Аптекарь в СССР - Алексей Турков

Товарищ следователь, —понизил голос Ваня до тихого шёпота. — Мне что-то нехорошо. Можно позвать медсестру?

— Подпиши бумаги и позову, — Сычев, этот «оборотень в погонах», тоже за компанию понизил голос, чтобы его не могли услышать другие больные.

Так они препирались еще пару минут, пока Ваня вдруг заразительно не рассмеялся, так что и остальные больные невольно заулыбались, а потом закричал:

— Сестра! Сестра!

Когда полная санитарка колобком вкатилась в палату, парень, не мудрствуя лукаво, сказал:

— Что-то мне нехорошо, нужно поспать. А следователь уже уходит.

Сычев скривился как будто обнаружил в своей обеденной тарелке кусочек кошачьего дерьма. Но санитарка с бульдожьей хваткой постепенно выперла следователя-отморозка, сообщив, что больной только вчера поступил из реанимации и еще очень слаб.

— Заходите через пару дней, — отмела она все возражения Сычева.— А у больных сейчас завтрак начнется.

Вот и славно. Совесть чиста, одеяло натянуто на голову. Вот это по-нашему, по-русски. Надо было передохнуть после беседы со следователем и хорошенько все обдумать.

А вот и привет из пищеблока пожаловал. Слабенький такой привет, опять хлеб да каша. С капустой. Когда уже можно будет перейти на домашнюю пищу? Что там с восстановлением — почти сорок процентов после трансформации очередной таблетки. Уже можно походить по коридору, размяться. Вот сразу после обхода и двинемся. А то врач еще не дай бог возбудится. Еще череп пилить начнет. Изучать…

Потом Ваню посетила мама. Мама донора тела. Она, тридцатипятилетняя женщина, замученная работой и свалившимися несчастьями, придя в больницу, после непродолжительных рыданий и объятий заявила, что в школе обо всем договорилась, и парень сможет сдать экзамены сразу после выписки. Все учителя в курсе этого несчастья и придираться не будут. Ну правильно. Такая серьезная травма, а скоро майские праздники. А потом уже и экзамены.

Особо новоявленный Саблин об учебе не переживал. Что-то ему в голову вложили, этого на десятерых хватит. Плюс, как-то при рыночной экономике все дипломы заметно обесценились. Главное же денег заработать, а диплом — просто элемент декора. Есть и есть. Нет — тоже не беда. Кто из успешных людей закончил колледж или ВУЗ? Почти никто. Большинство эрудитов-профессоров не принадлежат к числу самых богатых людей на земле.

Телепроповедники, что ведут платные экстенсивные семинары на тему «Как стать богатым» почти все неграмотные. Шахматный чемпион Бобби Фишер ничего не кончал. Генри Форд? Образец американского невежества. Томас Эдиссон? Тоже — мимо. Целое созвездие современных икон международного бизнеса, самые влиятельные люди 21 века: Билл Гейтс, Ларри Эллисон, Майкл Делл, Марк Цукерберг, Джеймс Кэмерон, Стив Джобс и Стив Возняк — так и не доучились в колледже.

Но надо — так надо. Сказано же: «Без бумажки ты букашка». Без образования сейчас никуда. Даже на том же заводе нормальный разряд не получишь… Да и после 8 класса (на следующий год) надо снова в медучилище поступать, чтобы потом вопросов с профильным образованием не возникало. А то тут тех, кто не учится и не работает, и посадить за тунеядство могут. Так что, спасибо мамочка. Особых эмоций разум Ершова, которому эта женщина годилась в дочки, не ощущал, но тело донора реагировало со щенячьим восторгом. В среднем получилось вполне на уровне. Не спалился и подозрений не вызвал.

И хотя тратить силы и энергию на этого негодяя Сычева пока было нельзя Ваня все же не удержался от небольшой пакости. А что? Злые языки страшнее пистолета! Поэтому на вечернем обходе, когда присутствовали и врач Аркадий Леонидыч и санитарка Варвара Петровна и остальные пациенты в палате, наш коварный вселенец с глупым и веселым видом начал ломать комедию:

— Ой какой классный анекдот дяденька-милиционер Сычев мне рассказал! Товарищ Брежнев, какое у вас хобби?– Я собираю анекдоты о себе.– И много вам удалось собрать?– Два с половиной лагеря.

«Аррркестррр! Музыку! Парад-але!» Говори, Москва! Разговаривай, Одесса! Хе-хе-хе… Все смущенно заулыбались. Анекдот-то явно политический. Все видели, что они о чем-то шептались, а потом Саблин громко рассмеялся, так что пусть следователь, фамилия которого здесь громко прозвучала, доказывает, что он не верблюд. Надо закрепить достигнутый эффект.

