Дариар. Дорога к дому (СИ) - "Amaranthe"

Мы подошли к молчаливой группе людей, которые в очередной раз прощались с Лореном. Это уже входит в какую-то нездоровую традицию.

— Всем вам дорог этот человек. Мне, как бы это не звучало странно, он тоже не безразличен. Я обязана ему, как и весь эльфийский народ. — Она снова включила в себе властную предводительницу эльфов. Но в ее голосе сейчас слышалась только власть, ничего более. Словно она речь толкала перед своими подданными, пытаясь вызвать патриотические чувства, чтобы ввязаться в какую-нибудь сомнительную авантюру со смертельным исходом. — Я могу предложить обмен. Он — Тень. И вы все — Тени, ну не все, но многие. Вы перестали быть живыми людьми, как только прошли инициацию в Академии. Все кровавые ритуалы на воскрешении, именно воскрешении, а не поднятии, делаются на крови и жертвоприношениях. Лично я этого не одобряю, ненавижу кровь, но это к слову. В общем, чтобы его вернуть, пока есть время и его не призвал Дрогон в свои подземелья, его место должна занять другая Тень. Если мерить в людях, то ни о какой другой замене речи быть не может. Кто-то из вас хочет пожертвовать собой ради своего друга?

Раздался плохоразличимый шепот дружинников, которые начали активно обсуждать эту тему между собой, склонив головы друг к другу. Они еще что-то смеют обсуждать?

— Ты что, реально думаешь, что я соглашусь на это? — плохо, что у меня не осталось сил. Стрижка «момент» легким огоньком очень пошла бы этой стерве.

— Поэтому я и сказала, что решать не тебе, но ответственность все равно ляжет дополнительным грузом на твои плечи. Увы, такова доля правителя — время от времени жертвовать теми, кто ему дорог, во имя чего-то еще, — от ее самовлюбленного и ехидного взгляда хотелось совершить акт вандализма и испортить что-нибудь прекрасное, например, ее личико, но, чтобы к праотцам отправился только Лорен, я подавил это желание, уже сожалея о том, что вообще обратился к ней за помощью. Знал же, что иногда помощь богов бывает хуже произошедшего. Ничему меня жизнь не учит.

— Он не Тень, — холодно бросил я.

— Ах, ты о своем небольшом фокусе с мечом и Веруном? Забудь, вся наложенная магия, артефакты, и любая благодать рассыпались пеплом, прахом и в маленькую крошку, когда Люмоус наложил заклятие рассеивание. Очень мощное и неподвластное ни одному магу по силе из ныне живущих. Но ведь Люмоус и не является полноценным ныне живущим магом, не так ли? — она снова лукаво улыбнулась, а я мучительно начал рассуждать на тему: почему кто-то решил, что женщин нельзя бить? — Поэтому Лорен снова умер. Его в этом мире держала только божественная частичка света, но пара слов, несколько жертв и безумная жажда мести и твой дружинник мертв, благословение Веруна исчезло, а артефакты перестали быть артефактами, став просто неплохими вещами, все просто. Только Тень и ее кинжал мог противиться магии Люмоуса. Тьма может соперничать только с тьмой, а свет Тьма сегодня победила. Ведь, что такое Тьма в метафизическом значении? Это полное отсутствие света, и не нужно придумывать что-то про противоположности, это не правильно. — Она потянулась, обдав меня волной такой неприкрытой сексуальности, что я почувствовал, как меняется размер штанов, что-то они мне резко маловатыми стали, сели, наверное, ведь под этим дождем мы все промокли до трусов, а теперь одежда сохнет. — Итак, мальчики у нас слишком мало времени, вы что-нибудь решили?

— Он. — Неуверенные переглядывания, шепот и скрип моих зубов резко прекратились, и мы уставились на Иельну, которая вытянула руку в сторону Трейна.

— О, Саймон. Я уже и забыл о тебе, — я подошел к нему и заглянул ему в глаза. А ведь мы даже не подумали о Трейне. Как же так получилось? Слишком много событий мы пережили за последнее время, чтобы начинать мыслить здраво. — Надеюсь, у вселенной и мироздания не было на тебя никаких других планов, — я похлопал его по плечу, ухмыляясь, искренне радуясь такому простому решению, потому что эту суку я все равно в живых оставлять не планировал.

