Василий Сахаров - Большой погром

Выбор простой. Либо Ингварь. Либо Велемар. Племянник Прибыслава человек уже взрослый и авторитетный. Был послом в Новгороде и Киеве, воевал с крестоносцами и не раз проявлял героизм. А ко всему этому его поддержали князья и почти все жрецы. Сходотаи об этом уже знали и назвали своим князем Велемара. После чего на площадь принесли широкий деревянный щит, на который посадили нового князя, и затем через весь город его понесли в храм Яровита.

Велемара унесли. Площадь опустела, и в просторном доме, который принадлежал ободритскому купцу Бориславу Теничу, собрался другой сход. Пришла пора выбирать великого князя, и собралось полсотни человек. Князья, жрецы, знатные бояре и члены ОБК, то есть люди, которые имели реальную власть и могли принимать решения. Времена копного права, когда народ единогласно выбирал правителя и определял политику, уходят в прошлое. Можно позволить простолюдинам немного покричать на площади, как сегодня. Но только покричать. А на самом деле все важные и ключевые вопросы решаются без вмешательства народа.

Итак, выбор великого князя Венедии. Сюрпризов не было – им стал Рагдай Поморянский, витязь Триглава и благородный воин. Решение принято единогласно, раз нет другой кандидатуры, и столица Венедии перемещается из Волегоща в Волин, который сейчас является главным городом племенного союза поморян. Но это только административная столица, а сердце Венедии конечно же в Арконе, где в храме Святовида великий князь Рагдай получит благословение богов.

Рагдай поблагодарил за доверие, и дальше, после того, как все жрецы, кроме Доброги и Войдана, удалились, сход повёл уже он. Долго сидеть никто не собирался, и потому вопросы решались быстро.

Во-первых, Никлот просил выделить финансовую помощь. Кто сколько может, дайте на восстановление порушенных крепостей и городов. В общей казне Венедского союза пусто. Что было от общих трофеев, ещё в прошлом году потратили. Серебро, которое выделялось из казны жрецов, тоже ушло, а постоянных фиксированных налогов нет. Ну и кто готов оторвать от сердца гривны и монеты? Таких оказалось немного. Рагдай пообещал выделить триста гривен. Будимир, который унял спесь, решил дать столько же в золотых «кораблях», которые печатали на Монетном дворе города Ругарда. Мстислав Выдыбай даст двести гривен. Ну и Доброта, как верховный жрец Святовида, имеющий право распоряжаться казной волхвов, передаст ободритам тысячу гривен. Плюс к этому решили сроком на один год наложить на венедских купцов небольшой налог, который принесёт дополнительный доход в пару тысяч гривен, и эти средства тоже будут переданы Никлоту. Как ни крути, всё это хорошая поддержка ободритам.

Во-вторых, раз уж заговорили об общей казне, которой распоряжается великий князь, решили собрать при ОБК небольшую группу. От каждого княжества по одному человеку. Задача – разработать закон, который позволит собирать со всех племён гривны на общее благо.

В-третьих, провели дополнительное административное деление. Есть четыре племенных союза (княжества) – ободритов, лютичей, поморян и ранов. Но добавилась ещё Зеландия, в которой правит Мстислав Выдыбай, и потому все признали, что это пятое княжество в Венедском союзе. К Зеландии, кстати, относится Борнхольм, моя колония на берегах Студёного моря и колония в Норланде. А помимо того, есть шестое княжество, владения Яксы, отбитый у германцев Бранибор и владения Северной марки. И его тоже признали. Хотя в жизнеспособности этого княжества все сильно сомневались. Один хороший толчок со стороны германцев – и посыплется Якса, а затем отступит в земли лютичей, князем которых он так хотел стать.

В-четвёртых, Идар Векомирович уведомил совет о своём намерении совершить поход к Фарерским островам и в Исландию. Однако к этому отнеслись равнодушно. О Винланде знали немногие, из присутствующих – полтора десятка, но даже этих людей поход Идара пока не интересовал. Хочет погулять по морям? Пусть идёт. Это его личное дело.

В-пятых, приняли посла, который прибыл от Пиктайта. Вождь пруссов передавал всем привет и заверял в своей дружбе. Но при этом его посланник держался весьма заносчиво, что не понравилось венедам. А в конце своей речи он дал понять, что Пиктайт уничтожит любого, кто попытается помочь прусским волхвам, которые выступили против него. Что произошло с Пиктайтом? Многие подумали, что некогда славный боевой вождь тронулся умом. Но пока решили с выводами не торопиться, ибо других проблем хватает, и влезать в дрязги пруссов никто не собирался. Князья точно не полезут. Разве только жрецы, которые, как я узнал от Доброги, всё-таки послали в Трусо воинов. Немного, три десятка. Однако это были витязи, которые сами могут Пиктайта прикончить, а потом народу объявят, что он умер от простуды.

