Goblins - Стальное сердце. Часть 1

— Еще раз благодарю тебя, Наруто, что ты так помог Юки и Ино, да еще и проводил их до ворот квартала, сказала Хатеми.

— Не стоит, Хатеми–сан, это был мой долг — ведь проводить девочку и Юки–куна мне не трудно, вдруг бы еще что–нибудь случилось — Юки не мог оказать сопротивление, у него ведь был вывих, да и с ключицей непорядок.

И тут я понял, что ляпнул что–то не то.

— А как ты это заметил?

(ну что я за идиот, так бы и дал сам себе по морде!)

Пришлось выкручиваться: я краснел и мямлил всякую хрень про ощущения неправильности в организме Юки, и выглядел, видимо, как дурак. Говорить, что я владею истинным зрением не хотелось — я не знал, как к этому отнесутся в исполнении одержимого демоном мальчика. Хатеми слушала этот бред, и, разумеется, безоговорочно мне верила — достаточно было взглянуть на ее скептическую улыбочку.

— Да у тебя талант, Наруто, талант целителя! Его не стоит закапывать в землю, ты не хотел бы сменить работу?

— Сменить на что, Хатеми–сан?

(если массажистом у нее на дому — берусь! Красивая, чертовка!)

— Я, кроме работы в клане, работаю еще и в больнице Конохи. Ты не хотел бы перейти туда?

— Но мне скоро поступать в академию шиноби, буду ли я успевать работать и учиться?

— Будешь Наруто, я уверена, но мы обдумаем еще этот вопрос, когда придет время поступать в академию. К тому же, я возьму тебя своим помощником, и ты сможешь обучаться еще и мастерству целителя. Как тебе мое предложение?

Я не стал долго раздумывать, и согласился — предложение было со всех сторон выгодным, да и внятных поводов для отказа не было.

Иноичи Яманака

— Значит, лечебница Конохи?

— Да, Иноичи, мальчик явно лукавит, и умеет больше, чем хочет показать. То повреждение я увидела только с помощью печати — Юки про него не говорил.

— Его никто не обучал, я знаю это точно.

— Может и вправду талант?

— Какого цвета у него глаза? — вопросом на вопрос ответил Иноичи — Ты обратила внимание?

— Нет, это не бьякуган, я имела дело с достаточным количеством Хьюг, могу сказать это точно, глаза у парня обычные голубые. Да и не заметила я ничего странного. Я ведь не использовала печати и техники чтения разума — это выглядело бы подозрительно, и нанесло бы тяжелое оскорбление, заметь это парень.

— Биджу?

— Нет, думаю, что нет.

— Хорошо, присмотрись к нему. Начни его обучать, будь добра к нему. Нашему клану пригодится дружба с джинчуурики, да и Ино он понравился, а уж ей приглянуться трудно.

— Хорошо Иноичи, я так и сделаю. Только, как это объяснить совету?

— Это моя проблема, не волнуйся…

Ну что ж, больница — так больница, тем более я буду не просто мойщиком окон и выносильщиком ночных ваз, а аж целым помощником настоящего практикующего целителя! В чем правда, будет заключаться помощь, я так и не понял, но что будут учить — это не может не радовать.

Целительство — не моя профильная специальность, я как–то больше наоборот, ломать и портить чужие организмы учился, неважно, руками, всякими железками или магией, но касательство, однако ж, к костоправам имел: все–таки на войне и в походе маг сам себе аптечка. Да и товарищам как в помощи отказать — сегодня ты спасешь кому то жизнь — завтра он прикроет твою спину. Ну, а молодое пополнение и новобранцы обычных пехотных рот нашего легиона обеспечивали мне постоянную практику на протяжении всей моей службы: то на марше какой–нибудь обалдуй ногу засунет в тележное колесо, после чего она начнет сгибаться под новым, весьма интересным углом, то сложенного вдвое обозника принесут, которого в брюхо лягнул вредный ишак, то целый взвод юных клоунов ночью обожрется недозрелых фруктов на ближайшей ферме, и пронесет их так, что следующую пару дней штаны им, в принципе, можно не одевать вообще, то ротного повара искусают свиньи… Продолжать можно бесконечно — и это в мирное время! А о боевых повреждениях и говорить нечего — целителей в армии всегда мало, и подменяют их, зачастую, боевые маги. Практика была богатой (хотя несколько однобокой), а вот теории остро не хватало — и я буду рад это исправить!

Так что в первый же день я работы я попросил у Хатеми пособия — какие есть — по анатомии и физиологии человеческого организма — вдруг тут обнаружили что то новое, неизвестное медикам империи, да и просто было интересно.

