Пекарь-некромант. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

«С Музилом?»

«Ну а с кем же ещё?»

«Тут правильно было бы задать другой вопрос, парень. Что он с тобой делать будет?»

— А что он мне сделает? — спросил я. — Не съест же?

«Ну-ну, — сказал мастер Потус. — Я на это надеюсь. Потому что я стал уже привыкать к тебе, парень. Да и трудов немало вложил в твоё, етить его, обучение. Ладно. Долго ты будешь там стоять? Ты же не собираешься прятаться от Крюка? Я бы тебе не советовал это делать. Не зли его. Если ты закончил в пекарне… сходил бы что ли, узнал, что ему от тебя на ночь глядя понадобилось. Любопытно же…»

В гостиной горел лишь один фонарь — рядом с лестницей. Я сам же его и оставил зажжённым, когда уходил в пекарню. Ничто в комнате не намекало на то, что ко мне явился гость. Не добавилось ни звуков (кроме тех, что доносились с улицы), ни запахов (возможно, их перебивал запах чесночного хлеба). Да и тёмную фигуру за столом без подсказки мэтра и призрака я бы не сразу заметил. Несмотря на свои впечатляющие размеры, притаившийся в полумраке Крюк выглядел всего лишь тенью.

— Здравствуйте, господин Музил, — сказал я. — Не желаете ли выпить чашку мятного чая?

Ещё на верхних ступенях лестницы я нацепил на лицо улыбку. Решил изображать доброжелательного хозяина. Прошёлся по комнате — поставил на стол перед неподвижным Релом Музилом деревянный поднос с парящим кувшином, пустыми кружками и нарезанным ломтиками медовым батоном. Мясистые губы бандита дрогнули — толи в хищном оскале, а может бандит так улыбался. Крюк распрямил спину — лавка под его огромной тушей жалобно заскрипела. Окинул меня взглядом, словно пытался сходу понять, что я за птица.

И всё же бандит не скрыл удивления. Но удивился он не по поводу моей внешности.

— Как узнал, что я здесь? — спросил Крюк.

Я пожал плечами.

Фартук на мне приподнялся, демонстрируя голые бёдра.

— Это мой дом, господин Музил, — сказал я.

Указал на кувшин.

— Чаю?

Крюк едва заметно кивнул.

— Давай.

Обратил внимание на его руки, что опирались о столешницу. Я бы назвал их не крюками, а кувалдами. Каждый кулак бандита выглядел примерно размером с мою голову. Но в сравнении с прочими частями тела бандитского атамана они не казались неестественно большими. Страшно даже представить, какой размер обуви носил этот здоровяк: в своём обувном магазине мне такие большие продавать не доводилось. Я поставил перед Крюком кружку — плеснул туда ароматный напиток.

«Ну, давай, спрашивай, чего ему надобно», — поторопил меня застывший по правую руку от Музила призрак.

Мне показалось, что привидение дрожало то ли от волнения, то ли в нетерпении. Но точно не от страха: сомневаюсь, что призраки всё ещё могли испытывать страх. Хотя… кто их знает. Но вызывать раздражение у живых у них выходило хорошо. Едва удержался от того, чтобы жестом велеть старому пекарю «свалить подальше». Сделал над собой усилие — сохранил на своём лице улыбку.

— Рад, что вы нашли время навестить меня, господин Музил, — сказал я.

Представил, как выгляжу со стороны: мелкий и низкорослый, в сравнении с гигантом Крюком. Хотя по моим прикидкам во мне росточку не меньше метра восьмидесяти. Сомневаюсь, что я сейчас походил на почтенного пекаря. Не в таком виде. Не с раскрасневшимся от жары лицом (чувствовал, как пылали щёки), и не в этой одежде: не в грязном фартуке и сапогах. Ладно хоть поварскую шапку решил не надевать: солидности бы она мне сейчас точно не придала.

Придвинул к гостю тарелку с ломтиками хлеба. Подумал, что для такой туши одного батона будет явно маловато. Блюдо с хлебом рядом с ручищами Крюка выглядело блюдцем с мелкими чипсами. Интересно, упрекнёт ли меня старый пекарь в расточительности, если я чуть позже принесу этому здоровяку ещё пару караваев? Мне не жалко — пусть бандит поест: глядишь, отрекламирует мою пекарню в своих кругах. Я уловил, что сквозь чесночный фон прорезался аромат мёда — от батона.

— Угощайтесь, господин Музил. Присяду, если вы не возражаете.

Продолжал придерживаться выбранного поведения.

Крюк пожал плечами — стол задрожал.

