Юрий Иванович - Андрогин

Тут уже до старшего в дозоре окончательно дошло, что учинять расспросы на месте глупо, и приказал возвращаться домой. Сам с парой воинов выдвинулся в авангард бегущей змейки, а вторую пару оставил в арьергарде. Так и двигались часа два. Потом короткий привал и вновь бег, пусть не быстрый.

«Да и о чём рассуждать? – проскакивали на ходу мысли в сознании Жармин. – Врага я назвала, его количеством напугала, о покровителях тоже упомянула. О дате главного вражеского наступления проинформировала. Да и все доказательства при нас, та же боевая экипировка аскуархов, к примеру. Если нас и перехватит вражеская засада, может, хоть кто-то вырвется и донесёт страшную весть всем племенам и кланам. А уж если мы сами к своим доберёмся… Вот тогда и наговоримся!»

Сглазила.

До гор, окружающих «За Восточным», оставалось полчаса бега, когда авангард отряда обстреляли из луков. Из густого подлеска вылетело всего лишь четыре стрелы, но и они бед наделали. Два воина свалилось с ног, все остальные воспользовались своими луками. Обстреливать подлесок стали и женщины. Потом троица дозорных, прикрываясь щитами, пошла на сближение с врагами. Увы, когда отыскали место засады, там уже никого не было. Ушли, гады, сразу после того, как сделали по два выстрела.

Судя по следам, стреляющих шакалов было двое. Но преследовать их в лесу такими малыми силами – безнадёжное дело. Тем более оставив за спиной раненых и женщин. К тому же один воин оказался ранен тяжело. Группа двинулась дальше, оказав первую помощь пострадавшим товарищам.

При подходе к ущелью наткнулись на заслон своих. Те, правда, сразу опознали бегущего впереди воина и бросились на помощь, перехватив носилки с ранеными. А новость о прибытии женщин, вырвавшихся из плена, и о нашествии прячущихся в лесу киюри уже летела вперёд вместе с юными посыльными.

Пока прошли всю длину ущелья, навстречу стали подтягиваться жители стойбища. И среди них чуть ли не первым бежал вприпрыжку мастер стекольных дел Льют Сторжан. Опознав свою приёмную дочь, он ринулся к ней и попытался подхватить на руки.

– Да со мной всё в порядке, я не ранена! – мягко остановила его порывы Жармин. И следующим вопросом оборвала неуместные причитания: – Была ли здесь пастушка Саигава и не показывались ли воины из центрального стойбища?

Они с несколькими сопровождающими мастера несколько сместились в сторону, проходя мимо стеклозавода, и двинулись к ближайшей околице посёлка. Остальных женщин всё больше окружала прибывающая толпа, внимательно прислушивающаяся к словам одной из беглянок. Ею оказалась сестра по клану, которая весьма бурно и выразительно начала пересказывать все перипетии как самого плена, так и побега.

Мастер Льют частил словами как из пулемёта:

– Саигава тогда чудом не попала под обвал. Ей вслед стреляли из луков, бросали копья и даже довольно сильно ранили золотого удава. Уже этот факт переполошил всё племя. Именно поэтому ни о каких её передвижениях на Дончи по лесу в дальнейшем не могло быть и речи. Зато пастушка подняла максимальную тревогу, сообщив о большом количестве неведомого врага. Про тебя вначале никто не волновался, посчитав, что в долине ты в полной безопасности. Хоть твои мужья и собирались броситься за тобой сломя голову. Еле их удержали…

От этого известия Жармин вздохнула с облегчением. Потом мысленно хмыкнула, удивляясь собственной реакции: неужели Зордеван и Серж стали достойны её сопереживания? Чувствуя недовольство собой, она отбросила этот вопрос подальше и продолжила внимательно слушать.

Сразу бросаться к ущелью всеми воинскими силами черносо́льерцы не стали. Это на удаве Дончи туда всего час езды. А воин пробегает это расстояние за два с половиной часа. Да и главное стойбище оставлять без защиты категорически возбранялось здравым смыслом. Вот и получилось, что ударные силы возмездия вышли перед рассветом, а добрались к месту уже при свете дня. К тому времени враг ушёл, не оставив возле ущелья никаких особенных следов.

Зато осталось восемь трупов в самой долине. По одежде на них и узнали нападающих: представителей клана Рьяного Кабана. Да вдобавок выяснилось, что две женщины всё-таки были похищены из практически неприступной долины.

