Алексей Чтец - Новая жизнь. Возрождение

Я аж застыл от такого поворота событий, потер глаза, снова посмотрел на кобру, да вроде все в порядке, все как и пристало изображению, то есть неподвижно, только голова сильно наклонилась к кубку. Какого? Не веря собственным глазам, потянул палец, чтобы дотронуться до носа змеи, поминутно ожидая, что та отдернет голову, и за пару сантиметров до цели услышал протестующее шипение.

– Так ты что, живая, что ли? – Понимаю, вопрос донельзя странный, особенно по отношению к собственной татуировке, но и ситуация более чем неоднозначная. – А ну проваливай из меня!

И повинуясь приказу, из моего предплечья, плотно обвивая руку ниже локтя, стала выползать полуметровая черная кобра.

– А-а-а! – не выдержав, заорал я, стряхивая эту жуть на землю и отскакивая в сторону. – А ну пошла с глаз долой!

Недовольная таким обращением змея, обиженно шипя, скрылась в густой траве, но я-то прекрасно чувствовал, что она рядом, притаилась вон за той кочкой, просто отсюда ее не видно… Не видно, с глаз долой, сделала то, что приказали, поступает так, как я хочу…

Я стоял просто как громом пораженный, да еще непонятный шум в ушах, словно негромкий фон из звуков шелестящей под чешуей травы, запаха каких-то маленьких зверьков, чьи норы должны быть где-то поблизости, будто слышу из двух мест одновременно. И почему-то хочется начать за ними охоту, вонзить зубы в горячую плоть, впрыснуть яд и заглотить добычу целиком…

«Эй, родная, не обижайся, давай ползи обратно». – И вот уже у моих ног снова лежит гибкое змеиное тело, а я понимаю, что вслух ничего так и не сказал, стало быть, мы и без слов отлично друг друга понимаем. Я присел на корточки и протянул к своей странной питомице ладонь, и та, трижды обвив запястье, оказалась в моих руках, в меня просто вливалось ее довольство от нахождения рядом со мной, что смогла угодить мне, и готовность сделать все, о чем бы я ни попросил. В качестве подтверждения своих догадок захотел посмотреть на мир ее глазами и увидел только желтые и оранжевые пятна. Э нет, дорогуша, так не пойдет, и картинка, дрогнув, приобрела привычный мне, но необычайно четкий и контрастный для позднего вечера вид, да еще добавилось ощущение присутствия чего-то маленького и живого под землей. Дела-а, и желания у моей змейки слегка специфические…

Помнится, у демонов есть свои легионы или прислужники, приспешники, у магов слуги и фамильяры, короче, как ни назови, а подчиненные у них точно присутствуют, кажется, у моей скромной персоны теперь тоже есть слуга, слуга, который является частью меня самого. Я слышу его ушами, смотрю его глазами, направляю его движения, и вместе с тем это абсолютно самостоятельное существо, верный мне хищник, который жаждет охоты, хочет крови и плоти, хочет человеческих душ, чтобы из маленькой кобры стать поистине могущественным существом. Я чувствую ее как самого себя, она была всем, что я ожидал увидеть. Раз змея, значит, должна видеть тепло живых тел, а поскольку мне слабо известно, как это чувство устроено у змей, моя питомица просто наряду с ночным зрением получила возможность чувствовать жизнь. Ну а голод и взросление – это черты, которые по умолчанию присущи любому хищнику, просто с оглядкой на меня они получились весьма специфическими, добыча моей кобры – души и плоть живых. Довольно страшное сочетание, но ее голод контролирую я, а что касается яда, стекающего в кубок у меня на плече… Один гран яда может быть и лекарством, капля же приведет к мучительной смерти. Так что жидкость, которая сочится по этим белоснежным клыкам, может стать как смертью для врагов, так и спасением для союзников – выбор за мной…

Во мне снова зашевелилось что-то инородное, вернее, часть меня, но имеющая собственную волю и наглость подавать признаки жизни без моего на то дозволения. И что же у нас там? Хм, старая знакомая, та самая вампирша, чья душа нашла у меня свое убежище, но претерпевшая ряд существенных изменений и трансформаций. На ней теперь присутствовали похожие на мою новую суть элементы, присутствовали и отличия и нечто от ее прошлой формы. Пожалуй, сейчас она больше всего смахивает на мою новую питомицу. А вот это надо проверить. Мысленно приказываю этой частичке меня выйти на поверхность, показаться на моей руке, и вот я уже с интересом разглядываю маленькую темную песчинку, висящую над моей ладонью, что же, сегодня твой счастливый день, скажу больше, сегодня твой новый день рождения, рождения чего-то большего, нежели вампира.

