Константин Костинов - Моя не понимать

— Такая знак? — Димка изобразил вином на столешнице знаки со стены кафе, как вспомнил.

Вожак присмотрелся…

— Где ты их видел? — быстро спросил он.

— Стена ваша дом.

— Трр трррр трррр! Вот гаденыш! В свободный поиск он отправился! А Ричард второй день по городу слоняется, его, дурака, ищет! И Ричард хорош, не мог увидеть… А хотя он же знаков не знает… Ну Жан! Придет — сам убью! Нюх у него, видите ли!

— Какая нюх?

— Да, какая нюх? — В кухню вошел господин Шарль, спокойный, с газетами в руках. Мол, просто за свежей прессой выезжал.

— Так… — немного смутился Александр, — ну вы же знаете магическую особенность хумансов?

— Знаю, — кивнул господин Шарль, откладывая газеты и присаживаясь.

А правда, подумал Димка, особенность хумансов — предвидение. Что же такое Жан увидел в будущем?

— Ну вот, — продолжил Александр, попытавшись отпить из пустой кружки, — работает она не у всех, вернее, у всех, но не каждый знает как. Вот вы свои знаете?

— Да, — кивнул Шарль, — вещие сны.

— Вот. Я, к примеру, так и не знаю, как у меня проявляется этот дар. А вот этому раздолбаю — поймаю, убью! — повезло. Он просто чувствует. Правда, не все, а только те вещи, которые могут деньги принести. Вон он нас тогда затащил в тот дом, где старик помирал. Тот, который нам рецепт шоколада оставил. Ругались мы на Жана тогда, ругались, а ведь не ошибся. И Хыгра он, как только увидел, сразу заговорил, что этот парень большие деньги может принести, если его с собой взять. И ведь не ошибся, чертяка! На твоем «Снежном молоке» мы неплохо заработали, чуть меньше, чем на шоколаде… Кстати, Хыгр, держи, твоя доля.

Александр бросил Димке тяжелый позвякивающий мешочек.

— Держи, держи, все по-честному. Так вот, про Жана. Видно, он и сейчас что-то почуял, раз в свободный поиск отправился. Он же всегда деньги чует. Правда, не всегда соображает, когда их можно спокойно взять. Вон когда мы были… этими…

Александр сбился.

— Да продолжайте, — спокойно заявил господин Шарль, — пиратами вы были, я уже давно понял. Кого ваши подвиги сейчас интересуют?

— Ну в общем, когда мы еще ходили в… рейды, то Жан навел нас на корабль с золотом. Золота-то там было много, вот только охраны не меньше, еле ноги унесли. Тогда и решили на землю перебираться…

Александр отставил кружку, из которой безуспешно пытался отхлебнуть, и припал к горлышку бутылки.

— Я был у генерала Юбера, — сообщил господин Шарль Димке. — Он не желает успокаиваться и готовит подпольную группу сопротивления. Я тоже пока не очень хочу видеться с господином Речником. Даже с Жозефом…

Разговор подувял. Господин Шарль погрузился в чтение прессы, Димка машинально потянулся к газете, увидел ровные строчки незнакомых букв, мысленно чертыхнулся и попросил Александра почитать ему. Тот, видимо для успокоения, согласился.

Газета была уже революционная (быстро товарищ Речник все организовал) и называлась по-революционному — «Наше дело».

Что ж, послушаем, что в этой коза ностре пишут.

Газетка была маленькая, формата средней современной книги, рассказывалось в ней, говоря суконным языком, об обстановке в государстве.

На первой полосе шел длинный перечень изменений, которые партия вносила в повседневную жизнь общества. С седьмого термидора отменялись дворянские, придворные, полицейские, гвардейские, морские и военные звания, обращения и титулы. Хоть время дали привыкнуть к тому, что скоро появятся «начопероштабармы» и «замкомпоморделамы»…

Отменяются также обращения «господин» и «сеньор», вводится единое «гражданин». Ну это тоже понятно…

Все гвардейцы, солдаты, моряки, жандармы, полицейские и иные граждане, оказавшие сопротивление революции после второго термидора, объявляются виновными в контрреволюции и подлежат суду. Слава богу, хоть не сразу расстрелу. Товарищ Речник не торопится устраивать «зеленый террор»… Пока.

Вводится единый вид смертной казни — с помощью трррррр. Что это за «трррррр», не знал ни Александр, ни господин Шарль, это слово даже они не слышали. Черт его знает…

С того же седьмого термидора создаются новые органы: революционная полиция, которая будет следить за порядком, Зеленая гвардия — ну надо же! — которая будет ловить контру, и Зеленая армия. С ума сойти…

Последним пунктом в списке стояло: перекрасить дворец в зеленый цвет. На кой — непонятно…

Дальше шло описание ситуации в стране.

