Владимир Мясоедов - Ведьмак двадцать третьего века

– А-а-а! – Со спины на Олега дохнуло опасностью, и он едва успел прижаться к стене, прежде чем мимо него вперед и вверх, к сгрудившимся у входа полякам, пронеслась волна обжигающего как огонь холода. Анжела кричала во все горло, сверкая стремительно покрывающей кожу ведьмочки изморозью. Текущая из ее глаз кровь моментально застывала наплывами алых сосулек, а роскошные светлые волосы твердели и ломались на куски. Но поток невероятной стужи, казалось, заставляющей густеть до состояния киселя даже воздух, остановил уже собравшихся затоптать Олега поляков у самого входа в надстройку. Их осталось всего трое, но, видимо, это были ветераны. Все, как один, мгновенно отвернулись от магического ветра и закрыли лица руками, а в дополнение к индивидуальным защитным чарам мигом создали еще и какой-то барьер, отделявший их от наколдованной отрицательной температуры.

Анжела была достаточно талантливой и сильной ведьмой, но – увы, не до такой степени, чтобы освоить и свободно использовать высшую боевую магию. Или хотя бы ее убедительное подобие. Исчерпав все возможные и невозможные резервы секунд за двадцать непрерывной атаки, девушка сделала то, чем обычно и заканчивались для среднестатистической ведьмы замашки на истинное могущество. Упала в глубокий обморок, оставляя дальнейшие разборки со слегка обмороженными и очень злыми поляками своему кавалеру. И то, что он отчаянно пытался одновременно вздохнуть и не выкашлять помороженные предыдущей порцией воздуха легкие, ее не волновало нисколько.

– Я зделлаю из тваиго черепа ночной горшок за убитие Януша, – посулил Олегу на более или менее сносном русском один из поляков, замахиваясь на молодого ведьмака саблей. Бросок разряженного револьвера ему в лицо он полностью проигнорировал, и в следующее мгновение острейшее лезвие врезалось в стену там, где секунду назад стоял парень. Спасла его не столько реакция, сколько обледенелость пола. Делающий выпад шляхтич слегка поскользнулся, а потому удар, направленный куда-то в плечо, пришелся несколько вскользь и вообще не задел своей цели. Олег выхватил палаш, но в контратаку идти не спешил, не очень уверенный в правильности вступления в фехтовальный поединок. Зачарованный клинок сабли надрезал сталь корабельной переборки с легкостью необычайной, оставив после себя глубокую царапину. – А убивать буту мидлено.

Один из двух оставшихся гусар вспомнил о том, что они вообще-то на войне и рыцарские поединки тут не в ходу, после чего извлек из набедренной кобуры двуствольный пистолет. Однако пустить его в дело он не успел. За спиной кавалериста возникла массивная фигура бывшего крестьянина, буквально олицетворяющая собой всю пламенную любовь простого народа к представителям Польши, вот уже которое столетие упорно пытающимся добиться титула «Главный Геморрой Земли Русской»[25]. Дубина народной войны, оставляющая за собой в воздухе отчетливо видимый след из миниатюрных завихрений, рухнула на затылок уже почти взявшего Олега на мушку шляхтича. И одним махом разбила на быстро гаснущие искры магический щит и вколотила голову европейца ему же в плечи. В прямом смысле слова. С таким искривлением шейных позвонков, буквально провалившихся внутрь грудной клетки, люди не живут даже глубоко в теории.

– Курва! – Второй поляк мигом развернулся к новой угрозе и ударил в нее каким-то белым лезвием, сорвавшимся с лезвия его сабли. Вражеское чародейство врезалось в Святослава, пробило его стандартный плоскостной щит и располосовало грудь ведьмака так, что стали видны ребра… Однако нового взмаха исполинским покрытым узорами бревном это не остановило. Шляхтич попытался было под него поднырнуть, прекрасно понимая невозможность парирования подобного оружия… Однако уходить на ограниченном пространстве лестницы было банально некуда. С громким чавкающим звуком исполинская деревяшка вмяла его в стену, сломав и декоративные крылышки гусара, и значительную долю его же костей.

– О-ох… – Совершив этот подвиг, Святослав наконец-то повел себя, как и положено нормальному человеку, а именно осел на пол, зажимая широкую рану на груди.

И тогда Олег поступил так, как и должен поступать в подобных ситуациях настоящий ведьмак. Сел на корточки и принялся раздевать лежащую у его ног в обмороке даму, ежесекундно ожидая удара саблей. Однако последний шляхтич, переводя взгляд то на Святослава, то на него, все никак не мог решиться на атаку. Поляк явно заподозрил подвох, но пока не мог сообразить, в чем же он заключается. И опасался упустить из виду хотя бы одного из противников. Возможно, в конце концов он бы определился, но на соседней лестнице открылась дверь, ведущая в лазарет, и по ступенькам поднялся маленький пухленький колобок, работающий корабельным целителем.

