Денис Щелкунов - Далекий шанс

Мои раздумья прервал звук открывшейся двери. В комнату зашло шесть человек, все были одеты на этот раз для разнообразия в халаты белого цвета. Такая прямая ассоциация с врачами вызвала у меня панику. Что они хотят со мной сделать? Как бы я не надеялся ошибаться насчёт профессии вошедших людей, моим надеждам не суждено было сбыться.

Следующие часы превратились для меня в ад. Про анестезию либо здесь никто не слышал, либо на меня её просто не хотели тратить. Да я бы даже не отказался от способа того эльфа в лесу, удар чем-нибудь тяжёлым по голове избавил бы меня от этих страданий. Меня резали по живому, поджигали, замораживали, протыкали какими-то спицами. Делалось это все с холодным безразличием в этих больших глазах. Это вызывало даже больший ужас, чем то, чем они занимались. Кричать я не мог, рот был надёжно заткнут, твари позаботились о своём душевном равновесии во время пыток. Все прекратилось только с наступлением темноты.

За что? За что они мне делают все это? Что я им сделал? Вопрошал я пустоту. По глазам катились слезы. Сообщения от персокома покрывали весь обзор глаз. Сообщения о повреждениях, сообщения о воздействиях, сообщения о уменьшении колонии наноботов. Когда меня пытали, я не обращал на них внимания. Сейчас, когда боль ушла я смог присмотрелся к ним повнимательней. Очень часто повторялись два типа сообщений. Одно об ошибке попытки отключения болевых ощущений при обращении к наноботам Второе о нестандартной активности этих самых наноботов. Судя по логам, получалось, что они пытались укрепить те участки тела, где меня протыкали или воздействовали другим способом. Но ведь модификация тела была запрещена законодательно, связи с этим на все импланты персокомов был наложен запрет на программном и железном уровне. Каким образом наноботы смогли преодолеть данное ограничение? И что мне теперь делать с ними, вышедшими из полного подчинения персокому? Это ведь очень чревато, что могут наделать с моим телом взбесившиеся наноботы даже представить страшно. Я могу, конечно, дать приказ персокому об их уничтожении, но я тогда точно не выживу здесь. Наноботы пока остаются моим последним шансом выжить в этом негостеприимном мире. С другой стороны стоит ли пытаться поддерживать в себе жизнь, когда и так ясно, что мне уготованы только пытки прежде чем я умру? Только я подумал об этом, я понял, что не смогу отдать такой приказ. Я морально не готов к самоубийству, хоть формально им оно являться и не будет, ведь убьют меня пытки, а не отключение наноботов. Но, блин, как, хочется жить. Я не хочу умирать!

Внимание! Зарегистрирована нестандартная активность наноботов. Зафиксировано комплексное воздействие на костную, мышечную и нервную ткань организма.

Стоп. Нежели получается, что наноботы стали реагировать на моё эмоциональное состояние и подсознательные желания? Я ведь хочу прекратить пытки, а раз выбраться отсюда я не могу, то наноботы начали укреплять моё тело. Об этом говорят сообщения об укреплении кожного покрова и изменениях внутренних тканей. Может быть, поэтому меня начали раскладывать на молекулы эти вивисекторы? Тогда, несмотря на несомненную полезность, подобная способность моего организма сыграла со мной злую шутку. Ведь как раз наноботы начали вести себя странно, после того, как этот псион, попытался покопаться у меня в голове. Но возможность модификации тела. Об этом мечтали все мальчишки в школе и парни в университете. Правительством разрешены такие модификации только спецподразделениям. Жать только у меня эта возможность с изъяном. Контролировать изменения я не могу, только эмоционально направлять, да и то надо посмотреть насколько этот процесс зависит от моих желаний. Может так сказаться, что для меня это не счастливая случайность, а печальная. Я стану уродом или монстром с несколькими руками и ногами. Но буду верить в лучшее, потому как ничего другого мне все равно не остаётся.

На следующий день все вчерашние процедуры повторились, а так же добавились новые. И на следующий день. И на следующий. Сколько продолжались мои пытки я не знал. Если по началу я смотрел на персокоме сколько времени прошло, читал сообщения о повреждениях и активности наноботов, по позднее меня захлестнула апатия и безразличие ко всему. Сознание начало сходить с ума. Даже желая всеми фибрами своей души отключить болевые ощущения, я не смог убедить своих нанодрузей это сделать. Я тонул в боли и ненависти к своим палачам. Нет не так, Боли и Ненависти. Все о чем я теперь мог мечтать это уничтожить, разорвать, стереть с лица мира тех уродов в белых халатах, которые доставила мне столько страданий. Но видимо, в какой-то момент моё сознание не выдержало пыток и постоянного желания кого-либо убить. Я перестал реагировать на любые воздействия на свой организм, нет, я продолжал чувствовать боль, но не реагировал на неё больше. Всё, что я делал, это пялился прямо перед собой и ждал смерти. Я был уверен, что вот — вот и она придёт за мной. Возможно, я пребывал в таком состоянии всего день, может неделю, а может и месяц, я не знаю. Тогда меня перестало интересовать вообще все, кроме ожидания близкой кончины. А затем я погрузился во тьму.

