Евгений Щепетнов - Инь-ян

На короткое время Сергеем овладела паника, которую он погасил усилием воли – чего волноваться? Ну, слегка застрял, и что? Всегда может выбраться назад, если захочет. Беды-то никакой нет!

И накаркал.

Беда пришла через пятнадцать минут после того, как он углубился в темноту тоннеля. В очередной раз, завернув за угол, внезапно не ощутил дна и мгновенно полетел вниз, остановившись лишь тогда, когда его тело закупорило канал практически наглухо, вонзившись в тесноту прохода, как клин в рукоять топора. Намертво. Вверх ногами. Ударившись головой о дно проклятого тоннеля и на короткое время потеряв сознание.

В этом месте тоннель был гораздо уже, чем наверху. Почему? Это стоило спросить у тех, кто построил этот дом. Скорее всего, первый этаж построен гораздо раньше, чем второй, потому тоннели здесь отличались от тоннелей наверху своими размерами, и не только размерами, но и формой. Этот, воронкообразный, явственно пах гарью – скорее всего, когда-то служил дымоходом.

«Все! Пипец! Приплыл, Серега? Сдохнешь здесь, и когда-нибудь люди найдут твой высохший труп. Или не найдут никогда! Забавная смерть, правда? Как раз по тебе – ты всегда любил приключения, не так ли? Вот на кой черт ты полез в эту вентиляцию? Голливудских фильмов насмотрелся?»

«А куда было деваться? Я просто проверил! Кто знал, что здесь будет ловушка? Нееет… не верю. Не для того я прошел через ад, чтобы, как дебил, застрять в дымоходе! Выберусь. Все равно выберусь!»

«Ну-ну… верь. Ты всегда отказывался сдаваться, чего у тебя не отнимешь. И тебе везло. Всегда везло. Санта-Клаус хренов! Везунчик!»

«Везунчик…»

Сергей не знал, сколько он пробыл в тоннеле в качестве пробки. Часы? Минуты?

Время исчезло, исчез весь мир, сократившись до размеров трубы, в которой ему суждено было умереть.

Да, умереть, потому что выйти отсюда он не мог ни при каких условиях, и прекрасно это понимал.

Сергей дергался, выдыхал, уменьшаясь в объеме, пытался извиваться, как змея, стараясь отползти назад – бесполезно. Становилось только хуже и хуже – к голове уже прилила кровь, и он начал видеть «картинки»…

В воспаленном, насыщенном кровью мозгу проплыла вся его жизнь – непутевая, бесполезная, никому, как оказалось, не нужная.

Сергей читал о том, что у гибнущих людей за мгновения до смерти проскакивает перед глазами вся их жизнь, и не верил, что так может быть. По крайней мере – с ним. И теперь ему пришлось испытать то самое, во что он не верил, – только вот мгновения эти растянулись на часы.

Все, что он когда-то видел, все, что слышал, все знания, что он получил за свою жизнь, – все бурным потоком изливалось в пространство, будто Провидение хотело впитать его знания, забрать их в информационное поле планеты. Ничего не пропадает во вселенной – так говорят знающие люди.

Когда же Сергею, среди прочих картинок, вдруг привиделся распухший труп Муссолини с любовницей, он понял, что скоро покончит с жизнью именно так, как подвешенный за ноги диктатор, вот тогда его на самом деле охватила паника, а еще – ярость! Он не хотел, не хотел умирать!

Жить! Жить! Жить!

Любой ценой жить!

Мозг, не желающий умирать, насыщенный густой горячей кровью, взбунтовался и отдал телу приказ:

«Живи! Сделай так, чтобы ты жило!»

И организм подчинился, изменяясь, подстраиваясь под те условия, в которые попал.

– Аххх… аххх… аххх… – женщина вздыхала, тихо постанывала, вжимаясь в горячее, упругое тело, впиваясь пальцами в могучие, мускулистые, крепкие плечи. Ей хотелось обладать им полностью, до конца, и вечно получать наслаждение! Ведь нет большего наслаждения, чем слиться со своим мужчиной! Стать единым целым!

Глаза, затуманенные любовными слезами, почти ничего не видели, и когда из заброшенного очага, много лет служившего лишь для красоты полезло черное рычащее чудовище, – женщина вначале в это не поверила. Сморгнула, думая, что ей привиделось, а затем взвизгнула, выгнулась дугой, пытаясь спастись, сбросить любовника, мешающего бегству, но он сжимал подругу очень крепко, и у нее ничего не вышло.

Тогда, не в силах больше смотреть на подкрадывающегося демона, ожидая неминучей страшной смерти, женщина закатила глаза и лишилась чувств, обмякнув, как мокрая тряпка.