В-шестых, был поднят вопрос о молодых Гриффинах. Всего их пять, четыре молодых парня и одна женщина. С молодняком всё понятно, дети Ратибора и Свантибора, которые выступили на стороне ляхов и погибли. Этим наследникам никто ничего давать не собирался. Впрочем, как и выгонять. Пусть сами себе дорогу по жизни пробивают, тем более что у некоторых есть дружинники. За ними присмотрят, но препятствий чинить не станут. А вот с женщиной сложнее. Звали её Воислава, она была дочерью Вартислава Гриффина. В свой черёд вышла замуж за Прибыслава, старшего сына Никлота. А после его гибели на поле боя вернулась в родовые земли, где её никто не ждал. Вот она и попросила выделить ей из отцовского удела несколько деревень. Вопрос вроде простой. Да вот проблема: уделы Гриффинов уже давно поделены, платят оброки князю, и возвращаться под старых владельцев, пусть даже это будет Воислава, не хотят. Что делать и как поступить, дабы всё было по чести, непонятно. Поэтому решили оставить решение данного вопроса на усмотрение Рагдая.

На этом совет был окончен. В следующий раз соберёмся уже осенью, если не произойдёт ничего чрезвычайного. И вместе с Ид аром я вышел в город.

Светало. Где-то вдалеке слышен шум, не тревожный, праздничный. Видимо, горожане отмечали избрание князя. Всё спокойно. Однако в этот момент у меня защемило сердце, и я даже слегка застонал.

– В чём дело, Вадим? – спросил меня Идар.

– Не знаю, – покачал я головой.

– Может, к целителю тебя отвести?

– Не надо, уже прошло.

На мгновение я замер и полной грудью вобрал напоённый солью морской воздух. Полегчало. Но сердце не зря сжалось. Это предчувствие беды и знак того, что произошло нечто нехорошее.

Мы с Идаром направились к постоялому двору. Добрались до него и решили перед сном выпить немного медовухи, поговорить и обсудить события минувшего дня. Но только налили в кружки пахнущий мёдом напиток, как прибежал гонец с недобрым известием. Полчаса назад скончался князь Прибыслав. А потом появился другой гонец и тоже с плохими вестями. Верховный жрец Яровита старый Огнеяр ночью лёг спать и утром не проснулся. Целители говорили, что у него отказало сердце, умер он легко.

Что тут сказать? В одну ночь избрали князя и великого князя, а потом потеряли двух уважаемых венедов. Все люди смертны, и только я, если верить моему небесному покровителю, буду жить сотни лет. Разумеется, если меня не сожгут на костре, не проткнут мечом и не утопят в море.

Тёплый весенний день. Поджав ноги и слегка прикрыв глаза, я сидел на ковре в продуваемом свежим ветерком шатре, который стоял на берегу Саксагани, и размышлял…

В Волегоще я не задержался. Прибыслава и Огнеяра положат на погребальные костры без меня и души славных венедов отправятся в Ирий. А мне снова пришлось выйти на тропу Трояна. Вот только отправился я не домой, а в Киев, где встретился с Изяславом Первым, царём Всея Руси.

Русский государь моему появлению обрадовался. Он задумал поход на Галич и приглашал присоединиться к его армии. Нельзя дать Владимирко Володаревичу время на укрепление обороны. Поэтому Изяслав торопился, созывал в Киев верные полки и, конечно, собирался привлечь степняков. В частности, мою орду, приднепровцев хана Бачмана и побужских кочевников.

По его замыслу наступление на Галицко-Волынское княжество будет вестись по трём направлениям. Одна армия двинется от Пинска, в составе ополчения Полоцка, Новгорода и Турово-Пинского княжества, и поведёт её сын царя Мстислав, который ударит по Владимиру-Волынскому. Вторая, самая большая, пойдёт от киевской крепости Каменец под командой самого царя прямиком к Галичу. Третья – объединение степняков, которых возглавит хан Бачман, а я при нём – глаза и уши Изяслава, должно блокировать все галицкие города и крепости на Днестре. А потом, возможно, дойдёт до границ Византии, раскатает в блин прикормленных императором Мануилом Комнином придунайских половцев и не даст ромеям перебросить в Галич подкрепления.