— Кеннет, вы действительно хотите отдать его в жертву ради Лорена? — ко мне неуверенно подошел Эвард и положил руку на плечо, заставляя смотреть в глаза. — Это очень необдуманное решение, которое потом скажется на вас, вы изменитесь, Кеннет, так нельзя. Если хотите убить — у вас есть для этого специально обученные люди, но вмешиваться в водоворот судьбы…

— Эвард, меня совершенно не волнует мироздание, пусть вообще рухнет в доргоновой бабушке, мне на это плевать. Его смерть в любом случае ляжет на меня, ведь это я отдам приказ, и, скажу тебе, моя совесть воспринимает это положение вещей абсолютно спокойно. Так что спать я буду как младенец, дай мне только до подушки какой-нибудь добраться. И в этот сложный процесс совершенно не вмешиваются другие атавизмы прошлого, такие как честь, благородство и гумманизм. Если это изменит меня, как ты говоришь, то пусть будет так. Пора меняться и перестать верить всем, стараясь сделать этот мир лучше. Это не произойдет, и чем дольше я останавливаюсь на своем пути, решая вопросы незнакомых мне людей и нелюдей, и спасая своих врагом, тем короче будет мой жизненный путь и тем больше я буду терять своих близких. Хватит. Я потерял пять лет жизни, а меня подло и нагло обманули. Если это все ложь — пусть будет так, я ничего от этого не потеряю. Это мой враг, который еще не известно, что сделал с Иельной, который хотел убить меня и убил вашего командира и друга. Мне его совершенно не жаль, и, как мне недавно намекнули, если я хочу стать хотя бы приличным герцогом, пора привыкать принимать такие решения. А в данном случае, принятие этого решения лично мне ничего не стоит.

— Что?! — вопль Трейна прервал мой монолог, который мне самому нравился все больше и больше и действовал на меня как хороший аутотренинг, что бы ни значило это странное слово, тем самым привлекая мое внимание. Я подошел к нему вплотную, но он отшатнулся от меня.

— Как ты там говорил? Дай-ка припомнить: «Мне твое сочувствие и сопливые эмоции не нужны?» Ну так я их к тебе и не испытываю. Это всего лишь выбор: или ты, или тот, кого я могу назвать другом. Догадайся с двух раз, кого я выберу?

— Кеннет…

— В общем, мы все тебе страшно благодарны. В наших сердцах ты погибнешь почти героем. — Я повернулся к Дальмире. — Согласие же не требуется? Тогда начинай.

Она рассмеялась серебристым смехом, откинув назад голову, а через мгновение тела Трейна и Лорена поднялись над землей. Саймон верещал, как свинья на скотобойне, вплоть до того момента, как из его груди не потянулась темная дымка, которая взметнувшись вверх резко изменила направление и стремительно ушла под землю. Одновременно с этим нечто похожее происходило с Лореном, только в обратной последовательности: темная дымка с мелькающими в ней серебристыми проблесками, вырвалась из земли, заложила вираж и стремительно вошла в грудь Райсу. Все действо заняло не больше пяти секунд, после чего два тела рухнули на землю, только тело Трейна лежало неподвижно, а Лорен медленно сел, обхватив руками голову.

Все это время на поляне стояла мертвая тишина, которая прервалась громким хрустом ломаемых веток. Мы все подпрыгнули, включая Дальмиру, настолько этот звук оказался неожиданным.

Резко развернувшись в ту сторону, я часто заморгал, глядя, как из кустов на четвереньках вылезает Сатрин. Белокурые волосы у него на затылке были слипшимися в сплошную бурую корку, взгляд расфокусирован. Мы молча смотрели, как он целенаправленно ползет ко мне, и даже не пытается встать. Подползя поближе, эльфенок поднял голову и его взгляд слегка прояснился.

— Меня, кажется, ударили по голове. Я ничего не пропустил?

— Ну, как тебе сказать, — протянул я, делая знак Льюису, который опомнился и бросился к страдальцу, подхватив свою сумку.

— А мы сегодня ужинать будем? Я есть хочу, — выдав эту фразу, Сатрин завалился на землю, теряя сознание.

Льюис был мастером своего дела. Очень скоро двоих особо пострадавших членов нашего маленького отряда подлечили, перевязали, и теперь Сатрин ходил с перевязанной головой, в то время как Иельна была перебинтована более основательно. Нет, был бы у нас в наличии маг, владеющий жизнью или маг-целитель, ей не пришлось бы лубки накладывать, вот только, таких магов у нас не было, пришлось справляться подручными средствами. Все время, пока мы суетились и готовились убраться от этого места, как можно дальше, Дальмира стояла в стороне, наблюдая за нами с выражением лица, каким смотрит ученый на суетящуюся колонию муравьев.