Король-Наёмник. Стальная месть (СИ) - Городчиков Илья

В любом случае, рассиживаться на месте не стоило. Следуя известной поговорке «пораньше сядешь – раньше выйдешь», я стал собираться на встречу с Белым Кардиналом. Конечно, при моём нынешнем физическом состоянии многих убить не смогу, но забрать с собой хотя бы Сальвиуса необходимо обязательно. Заряженный пистоль лежал на моей кровати, вместе с поясной кобурой, которую я и нацепил на ремень. Работать одной рукой было удобно, но я расположил оружие так, чтобы выхватить его как можно быстрее и заранее взвёл курок. На этот раз, пистоль должен сработать в штатном режиме, ведь кто-то бережно очистил его от всех следов битвы и ничего не помешает высечь из кремня искру. Саблю брать не стал – уставшему после трёхдневной комы управляться со столь тяжёлым клинком было проблематично, но даже так ножны с кинжалом на пояс тоже нацепил. Конечно, толку от него против бронированных братьев-рыцарей не так уж и много, но если биться, то до конца.

К моему великому удивлению, на выходе из моего шатра собралась целая дюжина облачённых в латы наёмников под руководством Рубена. Эти наёмники были из самых матёрых, прошедших далеко не одну кампанию под моим руководством. Не смотря на полученные в схватке с ларингийцами раны, они были готовы к битве и это отображалось на их решительных лицах.

- Ну и зачем ты их сюда привёл? – устало спросил я у парня, примериваясь к кинжалу на поясе.

- А если они тебя прямо здесь вздумают вздёрнуть? Нам просто наблюдать за этим?!

- Нет, Рубен. Если они захотят меня убить, то никто им помешать здесь не сможет. Если наши вступятся, то всё войско здесь костьми ляжет. Так что слушай мой приказ: лучше соберите всех бойцов вокруг обоза. Если я не выйду до того, как солнце войдёт в зенит, то без предупреждений уходите в сторону Безала и закрепляйтесь на его стенах. Там уже действуйте по ситуации.

Было понятно, что Рубен не хочет исполнять этот приказ и с готовностью бросится с шашкой наголо в самую мясорубку, но полученное армейское воспитание затмевает аристократический боевой пыл. Через несколько секунд внутренней борьбы, он всё-таки утвердительно кивнул и сразу же повёл ничего не понимающих латников в сторону нашего обоза. Проводив взглядом уходящую в лабиринт шатров и палаток группу, я продолжил путь по лагерю, успокаивая беснующееся в груди сердце.

У меня были двоякие ощущения. Было слишком странно просто идти по лагерю, ожидая своей возможной смерти. Вроде бы владеешь своей судьбой и можешь в одиночку сбежать, бросив своих бойцов, а вроде и понимаешь, что не получится это. Конечно, все мои бойцы выбрали профессию наёмника, а значит должны быть готовы умереть в любой момент, но просто так мне не хотелось отправлять их на смерть. Одно дело потерять свою жизнь в бою, унеся с собой как можно больше врагов, а другое полечь в начавшейся резне от того, что командир трусит. И вот кем-кем, а трусом прослыть я не хотел. Потому и шёл по лагерю, разгоняя пыль под подошвами сапог.

Я остановился подле шатра Сальвиуса, у которого стоял большой столб с навершием в виде золотого круга и заключённого в него квадрата. Если навершие целиком и полностью из золота, то за его вес можно купить целый месяц услуг моей армии до последнего сражения. Никаких сводок по состоянию личного состава дать мне не успели, но даже в бою я ощущал, насколько же сильно поистрепались мои силы.

Перед самым входом в огромный белый шатёр кардинала, стояло две здоровенных стражников, каждый из которых был в полтора меня. Их окрашенные в белый доспехи поблёскивали золотыми вставками в лучах полуденного солнца. Наверняка им было до невозможности жарко стоять под жарким солнцем, но они продолжали стоять на своём посту, перекрыв мне проход двумя скрещёнными алебардами.

- Пропустите его.

