом идти не советую, вдруг там китайцы засаду устроили. Лучше с чем есть уходите.

—Конечно. Зови.

Девушка показалась через пять минут. С небольшим узелком, то ли какие тряпки, то ли еды ей Безгансы положили чуток. С Куй и Йоган назад вышел. Брехт передал ему свой вещмешок с одеждой для родственников и, схватив плачущую девушку за руку, повёл к оврагу, что выводит за пределы деревни. Далеко ведь ещё. Он ведь на восток ведёт, а потом всю деревню огибать, чтобы в западной рощице оказаться, где устроились на ночёвку Васька с Гон Чунг.

Блин, сколько шуму с этими принцессами. Ни фига не умеют быстро и бесшумно ползать на карачках. Да и не получится, даже если ты и не принцесса. Подол платья ведь мешает. А корейского мешкообразного так и вообще. Квест целый. Пришлось остановиться и заставить снять этот балахон.

Кхм. Да теперь вообще квест. Только эротический. Типа, догони голую девку. Под этим балахоном, то ли платьем, то ли халатом, нет ничего. Ни тебе топа, ни лосин. Как бедные кореянки без лосин обходятся. Ладно, без топа. Может, у них национальная корейская забава топлес бегать. Разделась Куй и прикрывается балахоном.

—Куй, сейчас ни до игр. Жизнь на кону стоит. Давай сюда в вещмешок халат свой и ползи на коленках за мной, стараясь не шуметь. И осторожнее, там крапива в нескольких местах.

Кивнула и не сразу, но всё же передала спецодежду. Поползли. Опять квест. Луна уже к горизонту клонится, и в овраге тень и темень. Приходится останавливаться, чтобы каким кустом глаза не выколоть и постоянно прилетало головой корейской в пятую точку. Увлечённо принцесса за ним шпарила.

Долго сказка сказывается, а ещё дольше дело делается. Один бы, да при нормальном освещении за полчаса преодолел овраг. А тут? Всё же раза четыре кореянка влезла в крапиву и начинала плакать. Потом поцарапала себе плечо об ветку сухую на кусте, что во множестве росли на дне тайной тропы на свободу.

Добирались, как бы, не все полтора часа. Потом ещё переодевание из одежд Евы в балохонистый халат-платье и марш-бросок вокруг деревни. Всему приходит конец. Даже квестам. С первыми лучами солнца добрались до рощицы. А там, мать его, разврат и шатания. Васька мелкий с не менее мелкой бывшей наложницей, пренебрегая всеми возможными опасностями, что над ними нависли, делают это самое. Китайчат. Васька увидел Брехта и Куй и совершил неожиданный финт. Перевернулся на спину и прикрылся Гон Чунг, выставляя на всеобщее обозрение её задние полушария со следами красными на них. Нет, не ладоней. Перебор бы был. Это не двадцать первый век. Просто камни и корни под тоненьким покрывалом, на котором молодёжь занималась продолжением рода Блюхеров узкоглазых. Отпечатались. Увлеклась. Не почувствовала?

— Вань ты чего? — пропищал, продолжая удерживать, пытающуюся смыться стеснительную наложницу.

Событие шестьдесят шестое

Тюрьма. Приходит надзиратель в камеру и говорит:

— Сегодня пасха и каждый получит по яйцу…

Зэки:

— Ура!

Надзиратель:

— Вот этой палкой!

По долинам и по взгорьям

Шла дивизия вперёд,

Чтобы с боя взять Приморье —

Белой армии оплот.

Наливалися знамёна

Кумачом последних ран,

Шли лихие эскадроны

Приамурских партизан…

Васька ехал впереди на Чубаром и лихо на всю степь орал. Далеко до Амура и Хабаровска. Брехт ехал следом и всё задачу решал, как уговорить этого комсомольца-добровольца не рассказывать Блюхеру, да и вообще ни кому, про золото. Хреново кончится. Вместо спасибо, сто процентов, загремишь потом в ОГПУ, и будут ребята, вдумчиво когда, а когда ретиво, ломая тебе челюсть и выбивая зубы, спрашивать, а какую часть от нашего народного золота, ты вражина немецкая утаил? Пусть даже не сразу. Но ведь Блюхера через пять лет арестуют и запытают до смерти, как и всех родственников. А вот про Ваську что-то не помнил Иван Яковлевич. Ага, понятно, это они с Паком его в этой реальности отбили, а в той сгинул без вести.

Как уговорить?

Зачем золото? Сколько оно в этом времени стоит? Хорошо, через год. Тройская унция — это тридцать там с чем-то грамм. И за неё дают тридцать пять долларов. Чуть не даром. Доллар за грамм. Сейчас, так вообще, двадцать долларов. Две с половиной тонны — это получается два с половиной миллиона долларов. Не знаком Брехт с ценами на заводы и станки в этом времени. Хотя, как-то читал, что домик с четырьмя спальнями в пригороде стоил дешевле двух тысяч долларов. А сейчас миллион. Получается, итить-колотить, нужно умножить на пятьсот. Ерунда получается. Стоп. А если просчитать от обратного, то есть, от золота? В 2021 году цена золота за унцию была, или будет, как посмотреть, одна тысяча восемьсот долларов США. В 1932 — двадцать долларов. Итого: имеем разницу в девяносто раз. Не сходится математика. Наверное, недвижимость — не показатель. Будем ориентироваться на цифру в 100 для круглости. Получается, что есть двести пятьдесят миллионов долларов в ценах 2021 года.

Солидно, но завод точно настоящий не купишь. Сколько же золота переправил в Штаты Иосиф Виссарионович, если разговор шёл о тысяче заводов. Жуть.

Вернёмся к Ваське. Решили они на всеобщем собрании, что переходить границу к нашим можно и через пять дней. Ничего за это время случиться не должно. А вот с золотом может случиться. Они так-то постарались следы от волокуш и коней скрыть, но грамотный следопыт легко эти детские игры в песочек разоблачит. Не хотелось бы слитков лишаться.

План такой придумали. Садятся Васька с Брехтом на коней и мчат, меняя их, эти двадцать два километра по прямой. Потом кормят лошадок, поят, нагружают каждую десятью слитками и ведут под уздцы сюда в рощу. Весь маршрут в сорок четыре километра должны проделать за семь — восемь часов. Потом отдых, еда и прочие общечеловеческие радости, а завтра всё по новой. На перевозку всего золота потребуется при трёх лошадях пять дней.

Потом переход через границу. Тут Ваське видней, он дорогу знает, хоть и попался. Ну, это уже другая история.

Вот, в первый рейс едут. Не доезжая до камня кладоуказующего метров пятьсот, остановились. Брехт с плеча скинул Арисаку с оптическим прицелом и вокруг себя прокрутился. Тишина и мёрт… Нет. Никого нет. Подмывало съездить посмотреть, а чего там с лагерем Голодного Тигра, но это туда шесть километров, да обратно. Нет. Не время любопытствовать. Выкопали тридцать жёлтеньких кирпичиков и, покормив, и напоив лошадей, тронулись в путь. Вскоре встали, гнедая кобылка, по имени Гнедая, тащить такой вес отказывалась. Пришлось забрать у неё четыре слитка, по два себе в карманы сунули. Сами не ехали, а шли пешочком, ведя лошадок за уздечку. Идти стало не в пример тяжелее, а ведь двадцать километров.