Зимние ходоки (СИ) - Сухов Лео

И это решение было принято не только по поводу японцев — и даже до того, как пришлось идти воевать. В Алтарном хватало инцидентов со смертельным исходом. Люди уже и без того дотаскивали свои мёртвые тела до медицинских капсул. А теперь, если хозяин тела не предъявил на него права в течение двенадцати часов — оно уходило на общественные нужды.

В общем, все оказались при деле. Женщины Алтарного, прямо за спинами наступающей армии, раздевали трупы. Наша пехота добивала редкие очаги сопротивления на берегу. И даже японцы, успевшие добраться до места сражения, были заняты: спешно отступали к оставшимся силам.

У них там командир оказался посообразительнее. Верно оценил ситуацию, стянул все отряды в кулак — и начал отходить. Но кто бы им дал уйти? Если уж сами притопали, и нам пришлось поднять армию — то зачем их отпускать без напутственного леща? Естественно, мы рвались как можно больше ослабить врагов.

Короче, на берегу мы останавливаться не стали. Пошли дальше, а те, кто мог перезаряжаться и стрелять на ходу — продолжали стрелять. Расстояние было великовато, конечно… Но иногда пули находили свою цель в плотной вражьей массе.

Я понимал командира японцев. С одной стороны, ещё непонятно, догоним мы их или нет. А значит, надо быть готовым отразить атаку. А с другой стороны, рассредоточив силы, можно было избежать бо́льших жертв. Выбор-то непростой…

Но чем ближе были наши силы, тем меньше отваги оставалось у японских бойцов. И вскоре их строй начал сам по себе рассыпаться на группки, которые резво устремились на север. Какое-то время мы ещё преследовали отступающих, а потом Кукушкин приказал остановиться.

Мне и Вите он поручил выделить отряды разведчиков, чтобы шли по следам японцев, не показываясь на глаза, и искали их лагерь. А остальным приказал отходить в расположение и отдыхать.

Дневник Листова И. А.

Триста девяносто второй день. В ожидании весны.

Так закончилась битва с японцами. Битва совершенно глупая, никому ненужная, похожая на избиение — но всё же битва. Мы смогли обкатать свою армию в условиях снежной — очень снежной! — зимы. Тыловые службы прошли тренировку на практике, а город приобрёл ещё две тысячи человек.

Японцев-перебежчиков начали переправлять в Алтарное в тот же день. Все они сразу попали в категорию тех жителей, кто вложил меньше ста баллов в репликационный комплекс. Селить в Средний и Верхний город их не собирались, пока делом не докажут свою полезность и верность. Отправили на расчистку Нижнего города.

Армия возвращалась весь следующий день. Первые отряды выступили из своих лагерей затемно, а последние вошли в Алтарное уже ночью. К этому времени ещё несколько десятков японцев из тех, кто бежал на восток, вернулись назад. И тоже присоединились к Алтарному.

Стража у японских капсул, оставшихся на берегу, регулярно докладывала о новых возрождённых. Многие из бежавших не смогли пережить ночь без припасов и нужных вещей. А те, кто возродился, вынуждены были решать самый главный нынче вопрос: присоединиться или уйти прочь с наших земель.

А зима явно была уже на излёте. Всё чаще случалась солнечная погода, всё чаще дули южные и юго-западные ветра. И на трёх термометрах Алтарного сегодня впервые зафиксировали плюс. Снег ещё не начал таять, но все силы города были брошены на то, чтобы вывезти его с улиц. И как можно больше.

Не надо было быть гением, чтобы понять: когда снег начнёт таять, нас просто смоет в море!.. Потому что навалило его за эту зиму столько, сколько я не видел на Земле, наверно, за всю свою жизнь… Хотя Москву не назовёшь южным городом.

Это была суровая зима. Но и весна не обещала быть лёгкой. На этой планете сложно всё. И к этому надо готовиться… Хотя бы морально.

Дневник Листова И. А.

Четыреста шестой день. Ну и кто здесь папка?

— Вано! Надо уже дать какой-то ответ! — настаивал Кукушкин, топая за мной к группе Семёна.

— Подтверждаю. Мы должны понимать, на что рассчитывать! — согласился СИПИН.