Раздавшийся из шатра приказ сработал мгновенно. Стражники вытянулись в струнку, пропуская меня внутрь. Отодвинув шторку, закрывающую проход, я оказался внутри, увидев там Сальвиуса. Он сидел за походным столом и усердно что-то вписывал длинным гусиным пером, часто обмакивая его в изящной стеклянной чернильнице. На моё появление он даже не обратил внимания, лишь слегка кивнув в сторону стоящего напротив стула. Примостив седалище, я стал ждать, пока старец наконец окончит своё дело. Прошло уже несколько минут, но Кардинал продолжал писать, и я стал чувствовать себя глупцом. Явственно в памяти проступило воспоминание о одной из университетских сессий, когда вот так вот и пришлось молча сидеть перед профессором, чтобы сдать экзамен, абсолютно ничего не помня по его дисциплине.

Встряхнув головой, отгоняя тем самым мысли, я ещё раз посмотрел на старика. Он, наконец, оторвал взгляд от письма и потянулся к лежащему рядом маленькому, но отлично заточенному ножу. Я уже было потянулся к пистолю на поясе, но вовремя сообразил, что старик не собирался причинять мне вреда и только принялся очинять перо, срезая затупившийся кончик.

- Раз уж вы пришли ко мне, Вадим, то я думал, что вы и начнёте разговор. Таков этикет. – Сальвиус отложил ножик и перо, после чего, скрестив руки, посмотрел на меня.

Голос Кардинала был неестественно спокойным. Кажется, его вообще не волновали все проблемы этого мира, и даже сотни трупов, гниющие совсем рядом под солнцем, его вовсе не задевали. От его голоса у меня в сердце даже появились ростки уверенности, заставившие меня осмелеть.

- У меня к вам нет разговора, отец Сальвиус. Мне доложили, что вы хотели со мной поговорить, и я пришёл к вам, как к равному человеку.

- Мы с вами люди разных миров, Вадим. Я человек мира божественного, а вы мира светского. Вас, похоже, совсем не пугает разозлить Предков, и от того вы действуете по своей прихоти.

- Святой отец, я вообще не верю в богов. Думаю, эти слова преступление пред верой, но моё положение и так не самое лучшее, а хуже оно точно не станет.

- Может быть какой-нибудь аббат и обиделся бы на ваши слова, но я прожил слишком много лет и слишком много людей познал. За всю историю этого мира были правители, которые по своему величию могут сравниться с Богами, а потому ваши слова я могу понять. Но ваша позиция не так уж и завидна, тут вы абсолютно правы.

- Дайте угадаю. Вы хотите меня обвинить в убийстве сына короля Кловиса?

- Я вас ни в чём не хочу обвинять – для этого есть Предки, а я всего лишь их покорный слуга. Но вот Таций вполне может дать вам обвинительный приговор, и платой за этот тяжкий поступок может быть только ваша смерть.

- Я не убивал его! – чуть было не вскликнул я, но вовремя подавил эмоции.

- Я знаю это, но единственный человек, который мог это доказать, умер в дуэльном бою с вами три долгих дня назад. Да, не удивляйтесь, я знаю о связах Элиоса Ландсьера и Саббадии, откуда он и достал подобное вашему оружие. В этом я его не виню, ведь он по-своему старался во благо своей страны, хоть его методы преступны. Однако, Вадим, я вам союзник, ведь вы, хоть и не напрямую, но действовали на благо Церкви.

- Не расскажите как?

- Конечно, раз вы так этого желаете. – Сальвиус отпил из стакана, - Вы помните свой бой с Кловисом?

- Боем это было сложно назвать. Не будь там его охраны, то король пал бы мгновенно.

- Именно. Думаю, напоминать о тех сектантах-серобожниках, что мы отлавливали, не стоит. Скажем так, при помощи своих проклятых чар, они в значительной степени ослабили «великого и ужасного» Красного Рыцаря.

- Это определённо не самые святые методы.

- Меня рассудят Предки, но я сделал всё, чтобы уберечь их наследие от будущего тирана, для которого души будут разменной монетой.

- Наши взгляды с вами разняться. – хмыкнул я, - И всё же вы не рассказали, чем же я так помог Церкви.

- Король Кловис умрёт от нанесённых вами ран и после его погребения закончится власть династии Солобец. Они, стоит отдать должное, отличаются особенной непокорностью. Солобец могли остаться на троне Ларингии, но Кловис своими руками убил старшего брата, с которым можно было договориться, а Элиос убил ни в чём не повинного младенца, который мог вырасти богобоязненным человеком. Так что, Высокие Предки решат, какой род дальше будет править этой землёй, а Церковь передаст их волю народу. Вы очень вовремя помогли в уничтожении Солобец, а я не забываю тех людей, кто мне помог.