Далее разразилось два скандала. Местного уровня, когда Зордеван и Серж узнали, что похитили их супругу, и чуть не прибили на месте самого мастера и вставших на его защиту родственников. Озверевших мужчин оттаскивали и сдерживали на месте чуть ли не всем экспедиционным корпусом возмездия.

Там как-то справились с помощью подоспевших старейшин стойбища и некоторых лиц с наличием ведьмовских умений.

А вот открытое военное столкновение с рьянокабанцами удалось предотвратить с огромным трудом. Помогло то, что старейшины племени Рьяного Кабана открыли свободный проход в своё стойбище, демонстрируя сугубо мирный уклад жизни и отсутствие каких-либо военных приготовлений. А потом своё слово сказала всеобщая попытка опознания доставленных восьми трупов. Все жители категорически отказались от чужих тел.

Вскоре выяснилось, что одежды принадлежат семье охотников, проживавших на дальней глухой заимке. И от этой семьи уже неделю ни слуху, ни духу. Отправили туда отряд, а там брошенные дома, разграбленные начисто, и ни одного трупа.

Избавиться от тел при наличии каналов, рек, озёр с пасторами и лонгами – никогда не проблема. Так что происки неизвестного врага стали очевидны: поссорить дружественные племена, разобщить их, а то и столкнуть в военном противостоянии. Стали просить у старых союзников прощения. Да так первые сутки и окончились.

Только к концу вторых суток стали аккуратно рассылать на глухие лесные тропы отряды разведчиков со страхующей группой в тылах, пытаясь нащупать неведомого врага и понять, что он собирается вытворить.

А враг, так и не показываясь на глаза, принял тактику планомерного отхода, не ввязываясь ни в какие стычки. Зато утыкал все тропы самострелами, ловушками, ловчими ямами и неожиданными таранами. Что характерно: все они выглядели, словно сделанные руками охотников и воинов из клана Рьяного Кабана.

Только по краю Резвого болота никаких ловушек не оказалось. Вот туда, по личной инициативе воеводы из «За Восточного», и была отправлена пятёрка воинов. Так, для очистки совести, на всякий случай.

Но теперь-то благодаря беглянкам всё стало относительно понятным. В лес пришёл древний, очень подлый враг. Раз в полстолетия он сеет беды и разрушения, проливает невинную кровь, ломает человеческие судьбы и толкает племена в пропасть отсталости, дикости и нищеты.

– …А мы опять к этому не готовы как следует! – стенал мастер, уже вводя гостью в дом и показывая выделенную специально для неё комнату. – Хотя ждали этого нашествия и боялись заранее. Но ни объединиться не успели, ни оружия наковать, ни продовольственных запасов накопить…

– А что с моими мужьями? – оборвала «сошедшая» причитания мастера. – Где они сейчас?

– Откуда я могу знать? – сердился Льют, непроизвольно потирая шею в синяках. Видимо, его здорово кто-то за грудки потаскал, и нетрудно было догадаться, кто именно. – Наверняка в одном из дальних отрядов разведки. А в каком именно, надо у главного воеводы племени спрашивать. Но сообщение между стойбищами прервано и даже запрещено. Только через боевые отряды, сходящиеся в заранее обусловленной точке. А вот наши союзники…

Он бы ещё долго повествовал о событиях последних дней, да его вежливо, но настойчиво вытеснила из комнаты дама с простецким выражением на лице:

– Потом поговорите, потом! – приговаривала она. – Твоей приёмной дочери надо помыться, переодеться, отдохнуть… Не видишь разве, в каком она состоянии?..

И только оказавшись за дверью, производитель стекла сообразил, что ни слова не сказал о самом главном в своей жизни. Так что стал кричать уже оттуда:

– Стекло стало удивительно чистым и прозрачным! И прочным! Мы каждый час экспериментируем! И уже завтра будут готовы новые вытяжные валки! Планируем с утра останавливать производство! И надеюсь, Жармин Сторжан, что ты нам во всём поможешь своими…

Женщина попросту двинула ногой резко по двери, прерывая этот монолог, крик души своего супруга, и пригрозила:

– Уйди по-хорошему! Иначе я за себя не ручаюсь!

Тот постарался оставить последнее слово за собой, но сделал это в виде постепенно удаляющегося ворчания. А хозяйка дома уже повернулась с улыбкой к гостье и предложила:

– Помочь тебе раздеться?

Потом было блаженное купание, чистая одежда, вкуснейший обед и блаженный сон на несколько часов. И никто не посмел прервать это удовольствие, пока Жармин сама не проснулась. Разбудила её тревожная мысль, которая пыталась ускользнуть в неведомое, не давала себя поймать раздражённому сознанию: