Ванька 6 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

Мой путь до самого Львова, кроме названных уже явлений, ничего интересного и оригинального не имел. Виды за окном вагона сильно напоминали картину уже привычных по прежним поездкам российских равнин, только около самого Львова имелись довольно живописные холмы.

Вот и львовский железнодорожный вокзал. Я покурил на перроне и решил немного прогуляться по городу. Никогда ранее мне здесь бывать не приходилось.

Львов, по местным меркам, это — очень красивый, большой и богатый город. Так все говорят. Впрочем, не зря. На меня он почти не произвёл впечатления только что завоеванного. Жизнь в нем шла довольно интенсивно, на улицах наблюдалось большое оживление. Прилично одетый народ чинно прогуливался, знакомые раскланивались друг с другом.

Яркие вывески, чисто вымытые блестящие витрины магазинов…

Кое-где — музыка.

Не скажешь, что где-то рядом — война.

Время меня не поджимало и я решил посмотреть кино. Когда ещё получится…

В синематографе было полно нарядных зрителей, и, что меня сильно удивило, объяснение картин шло на немецком языке!!!

Вот в Москве или Санкт-Петербурге кто бы позволил себе такое!

Быстро бы хозяина этого синематографа загребли под микитки.

Публика же в зале чувствовала себя, по-видимому, довольно хорошо и спокойно.

Почему картина на немецком? Князь мне говорил, что во Львове русский язык почти всем был понятен.

Я не стал досиживать сеанс и вышел из зала. Непатриотично это, кино на вражьем языке смотреть.

Военное время тут в городе что-то совершенно пока мною не чувствовалось. Только довольно большое количество офицеров и солдат на улицах придавало Львову в некоторой, причем — не большой, степени вид лагеря.

Я ещё немного прошелся и вот уже был по нужному адресу. Как мне объяснили ещё в Санкт-Петербурге, я должен был остановится в гостинице напротив памятника польского короля Яна Собесского.

Почему там? Спросите, что полегче.

Львов не являлся конечной точкой моего маршрута, здесь я не должен был долго задерживаться.

При устройстве в гостиницу, мне стал понятен назначенный выбор места моей остановки в городе. Командированных чинов из российской армии здесь размещали без оплаты. Экономной оказалась канцелярия у меня по месту службы. Ну, и — информированной. Тут уж — не без этого.

— при описании инспекции коллежского асессора Воробьева И. И. использованы дневники врача И. А. Арямова (ЦГАМО).

Глава 11 Ресторан

Львов для меня в инспекционной поездке, как в песне поётся — этап большого пути.

Ну, там, немного не такие слова, но довольно близко. Песни этой тут ещё нет, позже она появится. Это я так думаю.

Мне надо в штаб 8-й армии. Оттуда моя инспекция начинается.

Что-то мне кажется, что только там меня и ждут. Для полного счастья им ровно одного меня не хватает. Терзают меня такие смутные сомнения.

Вещей я из Санкт-Петербурга взял с собой не много — не на курорт еду. Не на воды, как здесь, говорят.

В гостинице я быстро расположился. Ну, саквояж свой только на коечку бросил. Умылся, побрился. Коллежскому асессору невместно с небритой мордой лица ходить.

Есть что-то сильно захотелось. После поезда — не хотелось, а тут — аж в животе забурчало.

Дорогой я питался не ахти как. Это, с моей точки зрения. Разбаловал я свою утробушку стряпней Глаши. Она — мастерица готовить. Тут уж и говорить нечего. Пока до Львова добирался, не раз её добрым словом вспоминал. Ну, а с обедами у князя — вообще никого сравнения с питанием в дороге не было… Война, что ли, на станционные буфеты отрицательно подействовала? Повара хорошие на фронт кашеварить ушли?

Куда командировочному податься? Понятное дело — в ресторан. Положение, так сказать, обязывает. Не в чайную же.

Вышел на улицу. Гражданского населения поубавилось, а лиц в шинелях как-то ещё больше стало. Особенно — офицеров. Им бы на фронте быть…

В ресторане, куда я зашёл, опять же почти все столики нашими военными были заняты. Дым стоял коромыслом, вино и что покрепче лилось рекой. Дамочка на сцене ресторана что-то по-немецки опять же пела. А не с говорящими на этом языке мы и воюем?

Мне бросилось в глаза, что участницами многих застолий являются женщины в форме сестер Красного Креста.

Мля…

Одни, я имею в виду офицеров, живут тут вовсю. Тоже, кстати, местное выражение, дома я такого не слышал. На фронт не торопятся. Другие, вместо того, чтобы в госпиталях за ранеными ухаживать, в ресторанах развлекаются. Хоть бы повязки и косынки с красными крестами сняли.

Место мне нашлось. Вполне приличное. В компании с полковником-пехотинцем.

— Леонид Петрович, — представился он.

Оказалось, с начала войны он уже два раза ранен! Полковник! Два раза! Он, что вместе с солдатами в штыковые атаки ходит?

Оказалось — не ходит. Но, вот такое у него везение. Хорошо, ранения были лёгкие. Без повреждения внутренних органов, а также кости ему не задело.

Про себя я вывод сделал — царапины.

Однако, полковник по полной программе лечился, аж в госпитале. Место какого-то солдатика занимал.

За коньяком чего только от Леонида Петровича я не наслушался. Слухами он был набит как баба базарная. Мне даже как-то неприятно стало. Офицер, полковник, а слухи распускает.

Ладно, спишем на воздействие алкоголя… Простим и поймём.

Как у почти местного жителя, я поинтересовался про дам в одеяниях Красного Креста. Очень их наличие в ресторане мне не нравилось.

Полковник на меня пьяные глаза выпучил.

— Иван Иванович… Какие сестры милосердия… Помилуйте… Это проститутки такую здесь моду взяли в условиях военного времени…

Мля…

Мне ещё больше обидно за Красный Крест стало.

Примазываются, суки, к большому и почтенному делу…

Проститутки…

Сориентировались, форму себе пошили…

Нос по ветру держат.

Ролевые, мля, игрища решили устраивать.

Я ещё бутылку заказал. Предыдущая у нас с полковником как-то быстро опустела. Уже, кстати, не первая.

Голод я утолил, теперь так уж в тарелке вилкой копался. Ошибка, конечно, это — коньяк надо обильно закусывать.

Тут ещё больнее и обиднее мне за высокое звание сестры милосердия стало.

Я встал из-за стола, к соседнему подошёл.

— Повязки и косынки сняли!

Разговор за столиком замолк. На меня четыре пары пьяных глаз смотрели. Две — офицерские, две — дам в одеяниях Красного Креста.

Тут одна из девиц меня куда подальше и послала. На ломаном, но великом и могучем. Вторая её поддержала.

Мля… Совсем распоясались…

Меня, коллежского асессора и доктора медицины…

Офицеры за столиком заржали.

Весело им.

Выпито мною с дороги было не мало. Это и спасло тех офицеров. Того, чему Федор меня учил, я ещё не забыл. Ну, и кое-какое умение ещё в Японии было получено.

Баб я одеждах сестер милосердия я не тронул, а офицерам досталось.

Ну, погорячился. Не без этого.

Уходил я из ресторана, как бы мой друг Мишка выразился, огородами.

Однако, денежку за съеденное и выпитое на столе оставил. Полковнику кивнул и на выход направился.

Дорогой меня ещё какие-то офицеры, наверное, знакомцы мною побитых, пытались остановить, но пали с ущербом для здоровья.

В общем, вечер у меня удался.

До гостиницы я добрался без приключений и лёг спать.

Завтра мне город покидать. Ждут меня в штабе 8-й армии. Все глаза уже проглядели.

Глава 12 На Ржешов

Дальше из Львова мне надо на Раву-Русскую — Ржешов.

В Ржешове штаб 8-й армии и должен находиться. Эти сведения у меня ещё из Санкт-Петербурга, а как на самом деле — кто знает. Война — дело неопределенное, тут всё не по плану, ситуация то и дело меняется…

Ну, пока буду придерживаться такого маршрута, а там видно будет.