Мурка - Валерий Александрович Гуров

— Не отказываюсь, это невозможно...

Я набрав полную грудь воздуха, на выдохе решил признаться, что понятия не имел к кому предстояло нести бутылки, все равно терять уже нечего. Заодно озвучил свои опасения насчет собственной участи, а она, повторюсь, виделась без радужных перспектив. Пуля в висок и Братское кладбище — это пожалуйста. Но ничего больше.

— Поэтому если у вас есть мысли — слушаю, иначе куда проще меня сразу застрелить. Прямо здесь, — резюмировал я.

— Запросто, — продолжал нависать надо мной Иван. — Хочешь чтобы случилось сопротивление при задержании, я устрою.

— А знаешь... валяй! — с вызовом выпалил я. — Без плана соваться на хату это сумасшествие! И я повторяю, понятия не имел куда Лившиц меня послал!

Несколько напряженных секунд мент продолжал удерживать наган у моего лица, а потом опустил револьвер.

— Мы с Миколой соберем засаду, все как положено — проскрежетал он. — Твоя задача — сделать так, чтобы Валет открыл дверь в хату, а мы свое дальше уже отработаем.

— Если откроет, ультиматум выполнен? И ко мне вопросов не останется? — я почувствовал, что Иван пошел на диалог и тотчас решил закрыть вопрос с ультиматумом.

— Когда возьмем Вальта сможешь валить на все четыре стороны, — согласился Иван и протянул мне руку.

— Ваш начальник не будет против? — прежде, чем жать руку, я этот важный момент решил уточнить. — А то мы в банке с товарищем немного неверно друг друга поняли.

Милиционеры переглянулись, как мне показалось, немного загадочно, но Иван уверенно заявил, что начальник против не будет. Уж не знаю, насколько надежны такого рода заявление, но руку менту я таки пожал. Пока крепили договоренность рукопожатием, кивнул в сторону Миколы.

— Деньги то мои верните, товарищи милиционеры. Честно заработанные, ни у кого не крал. А то некрасиво как-то для советской милиции, как будто за что боролись, на то и напоролись?

Миколе мое предложение явно не понравилось, но Иван велел деньги вернуть. Следом уже без угроз, без оружия, мы начали проговаривать нюансы будущей «операции».

Богатяновский спуск, ну или Богатяновка, как было написано на листке Лившица, располагался в нескольких километрах от трактира. Пришлось идти вниз по Большой Садовой, к недавно вошедшей в состав Ростова Нахичевани. Нужный мне адрес оказался трехэтажным домом дореволюционной постройки. И, судя по всему, домом жилым, который вместе с другими домами, пострадавшими от боевых действий, имел обшарпанные стены, разбитые окна и в целом не самый приятный внешний вид. Положа руку на сердце, эта дыра не очень походила на место, где собирались бандиты, тем более такого пошиба, как Валет, чье имя гремело на весь Ростов-на-Дону. Хотя... это как посмотреть. Заброшенный (как и в доме моей тетушки, здесь похоже не было жильцов), ничем не притягательный для посторонних глаз, как снаружи, так и внутри. Неплохая такая конспирация — занимайся чем хочешь, и никто не будет знать.

Как бы то ни было, я оказался на месте. И сразу приметил, что у входа в подъезд слоняется бедолага небольшого роста, но крепкий в плечах и с бычьей шеей — явно из людей Валета, судя по протокольной роже неотягощенной интеллектом. Мужичок пас обстановку и обеспечивал безопасность, так чтобы его подельников не взяли за причинное место те же менты.

Я набрал полную грудь воздуха, гулко выдохнул, и, покосившись на авоську с бутылками, двинулся к подъезду. Была — не была. Дело задумано крайне рискованное и следует быть готовым к любому развитию событий. Подходя ближе, я сразу приметил, что мужичок на входе вооружен — пиджак на нем топорщился под левой рукой на поясе, выдавая рукоять револьвера. Подходить к такому без предупреждения не стоит, поэтому я сразу и напоказ начал раскачивать авоську так, чтобы фраер услышал звон стекла и обратил на меня внимание.

Бандит обернулся, уставился на меня, гоняя во рту спичку.

— О, курьер! — меня распознали. — Сколько можно тебя ждать?

— Курьер-курьер, — улыбнулся я, показывая авоську. — Самогон, четыре бутылки. Это вы заказывали?

— Нет, блин, конечно я! Сколько денег за это удовольствие?

Я назвал сумму. Бандит сунул руку в карман за деньгами.

Ты если в следующий раз также будешь неспешно своей жопой шевелить, то без чаевых останешься, понял пацан?

— Прошу прощения, — пропел я медовым голоском, который хорошо получался у Нафани и всегда производил нужный эффект.

— Проси-проси, наши злые до чертиков... считай, что тебе повезло, я сегодня добрый.

— Спасибо большое...

— На здоровье.

Бандит вытащил пресс купюр, и сплюнув на пальцы, приготовился отсчитать сумму. Но потом опомнился, что еще не видел товар.

— Слышь, бегунок, ну ты хоть самогонку покажи.

Я открыла авоську, показал бандиту бутылки, тот удовлетворительно кивнул. Протянул купюры, судя по всему, действительно с хорошей суммой чаевых, как и говорил товарищ Лившиц. Перед тем как забирать авоську, бандит огляделся.

— Хвост не упал? — он мигом посерьезнел.

— Не видел никого.

— Понятно.

Я думал, что он скажет мне проходить, чтобы занести самогон адресату (не станет же он ради этого отходить с «поста»), но фраер кивнул на авоську.

— Давай сюда, с сумкой вместе, я тебе на чай на десять таких дал. Пойду пацанов обрадую.

Это уже не входило в мои планы, внутрь мне желательно проникнуть самому, и желательно без ненужных свидетелей. Я протянул ему авоську, и сделал вид, что ухожу, а когда мужик еще раз оглянувшись, развернулся к подъезду, стремительно атаковал ударом ребра ладони по затылку. Вырубить хотел, но что-то пошло не так... То ли шея у фраера была короткой, то ли мне не хватило силы удара, чтобы свалить такого быка. Но бандит вздрогнул, и выпучив глаза обернулся, уставившись на меня.

— Ах ты с-с-сука! Ур-рою! — он поле к револьверу.

Пришлось действовать решительней — я съездил ему резким ударом носика туфля между ног, сгибая бандита пополам. Выхватил авоську, и, достав бутылку, ударил ему по башке уже ей. Были определенные сомнения, что голова бандита окажется чуточку крепче стекла, и бутылка разобьется. Но быстро развеялись. Бандит, как стоял согнувшись, так и завалился лицом в пол. Теперь его не маленькая пятая точка торчала поплавком посереди подъезда, перегораживая вход.

Справившись с