Кселим зашёл в покои короля и поклонился своему присутствующим. В комнате находились трое эльфов. Сам король Элендар, его дочь Ланиэль и первый советник короля Тирон.

— С чем пришёл ко мне глава магической академии в столь поздний час? — спроси король кивнув на стул напротив себя, предлагая гостю присесть.

— Я по поводу человека найденного принцессой. — сказал маг, взяв бокал вина на столике рядом с креслом где он сел.

— А с ним что-то не так? И ты кстати так и не дал мне отчёта по поводу исследований его феномена, обещал через две недели, а тянешь уже второй месяц.

— Отчёты будут, но я могу рассказать их примерное содержание вкратце и сейчас. Мы не знаем, как он смог инициироваться магии и как находиться рядом с Мэллорном Все исследования, которые мы проводили, не дают никаких конкретных ответов на эти вопросы. Единственное, что мы смогли установить точно, что он каким-то образом он подстраивается под оказываемое на наго воздействия. Если вначале исследований он ничем не отличался от человека, то на данный момент весь его организм перестроился. Более прочная кожа, кости, изменённые мышцы. Возможно такая его особенность и позволила находиться рядом с мэллорном. А очень насыщенный магический фон в непосредственной близости от дерева и позволил ему инициироваться. Но это всего лишь предположение, одно из многих, хоть по мне и самое правдоподобное, есть и другие теории, они изложены в отчёте. Каждое исследование открывает новые грани его организма. Самое удивительное, что все происходящие с ним изменения не имею магической природы. Весь наш исследовательский отдел разводит руками, при вопросе, как такое может быть. А не так с ним то, что он умирает.

— Как умирает? Разве мастерства наших магов жизни недостаточно, чтобы поддержать жизнь в каком-то человеке? — вмешалась в диалог принцесса

— Маги не могут тут помочь. Чтобы что-то вылечить, надо иметь то, что лечить, а с телом человека все в порядке. Он просто устал жить и хочет умереть, а его организм потакает его желанию. Раньше мы с таким не сталкивались, но и у нас в застенках никогда никого не держали более двух месяцев. Возможности же внушить ему желание жить отсутствует благодаря его ментальной защите.

— Есть ли ещё смысл продолжать исследования этого человека? — взял слово король

— Думаю, что ещё пару дней и как материал для исследований он станет бесполезен.

— Тогда, как всё закончите, переправьте тело на окраину леса. Не дело осквернять священную рощу трупом человека.

— Тирон — повернулся король к своему советнику — твои агенты, посланные в людские земли, смогли установить его личность по тем признакам, что мы располагаем?

— К сожалению нет. Предположение, что он из аристократического рода, основанное на его внешности подтверждения не получило.

— Жаль, но расследование не прекращайте, возможно, всплывёт какая либо информация.

— Будет исполнено.

Очнувшись и открыв глаза, я увидел перед собой милую мордашку девочки лет восьми. Контраст с привычной картиной остроухих палачей ввёл меня в ступор. Неужели я всё-таки поехал рассудком. И теперь мне будут чудиться милые создания, которые при этом будут меня истязать. Поморщившись от своих мыслей, я машинально вытер пот со лба тыльной стороной ладони. И вот только тут до меня дошло — я могу шевелиться! Я приподнял голову и огляделся. Обстановка вокруг больше всего походила на те, что я видел в исторических фильмах. Так там выглядели все дома крестьян. Низкий потолок, печь, на которой расставлено множество горшочков, маленькие окна из которых еле — еле пробивался солнечный свет. Всё это разительно отличалась от того, что я запомнил, перед тем как сознание покинуло меня. Пока я придавался оценке окружающего меня пространства и мыслям о том, где я оказался на этот раз, девчушка успела выбежать за дверь и привести с собой ещё женщину. Женщине на вид было двадцать восемь, тридцать лет, карие глаза, светлые волосы до плеч, довольно миловидно лицо и дружелюбие во взгляде. Я смотрел на неё и не мог насладиться этим видом. Впервые за долгое время на меня кто-то смотрит не с холодным безразличием. Женщина между тем, что-то у меня спросила. Её речь отличалась речи тех, кто меня долгое время мучил, но мне от этого было не горячо не холодно, так как и этот язык, я не знал. Что я и дал ей понять.