— А вот второй я что-то совсем не понял. Кто такой Ильин?

— А что? — спросил доктор у которого ушки уже были на макушке.

— Да вот дяденька-милиционер спросил: Почему Ильин, стрелявший в Брежнева, промахнулся? — Все рвали у него из рук пистолет: «Дай мне, дай мне стрельнуть!»

А вот это уже серьезней. Анекдотец прямо для смежников. Тут уж КГБ должно заинтересоваться. Устами ребенка глаголет истина (что с дурака взять — он же дурак!), а врачи — люди серьезные, они всякие подписки давали. И при таком стечении народа не могут не доложить куда следует. Побоятся, что их кто-то обвинит в недоносительстве. Тут без чужого уха и не вздохнешь! Куда не ткнись, везде… Сдадут — на раз! Обычное дело. «Барабан» тут, «барабан» там — грохот пойдет такой, что все услышат.

И побыстрее надо доложить вишенку на торт. Лихость, наплевательство и напор!

— И еще один анекдот от Сычева: Брежнев — Косыгину:

— Андропов-то, оказывается, стукач!

Вот и председателя КГБ упомнил, чтобы чекисты не сачковали, а поскорей начали работу по этому прыткому коррупционеру. Хотя бы по графе «антисоветчик». Каленым железом такое надо выжечь, понимаешь ли!

— Ох, ты и тарахтелка, язык без костей. Но это очень плохие анекдоты, Ваня, — строго сказал доктор, заметно напрягшийся. — Больше никому их не рассказывай.

— Как скажете, Аркадий Леонидович, — сразу согласился новоявленный «Павлик Морозов.»

Прекрасно. Процесс пошел. А то привыкли эти ушлепки только давить народ по принципу: «Я в ЧеКа мамашей клялся: — не виновен я ни в чем. Поднажали и признался: Триста лет я был царем!». Но за анекдоты уже не сажают. Ох, Сталина на вас нет! Тогда бы всю эту мразь быстро к ногтю прижали! Только бы щелкнули, как вшей! Но не те сейчас времена. Демократические веяния на подходе. Но и по головке за подобное не гладят. Особенно в свете будущего воцарения Андропова и затягивания гаек. «Нет покоя у вождей долгими ночами: очень трудно всех людей — сделать сволочами!»

А сигнал в комитет Сычеву баллов к карме не добавит. Это ведь не стандартный донос от коллег, мол давеча в компании жаловался, что казенная водка при Советской власти пахнет резиной, мутная, и все такое прочее.

Потому что ментовка — это такая контора, в которой все устроено покруче, чем в курятнике. А закон курятника гласит: «Клюнь ближнего, обосри нижнего и залезь на верхний насест!» И всегда как минимум один из десяти сослуживцев состоит на связи у «соседей», «освещая» всю работу райотдела, и что характерно — зная, что он здесь такой не один, все события описывает еще и другой агент, так что соврать — это себе дороже. И все равно менты бухают все вместе — потому что твердо знают, кто не пьет — тот явно стучит. Тут-тук-тук, я твой друг! Так что маскируются…

А тут уже прослеживается явное недовольство существующим строем. И жизнь тебе могут осложнить. Поимеют без вазелина. Система такая. Маразматическая. В конце концов за Сычевым могут установить «негласку», чтобы узнать, как он разлагается, коррумпируется и загнивается, и понять, как поэффективнее пресечь эту противоправную деятельность, порочащую образ советского милиционера.

Могут и до увольнения довести! И тогда пойдет наш Сычев в «народное хозяйство» говно ведрами таскать. И вообще — он может жаловаться в ООН. Или в комнату по делам несовершеннолетних. Или его не уволят, но по крайней мере гешефты с Лариным-старшим станут под вопросом. И с повышением обойдут, и очередное звание придержат. Всякое бывает. Выговор, другой, третий и… неполное служебное соответствие, и пошел мужик… куда? Ага, в него! В наше любимое народное хозяйство!

С этого дня выздоровление пошло стремительными темпами. Вскоре Ваня уже бродил неприкаянным призраком по отделению, что весьма не нравилось персоналу. Ну, привыкли уже они, что их пациенты в основном спокойно себе лежат на койках и никуда не встревают. А тут такой прыткий больной, вернувшийся недавно буквально с «того света».

С Сычевым и Лариным-старшим новый Саблин все