Надвигался голод. В преддверии грядущего неурожая крестьяне прятали зерно. Спецотряды еще не существующей Зеленой армии должны были с седьмого термидора объяснить непонятливым земледельцам, что нужно делиться. Похоже, революция здесь была не рабоче-крестьянская, а чисто городская. Требования об отмене феодальных повинностей, похоже, включили в проект обращения к королю только для пущего эффекта…

Третьего термидора на значительной части страны к югу от столицы поднялось крестьянское восстание, возглавляемое неким хрюном по имени Жак. Крестьяне под его руководством уже перебили всех дворян на своей территории, чувствительно наподдали явившимся было их подавлять солдатам и теперь сформировали свою Белую армию. Так, вот и батька Махно завелся… Батька Жак, так сказать…

Пятого термидора окончательно определилась армия, стоявшая гарнизонами по стране. Первый мушкетерский, Второй мушкетерский, Третий мушкетерский, Первый драгунский, Второй кирасирский (длинный перечень полков) подняли красное знамя контрреволюции и объявили о создании Красной армии. Трех Красных армий, так как к единому мнению они не пришли.

Димка понял, что запутался. Так… Красные здесь — это белые, а зеленые — красные. Соответственно, здешние белые — это зеленые. Вот как-то так. Главное, не пытаться это понять…

Второго термидора на территорию Этой страны вторглись войска Той страны, высадив десант на правом берегу. Правильно. Как только в стране смута, обязательно кто-нибудь захочет отхватить кусочек…

Четвертого термидора также определились остальные войска. Многие полки перешли на сторону революции и формируют основу Зеленой армии. И только Семнадцатый мушкетерский ушел к батьке Жаку в Белую армию…

Гвардейские полки — все три — остаются в казармах. Видимо, выжидают, убьют короля революционеры или нет.

Вчера поступили новости о том, что одна из провинций, та самая, в которой правителем был возможный кандидат на роль короля, впоследствии убитый, объявила о своей независимости. То ли один из трех сыновей сумел перебить братьев, то ли три брата на время объединились…

С Острова черных эльфов перестали поступать новости: оттуда никто не приплывает и туда никого не пускают. Что там творится — неизвестно…

Господин Шарль, который не слушал чтение Александра, а углубленно искал что-то свое в прессе, выругался по-черноэльфийски и бросил газету на стол.

Димка испугался, настолько лицо господина Шарля было бледным и напряженным.

— Господин Хыгр, мне нужно срочно увидеть Речника. Нас всех обманули. Никакого Хозяина нет.

Как нет? А кто все это устроил? Само?

— Хыррр?

Господин Шарль схватил Димку за рукав и вытащил в коридор:

— Нам срочно нужен Речник.

На улице Димка и господин Шарль поймали карету, которая довезла их до дворца. Кажется, именно там окопался товарищ Речник.

— Как твоя думать, наша враг нет? — Димка не понимал, почему господин Шарль пришел к такому выводу. Может, Юбер все-таки слишком сильно ударил по голове?

— Вот, — господин Шарль взмахнул газетой, — здесь сказано, что войска Той страны вторглись на нашу территорию второго термидора. На следующий день после революции. Как они о ней узнали?

Димка зарычал. Вот дурак! Ведь Речник сказал: до Той страны ехать несколько дней. Несколько дней! Как уже на второй день там узнали о революции? Да еще и армию успели собрать? Только в одном случае…

— Революцию организовала Та страна. Если принять эту версию, все сходится. Я не мог понять, почему не появляется Хозяин. Он готовил революцию, революция произошла, а его нет. Тогда в чем его цель? Я уже начал думать, что Хозяин — Речник, но он никогда бы не пошел на поджог складов с хлебом. Я общался с ним во время допросов, он — человек жестокий, но, как ни странно, действительно хочет счастья всем. Заставить людей голодать — не его стиль. И тут я просмотрел газеты и подумал: а что явилось результатом революции?

— Что? — спросил Димка.

— Смута. Власти нет, король дискредитирован и арестован, революционное правительство не признает никто в стране, крестьяне восстали, армия разделена, все, кто мог сменить короля, убиты. Кто будет организовывать сопротивление оккупантам, если они нападут? Никто.

Димка не мог найти слов для спора. Конечно, так просто и нахально напасть на другую страну, по меркам двадцать первого века, — свинство. Нужно хоть какое-то оправдание придумать. Но здесь-то сейчас восемнадцатый век, время, когда для нападения на соседа достаточно наличия армии и некоторой живости характера.