Накачиваю песчинку потоком силы, которой теперь в моем распоряжении целое море, и наблюдаю, как передо мной появляется дымчатый женский силуэт, одетый в грязные рваные тюремные лохмотья, совсем как тогда в том сыром подземелье, когда я видел ее в последний раз. Нет, так дело не пойдет, пусть лучше будет тот черный костюм ночной убийцы, в котором я увидел ее впервые, только с открытым лицом, вот теперь намного лучше. Продолжаю передавать ей энергию, ожидая полной материальности, а женщина тем временем начала проявлять первые признаки осознания себя, она сжимала вытянутую в кулак руку и пыталась что-то произнести, совсем как тогда…

Постепенно обрываю подпитку и смотрю на стоящую передо мной с закрытыми глазами женщину лет двадцати пяти, совершенно здоровую и свежую, в отличие от того дня, смотрю и жду ее реакции на воскрешение, если быть точным, жду, когда она поймет, где находится и кем теперь является. Я прекрасно чувствую ее ожидание смерти, а может быть, и желание ее прихода, чувство некоторого удивления от того, что за руку ее держит незнакомый человек и забирает ее нестерпимую боль себе и поистине безграничную благодарность этому безумцу.

– Открой глаза, красавица, хватит ждать давно случившегося, – произнес я и с удовольствием посмотрел на удивленно распахнутые черные глаза и совершенно не понял ее последующих действий и чувств. Вместо радости она ощутила страх, вместо слов благодарности с шипением попыталась убежать.

– Стой! – властно крикнул я вслед шустро передвигающей ноги вампирше. – Подойди!

Кларисса, в прошлом высший вампир

Я ждала, ждала неминуемого. А если нельзя избежать, значит, необходимо принять, причем принять с честью, с гордо поднятой головой, отмести все проявления слабости и малодушия, не опозорить наш гордый народ. Именно так, я с честью приму свою смерть. С благодарностью посмотрела в глаза мага, который помог мне перенести испытание болью и решился разделить ее со мной, а потом и вовсе забрать. Не знала, что люди могут выдержать такое. Последние силы ушли, чтобы закрыть глаза, все, уже скоро, темнота, конец…

Почему так долго? Что за глупые шутки судьбы? Я смирилась! Я не хочу ждать дальше! Что ты медлишь, предвечная? Зачем обрекаешь на такое испытание, как ожидание твоего прихода? Чем я заслужила твой гнев? Прошу, поторопись, иначе скоро вновь вернется боль, этот человек не выдержит дольше и его смерть станет напрасной, прошу, поторопись, стань избавлением для нас обоих…

– Открой глаза, красавица, хватит ждать давно случившегося, – услышала я язвительный мужской голос. Открываю глаза и с удивлением вижу незнакомца, стоящего на поляне, а где забытые богами подземелья дознавателей? Что происходит? Почему трава, небо, солнце, солнце! Надо уйти с солнца, иначе скоро мне выжжет глаза, это же сутки восстановления, бегом отсюда! Лес, в той стороне лес, туда, скорее туда, в тень деревьев, только не прямые солнечные лучи…

– Стой! – властно кричит мужчина, и я не могу противиться его воле, не могу не выполнить приказа, что происходит?!

– Подойди! – кричит незнакомец, и я против воли срываюсь на бег, чтобы как можно быстрее предстать перед ним. Откуда, откуда у него такая власть надо мной?! Как вырваться? Убить, конечно, его надо скорее убить!

– Остановись! – Новая команда, которую невозможно игнорировать. Проклятье! Мне осталось сделать только три шага, а теперь трудно даже пальцем пошевелить. Гад! Убью!

Аннстис

Я читал ее эмоции как раскрытую книгу, для этого не нужна даже наша связь, да у нее на лице крупными буквами написано: «Всех убью, одна останусь», и еще меня немного смущали мотивы. Конечно, я бы и сам взбесился, попытайся кто-то мной командовать, но как же до нее не дойдет, что она обязана мне своей жизнью и даже кое-чем еще? Придется вбить данную мысль в эту черноволосую головку, крепко так вбить, чтобы не выпала.

– Задумайся, почему ты жива и отлично себя чувствуешь, когда твое последнее воспоминание – это скорая неизбежная смерть? Почему, в конце концов, солнце не режет тебе глаза? Ты подумай пока, а я подожду, поприкидываю, как мы можем быть полезны друг другу, – забросил я огромный такой аргумент против излишне поспешных выводов и с удовольствием понаблюдал, как словно круги на воде начали зарождаться нужные мне мысли.

– И почему солнце не жжет мне глаза? – избавилось от оцепенения это чудо, про жизнь надо было спрашивать, про жизнь, тьфу, всю задуманную речь обламываешь же.