Удивительное единодушие!.. Хотя могу понять Кукушкина: у него в казне после всех зимних событий какие-то слёзы остались. И после первых дней весны — тоже. Ни баллов, ни монет толком нет. А город ещё даже не приступил к заработкам: все сидят по домам.

Весна пришла позавчера. Во всяком случае, именно тут, на юге, в четыреста четвёртый день от высадки колонистов. И всё потекло. Всё, что сыпалось с неба в прошедшие месяцы — теперь превращалось в воду.

Земля на равнине жадно впитывала эту влагу, готовясь к сезону цветения. Пока ещё снег лежал белым полотном, но стало оно каким-то мятым, серым и погрустневшим… Да и огромные сугробы начали заметно проседать. А на реке стал обнажаться лёд.

А вот скала, на которой стояло Алтарное, воду впитывать отказалась. И эта вода потекла вниз по улицам…

До того, как тут поселились люди, у воды не было никаких проблем. Но мы окружили себя стенами и валом, которые перекрыли русла ручьёв. Конечно, открыв ворота, нам удалось уберечь Верхний и Средний город… Но Нижний город жестоко залило.

И теперь нам приходилось прокапывать через вал водоводы в ров. В общем, у нас тут весело — впрочем, как и всегда! С момента моего прибытия в Алтарное не могу вспомнить ни одного месяца, чтобы что-то не случилось…

Ну а я готовился к большой охоте на крокодиллов. Пришло время показать этим гигантам, что река больше не входит в их ареал обитания! Вообще я ничего личного против них не имею… Но уж очень сильно они мешают нашему кривому и примитивному судоходству.

Рядом с группой Семёна всегда стоят охранники из гвардейцев, а ещё крутится какой-нибудь посыльный. Семён вообще в этом плане хорошо устроился, потому что внутрь лагеря «научников» никого не пускают. Правда, мне такое положение дел не нравится. Я ведь тоже свою группу могу закрыть! Но пока молчу…

— Здрасти! — поздоровался я с посыльным. — Можешь Саймона позвать? Скажи, что Вано пришёл.

— Одну минуту! — парень метнулся внутрь территории.

А Кукушкин с подозрением уставился на меня:

— Ты чего это, «научников» у меня от дела отвлекаешь?

— Иваныч, а они в курсе, что в рабство попали? — уточнил я тоном заговорщика.

— Пока нет… — оглядевшись, задорно подмигнул мне мэр. — Так что молчи!..

— Молчу. Но лучше я отвлеку твоих учёных, чем буду СИПИНам за консультацию платить! — покивал я. — Ты же знаешь, что с таких трат в казну ничего не перепадёт.

— Будто с твоей сделки перепадёт! — буркнул мэр.

— А вот и перепадёт! Я тебе в отчёте это укажу под пунктом «консультационные услуги»! — ответил я.

— Ты, главное, скважинной жидкостью торговать не начинай!.. — хмуро попросил мэр.

— Чего? — не понял я.

— Да неважно… Преданья старины глубокой, — отмахнулся Кукушкин. — А тебе точно надо общаться с этим твоим… Как его?

— Саймоном?

— Да, с ним, — кивнул мэр. — Может, уже так выкатишь СИПИНу, что тебе надо?

— Без проекта нельзя! — отрезал я.

Саймон появился даже быстрее, чем я ожидал. В руках он тащил рулон бумаги. Там, на пяти больших сделанных на заказ листах, и было начерчено всё, что я попросил.

— Лук зис! — учёный развернул лист. — Параметерс… Размеры… Все указал. Здесь — фог ов вар… Тут надо…Джойн… Соединять! Вот.

Забрав листы, я отцепил от пояса мешок с монетами и передал Саймону. Хотел спросить, будет ли он пересчитывать, а потом вспомнил, что этот парень — американец. И просто приготовился ждать.

Саймон высыпал все монетки на стол к дежурному, внимательно пересчитал и только потом кивнул. Мы пожали друг другу руки, я сказал дежурное «спасибо», а он так же дежурно предложил обращаться. Ну… «Ю а велком!» — это же об этом, да?

— И что это? — нахмурился Кукушкин. — Ты это хочешь попросить?

— Да! СИПИН, раз отцу Фёдору собор делаете, то мне — дамбу! Вот тут проект! — я похлопал по рулону.