Посетителей у Хатеми было немного: пара детей с небольшим отравлением, горожанин с ожогом от кипятка и его жена с большим синяком на лице, и прочие не слишком серьезные случаи, поэтому большую часть времени Хатеми могла посвятить мне — работы для помощника тоже особо не было (подай–принеси–прибери–сходи–позови–помой не в счет). Рассказывала она много и интересно, а я учился.

Первый интересный пациент к ней поступил только три недели спустя, после моего трудоустройства — им оказался взрослый шиноби, дзенин, с раздробленным в труху коленом. Как его звали, мне не сказали, но при операции я присутствовал. Оказывается, здесь тоже используют ритуальную магию при операциях! При помощи различных пентаграмм и магических жестов, Хатеми рассматривала пораженный сустав и проводила дезинфекцию, а так же некоторые манипуляции с самим суставом — фуиндзюцу — техника печатей, так это тут называлось. Я часа четыре смотрел, как она складывает раздолбанный паззл, в который превратилась коленка этого неудачника — нет, все–таки до полноценного целителя мне далеко. Значит, есть куда расти, какие мои (здесь) годы! Наблюдать, что именно она там вытворяет с помощью магии, я не мог — не хотелось раскрывать раньше времени способности, правда, было то этих способностей…

Хотя… в магии мой прогресс уже довольно велик — энергоканалы тела больше не превращались в вареные макаронины, после медитации, «троллья шкура» получалась все лучше и лучше — все таки навыки концентрации тоже улучшались, да и резервы маны развивались — хотелось бы конечно чтобы побыстрее, но что есть — то есть. Кстати, буквально на днях мне впервые хватило сил произвести первое боевое плетение — небольшую молнию я всадил в ручей (заодно и рыба повсплывала, ужин, однако!) — это меня истощило, но счастье было велико. Результаты могли быть не такими скромными, но ману из организма постоянно тянула на себя печать, *** печать с *** демоном! Нет, местная ритуальная магия — как ее там… Ху… Нет, фуиндзюцу, да, точно — на ней стоит сосредоточиться в первую очередь — когда я доберусь до академии, ее учителей и ее библиотеки.

Пару раз ко мне во время работы приходил Юки Яманака, интересовался житьем, зазывал в гости, дескать, Ино приглашает, но времени катастрофически ни на что не хватало — две тренировки в день, работа, медитация, еще и чтение книг — на сон то оставалось часа четыре — пять.

Эх, почему в сутках всего двадцать четыре часа? Было бы тридцать или сорок — как было бы хорошо!

В общем, время до поступления в академию я проводил с пользой. Ручные печати Хатеми, кстати, мне показывать не стала — в академии покажут, сказала она мне, да и пофиг, есть пока чем заняться.

На пятую неделю работы, когда я сидел на подоконнике второго этажа клиники (сама она представляла собой П-образное трехэтажное здание, расположенное недалеко от центрального района Конохи) и листал выполненный в красках атлас по анатомии — делать было все равно больше нечего — ко мне подошла Хатеми, уселась рядом и молча уставилась на меня.

— Вы что–то хотели, Хатеми–сан? Я выполнил все, что вы мне поручили.

— Я знаю Наруто. Я бы хотела поговорить с тобой о другом. Что ты скрываешь?

— В каком смысле, Хатеми–сан?

— Кто тебя обучает, Наруто? Твои каналы чакры развиты гораздо сильнее, чем должно быть для подростка твоего возраста.

— …???

— Я смотрела на тебя через стационарную печать, Наруто, во время операции. Что ты скрываешь? И ведешь ты себя тоже странно — я заметила, как ты наблюдал за операцией на ноге того шиноби. Да восьмилетний мальчик давно бы отправился облегчить желудок, а тебе было интересно! Ты внимательно смотрел, и пытался понять, что я делаю, а ведь когда на столе целителя режут живого человека — не по себе становится ребятам гораздо старше, чем ты!

— Я ничего…

— Я не враг тебе. Ты можешь мне довериться, я просто хочу помочь.

(***,*** *** что ж делать то??? Шла бы ты лесом со своей помощью!)

Колоться как сосновое полено, кто я есть такой на самом деле, я не собирался: в лучшем случае упекут в местную дурку (если есть такая), в худшем… О худшем не будем. Поэтому я собрался с духом, пару раз вдохнул–выдохнул, взглянул ей в глаза самым честным взором, какой мог изобразить, и вдохновенно отправился врать.

— Мне трудно объяснить, Хатеми–сан, порой я чувствую в своем разуме чье то присутствие, оно шепчет мне, плохие вещи, про убийства и разрушения, и иногда приходит во сне. Я не знаю, может, я схожу с ума? А если нет — то что тогда это может быть?