– Что у вас тут такое? – спросил он, оглядывая представшую перед ним картину. – Почему шумим?

– Пациенты. С доставкой прямо к дверям, – ткнул указательным пальцем левой руки сначала в Анжелу, а потом в Святослава одноглазый ведьмак. Ну а потом перевел свой указующий перст на поляка, медленно пятящегося вдоль стены обратно на палубу, дабы убраться подальше от превосходящих сил противника. – А это набор донорских органов для трансплантации и самоходная емкость с жизненной силой.

– Использовать в данном качестве живых людей, если они не приговорены к смерти судом Российской империи, аморально, – с некоторой долей сомнения заметил целитель, руки которого окутались туманом от какого-то создаваемого заклинания. Вряд ли мирного, судя по тому, что выглядело оно словно комок полупрозрачных змей, в котором легко удавалось разглядеть отдельные головы с раздвоенными языками.

– Да не вопрос. – В правой руке Олега загрохотал револьвер Анжелы, который он старательно выискивал в складках одежды девушки. После бега наперегонки с порождениями вампирской магии она теперь носила его с собой всегда. И даже не забывала делать рунные пули, накачивая их таким количеством энергии, которое просто не могло себе позволить подавляющее большинство ведьмаков. Артефактная защита поляка отразила первые два выстрела, а от третьего он каким-то чудом смог отмахнуться саблей. Однако четвертый ударил ему прямо в вырез кирасы и разорвал шею, оставив шляхтича захлебываться в собственной крови. – А так лучше?

– Намного, – кивнул низкорослый волшебник и хлопнул Святослава по груди, отчего бывший крестьянин тут же подскочил вверх, громко вопя от боли. Рубленая рана на его груди курилась дымком, но больше не кровоточила. – Какова обстановка на борту корабля? Объявление про абордаж я слышал, но насколько он успешен? Мне уже можно идти собирать раненых?

– Мы отбросили гусар. – На лестницу вошел Андрэ, выглядящий так, словно его пытались засунуть в мешок с дикими голодными кошками. Многочисленные царапины покрывали все лицо и руки новоиспеченного капитана воздушного линкора, а из-под прижатого к носу платка непрерывным потоком струилась кровь. – Но потери ужасающие. И гондолу они успели нам оторвать.

– Вопрос снимается как несвоевременный, – кивнул целитель и, развернувшись на месте, отправился обратно в лазарет. – Мыкола, там наш попик в сознании еще после той дозы опиума? Вели ему соборовать![26] Что значит «кого»?! Всех! Мы, оказывается, падаем!

– Мы не падаем! – поспешил рявкнуть вслед коротышке Андрэ, чудом успев перебить поднимающиеся среди раненых панические крики. – Слышите вы, не падаем! Мы просто теряем высоту! Но делаем это медленно и печально! Тьфу ты! Медленно и аккуратно!

– С оторванной-то гондолой? – икнул от удивления Олег, пытаясь представить себе хоть относительно контролируемое падение дирижабля, лишившегося своей главной конструктивной особенности. – Ну ни… Кхм… А почему тогда об этом не объявили по корабельной связи?

– А действительно, почему? – с меланхоличным видом пожал плечами авиатор, который, похоже, собирался последовать примеру прекрасной дамы и упасть в обморок. Во всяком случае, с каждой секундой выглядел он все хуже. – Мичман! Мичман, вы меня слышите? Дайте объявление по кораблю, чтобы все готовились к удару. Я сам до рубки, похоже, не дойду…

– Удара не будет! – рявкнули в ответ из-за двери, ведущей в командное помещение корабля и из установленных где-то на палубе динамиков одновременно. – Внимание, внимание, нет повода для паники! Мы теряем высоту, но под нами озеро! Всем затыкать проломы в обшивке, если таковые видите!

– А, ну дык не потонем? – задался вопросом Святослав, болезненно морщась и отдергивая руку от свежего шрама. – Наш корабль – он же того… Железный шибко.

– Раз умудряемся опираться на воздух как-то, то на воду уж точно встанем твердо, – пожал плечами Олег, у которого тек по спине холодный пот, но чувство опасности пока молчало. Впрочем, оно могло проснуться и за пару секунд до катастрофы, способной оставить от ведьмака лишь маленькую горстку перемолотых костей. – У нее сопротивление намного выше. Да и вряд ли под нами найдется такая лужа, чтобы туда цельный линкор с головой ухнул. Ты лучше скажи – откуда такой тотемный столб отрыл? Родичи из деревни передали, выкопав с фамильного капища?