— Это твой дом, мастер…

— Карп, — подсказал я. — Мастер-кулинар Карп Марев, к вашим услугам, господин Музил. Приятно, что вы нашли время проведать меня. Это большая честь для скромного пекаря. Много слышал о вас. Рад познакомиться с вами лично.

«Что ты несёшь, парень? — сказал мастер Потус. — Спроси, етить его, что он тут забыл?»

Призрак по дуге обогнул стол, точно пытался отрезать бандиту путь к отступлению.

Я присел напротив Рела Музила, налил чай и себе. Скользнул взглядом по лысине гостя, по его прижатым ушам, по гладко выбритым щекам. Отметил, что голова Рела напомнила мне заготовку для пшеничного каравая. А ямочка на его подбородке — словно вмятина, оставленная пальцем для проверки готовности теста; вот только она не спешила исчезнуть. Выбивались из образа лишь сощуренные глаза Крюка (на изюминки они не очень-то походили) — в них отражался горевший около лестницы фонарь.

— Я тоже наслышан о тебе, пекарь, — сказал Крюк. — Много чего про тебя говорят. Да. Время нашей работы примерно совпадает. И тебе, и мне приходится трудиться по ночам. Вот я и заглянул на огонёк. Чтобы познакомиться. Не возражаешь? Да. Ты новый человек на моей земле, пекарь. Но уже приносишь мне прибыль — быстро растущую, я бы отметил. Что очень хорошо. Да. Поэтому мне стало интересно лично взглянуть на тебя. Чтобы составить о тебе собственное мнение.

Я сдержал усмешку: почему-то вспомнились прокурорские проверки из прошлой жизни — власть и раньше не брезговала «составлять обо мне собственное мнение». Причём в мой обувной магазин являлись «составлять мнение» все, кому не лень. Начиная от прокурорских и заканчивая «бдительными» общественными организациями. Я уж молчу о регулярных визитах пожарников. Автоматически нацепил на лицо положенное в таких случаях выражение. И даже припомнил дежурную фразу.

— Польщён вашим вниманием, господин Музил, — сказал я. — Надеюсь, что не разочарую вас. Хотя бы своей выпечкой. Вот, попробуйте мой медовый батон. Он сделан на основе рецепта бывшего владельца этой пекарни мастера Потуса, с которым вы были хорошо знакомы, насколько я знаю. Но я слегка изменил предложенный старым пекарем набор ингредиентов. Получилось неплохо. Во всяком случае, покупатели мой хлеб нахваливали. Пробуйте, пробуйте, господин Музил! Вам понравится.

Глаза бандита блеснули; верхняя губа приподнялась, показав мне крупные зубы.

— Вижу, ты не очень-то напуган моим появлением, — сказал Крюк. — Да. Хорошо держишься. Молодец. Люди почему-то часто меня пугаются. И сочиняют потом обо мне небылицы. За которые приходится их наказывать. Да. Не люблю, когда обо мне говорят гадости, пекарь. И когда приписывают мне те поступки, что я не совершал. Хотя мог бы. Да. Но испуг часто делает людей глупыми. И толкает на странные действия. Они не понимают, что я не разбойник. Я тот, кто оберегает этот город от разбойников. Рад, что ты меня не боишься, мастер…

— Карп. Мастер-кулинар Карп Марев.

— …кулинар.

— Гость в дом… эээ…

Я замолчал, силясь вспомнить окончание поговорки.

Профессор, гад, не подсказал.

— …это хорошо.

Крюк не отказался от предложения попробовать медовый батон. Судя по тому, как он накинулся на хлеб — тот пришёлся ему по нраву. Ел атаман с аппетитом, громко причмокивал. Понравился ему и пшеничный хлеб — ржаной атаман пробовать не стал. Но попросил добавки медового. Второй медовый батон исчез так же быстро, как и первый. Не удивлюсь, если у моего медового хлеба с этого дня… ночи появится преданный поклонник. Придётся подумать о том, как вместить в график выпечку ещё одной партии нарезных батонов.

Не меньше получаса мы с Релом Музилом гоняли чаи и болтали о всякой всячине. Словно атаман бандитов действительно заглянул ко мне из праздного любопытства. Или чтобы поесть моего хлеба. Рассказывал он мало — больше расспрашивал меня. Я на ходу сочинял истории о своей учёбе в кулинарной школе; о детстве в далёкой приграничной деревне; о планах на развитие пекарни. Крюк почти не перебивал — делал вид, что верит моим россказням. Даже пару раз, не вставая с места, протягивал ко мне руку — хлопал по плечу.