Мужчина содрогнулся в спазмах наслаждения, вжимаясь в чресла подруги, удовлетворенно простонал и, опомнившись, обеспокоенно посмотрел в лицо любовницы:

– Эй, ты что? Я знаю, что хорош в постели, но ведь не до такой же степени! Очнись, эй!

Мужчина вскочил, все еще возбужденный, покрытый любовными соками, встал на колени над женщиной, чтобы привести ее в чувства, и… больше ничего не успел. Страшный удар обрушился на его череп, едва не разнеся на куски, погружая в черную темень, из которой иногда не бывает возврата.

Сергей опустил резной табурет, взял со спинки кровати узкое, длинное полотенце, достал нож и несколькими движениями распустил полотенце на несколько полос. Этими полосами стянул руки и ноги мужчины, убедился в крепости пут и кляпа, затем начал пеленать женщину, вольготно развалившуюся на постели с разведенными в стороны голыми бедрами.

Впрочем, не только бедрами, она была полностью обнажена, как и ее неудачливый партнер. Сергей застал парочку в самый кульминационный момент соития и был рад, что в тот момент, когда он, как червь, вылезал из узкого отверстия дымохода, мужчина был очень занят и не обращал внимания на то, что происходило вокруг. Иначе… кто знает, может, парень попытался бы уничтожить черного демона? Но даже если бы он просто бросился в коридор и поднял тревогу – лучше от этого бы не стало.

Сергей подошел к дымоходу, с недоверием посмотрел на отверстие, из которого вылез несколько минут назад, и неверяще покачал головой – в эту дырку не пролез бы и ребенок! Как Сергей смог это проделать?!

Чуть поодаль заметил медную ванну, полную воды с розовыми лепестками. Для кого ее приготовили? Для мужчины? Для женщины? Кто были эти люди, занимавшиеся любовью, в то время как рядом проходила операция по поимке злодея?

Сергей не знал этого и знать не хотел. Он сбросил одежду, испачканную в столетней саже, и, шагнув в ванну, с наслаждением погрузился в ароматную теплую воду, смывая с себя грязь, пот и кровь.

Отмывшись, он натерся бархатной рукавичкой, заботливо приготовленной на табурете возле ванны, встал и осмотрел себя со всех сторон, ожидая увидеть многочисленные раны, проколы, царапины и ссадины. И был потрясен – чистая кожа, никаких повреждений – розовая, гладкая, как у младенца. А ведь должны были остаться минимум три тяжелые раны, залившие его кровью с ног до головы! А мелких – без счета!

Когда пробирался по вентиляции, тело болело так, будто его целый день лупили палками до полусмерти. Впрочем, почему – как? Именно – лупили. И не палками, а мечами, кинжалами, тяжелыми стрелами со стальными наконечниками и ручищами в стальных рукавицах. Таких, какие валялись сейчас рядом со шкафом на паркетном полу.

Сергей посмотрел на кучу сброшенного барахла у стены и понял – это снаряжение стражника, и тот, кто валяется рядом с бабой, – этот самый стражник и есть. А вот кто баба… да какая разница – кто? Родственница томдара? Жена? Дочь?

Похоже, что женушка решила наставить ему рога, пока томдар занимался поимкой злодейки. Не он первый, не он последний… Ленка тоже наставляла Сергею рога. Только вот поймать никак не мог – осторожная. Знала, что муж опер, и не пренебрегала мерами безопасности.

Впрочем, возможно, потому и ушла, что знала – рано или поздно поймает, а тогда… тогда будет очень, очень плохо. И ей, и любовнику. Сергей пообещал любимой женушке всевозможные кары за супружескую измену, а он всегда выполняет обещания, это знали все. И Ленка тоже.

«Что с тобой случилось? Как выбрался? И где раны?»

«Где-где? В…! Откуда я знаю?!»

«Так подумай, болван! Ты никак не мог протиснуться, и вдруг – тоннель расширился?! Или ты уменьшился?»

«Я стал тоньше. Точно! Я стал тоньше! Стал, как червяк, – тонкий! Ни фига себе! Да вроде сейчас снова такой же, как и был… такая же. Сиськи поменьше стали? Ну… хрен его знает. Вроде чуть поменьше, да. Не так торчат. Задница поменьше… Или кажется? Так сразу не скажешь – надо в зеркало смотреть. А если… ну-ка, ну-ка… опа! Опа! Опа! Это что за хрень?! Вот это сисяндры вырастил! Как у этой… тьфу! Что с памятью? Да как эту актриску звать-то?! Памела Андерсон, вот! Что-то с памятью моей сталооо…»

Мда. Стресс, прилив крови к голове – может, потом восстановится прежняя память? А то чувствую себя как-то… странно. Привыкаешь к хорошему… а с обычной памятью уже как-то странновато…