Надежда Первухина - Имя для ведьмы

– Любимая, что с тобой?! – встревоженно склонился надо мной Авдей. – Тебе плохо? Что случилось?

– Да, в принципе, ничего особенного, – с трудом выдавила из себя я. – Просто у меня будет ребенок. Твой ребенок. Не хочешь – не верь.

– Я... верю, – у Авдея были такие глаза. Такие... Словно ему только что вручили Нобелевскую премию в области литературы. И в качестве премии выступала я. – А почему ты мне об этом сразу не сказала?

– А это что-то меняет?

– Еще бы... Если б ты знала, как я всегда хотел ребенка! Детей. Штук пять!

– И ты думаешь, мы прокормим их на твои гонорары?

Авдей как-то лукаво посмотрел на меня.

– Если гонораров не хватит, ты ведь наколдуешь чего-нибудь. Правда, ведьмочка моя?

– В случае чего родственники помогут! – раздался в нашей спальне голос из ниоткуда. Я взвизгнула от неожиданности и, прикрывшись простыней, прижалась к Авдею. Он ошарашенно оглядывал потолок.

– Авдей Игоревич, мое почтение! Да не нервничайте вы так, канал связи только акустический, визуальный мы еще не отладили! Доченька, ну скажи ты ему, кто с ним говорит!

– Это Баронет. Авдей, думаю, ты его помнишь, – смеясь, пояснила я. – Он недавно сочетался законным браком с моей мамой и посему теперь является моим папочкой. Эй, мэтр, как проходит медовый месяц?!

– О-о! За ближайшие двести лет ничего подобного со мной просто не случалось! Танюша просто сокровище!...

– Дочка, не слушай этого болтуна! Мы здесь занимаемся исключительно этнографическими поисками! А какая тут природа...

– И комары... – это Баронет. – Мой вам совет, ребята: в свадебное путешествие отправляйтесь лучше в Париж или на Мальдивы. Я все оплачу. Но только не сюда, комаров кормить! Кстати, вы уже решили, когда играете свадьбу?

Мы с Авдеем, сидя на постели, растерянно переглянулись.

– Не вздумайте праздновать без нас! – авторитарно заявила мама. – Дочка, мы выберем тебе платье в лучшем салоне!

– О, только не это! – беззвучно простонала я, утыкаясь лицом в подушку при одном воспоминании о кружевных абажурах и фонтанообразной фате. Авдей глянул на меня и спас положение.

– Мы обязательно вам сообщим дату церемонии! – крикнул он. – Вам звонить, писать или прямо по этому магическому каналу?

– Прямо, – ответствовал Баронет. – Ну все, ребята, у нас дела. Счастливо оставаться!

Все стихло. Я встала и принялась одеваться, вспомнив о том, что так и не насладилась вкусом бананового салатика. Глянула на Авдея.

– Мы что, всерьез собираемся пожениться? – на всякий случай спросила я его.

– А как же иначе? – пожал плечами он. Блин. Вот этого я никак не ожидала. Кольца. Свадьба. Ну, платье, это еще куда ни шло...

– Кстати, а где твое помело? – неожиданно спросил Авдей. – Я всю жизнь, с детства, мечтал разобраться в принципах действия этого летательного аппарата.

... Мы все-таки обманули и Баронета, и мою маму. Мы не сообщили им о дате свадьбы, чтобы не устраивать помпезного торжества. В курсе была только баба Катя, ей в очередной раз предстояла роль свидетельницы... Элегантный строгий костюм цвета слоновой кости я сшила у портнихи, рекомендованной именно старой гадалкой. А Авдей оделся в «Салоне Рико» и снова был самоуверенным неотразимым мужчиной, совсем непохожим на того, что мок под дождем у двери моего подъезда...

Но самое главное – к загсу мы подкатили на трамвае! Это еще повезло, что возле загса как раз проходили рельсы. А то Авдей, которому я как-то рассказала свой давний сон, вознамерился в точности сделать его явью. Он взял в трамвайном управлении один вагон напрокат, украсил его лентами, гирляндами воздушных шаров и бумажных цветов, а вагоновожатую упросил прицепить бутафорские крылья, чтобы изображать купидона... И когда мы с трезвоном затормозили у дверей загса, встречать нас сбежались все, кто мог, включая санитарную бригаду ближайшей станции «Скорой помощи»...

– Согласны ли вы, Авдей, взять в жены Викторию?

– Да.

– Нет! – это кричала я, понимая, что нельзя нарушать церемонию, и все-таки мне хотелось внести свою поправку: – Пожалуйста, я вас очень прошу, назовите меня именем Викка!

– Хорошо, как угодно! – нервно дернула плечами распорядительница. – Лишь бы вы истерик не устраивали... Итак! Согласны ли вы, Авдей, взять в жены Викку?

– Да.

– Согласны ли вы, Викка, взять в мужья Авдея?

– Да.

– Объявляю вас мужем и женой...

Волны магии, переиначивающей по-своему пространство и время, заполняли все вокруг.

– Вика, почему ты так странно смотришь на меня? И все кругом так странно...

– Потому что ты взял меня в жены под моим Истинным Именем. Именем ведьмы. И я теперь никогда не покину тебя, как и ты не сможешь покинуть меня. Посмотри, чем стали кольца у нас на пальцах...

Золотые ободки налились алым пульсирующим светом, стали теплыми и растворились, оставив только след не толще ниточки.

– Это нити нашей жизни, – объяснила я. – У тебя – моя, а у меня – твоя. Ну что, пойдем? Трамвай ждет.

В трамвае за накрытым столом нас с поднятыми бокалами в руках встречали... мама и Баронет.

– Здоровье молодых! – громогласно произнес мэтр и осушил бокал.

– Как вы могли узнать? – только и пробормотала я.

– Обижаешь, Вика! Возможности сегодняшней связи просто безграничны! Кстати, познакомь мужа с тещей, а то он, по-моему, в явном ступоре.

– Да, правда... Авдей, это моя мама, полковник налоговой полиции. У тебя с декларациями все в порядке?

– Кх-м, – сказал Авдей и предложил: – А давайте лучше выпьем!

И вот на этом оптимистичном предложении моего мужа мне бы хотелось завершить повесть о ведьме, которая поняла, что в любой ситуации твое Настоящее Имя – Настоящая Сила. Только остается еще два маленьких нюанса, о которых тоже хочется рассказать.

Однажды, уже по осени, муж гулял со мной в парке, чтобы я наслаждалась свежим, с прозрачным ароматом палых листьев, воздухом и с оптимизмом глядела в будущее, в котором маячили роды... Мы решили, что рожать я буду в родном городе, а уж потом всем семейством переберемся к мужу в Москву... Тихая провинциальная атмосфера знакомых улиц действовала на меня умиротворяюще, а на мужа насылала поэтическое вдохновение...

Я эту сказку все же сочиню.

В ней будет все, как только ты хотела,

В ней будут облака белее мела

С драконами, подобными огню.

И я легко своей рукой вплету

В ее узор сияющие нити.

На легком, словно радуга, мосту

Скрестятся шпаги судеб и событий...

Там будет сад. В саду – ручей и грот.

Немного слез, разлука или ссора.

Но, зная все, что будет наперед,

Я примирю своих героев скоро.

Легко играть придуманной судьбой,

Здесь не бывает промаха иль сбоя.

Лишь в сказках рыцарь принимает бой,

А не бежит в смятенье с поля боя.

В награду взор прекраснейшей из дам

Получит он, победой упоенный...

Любимая, я этот мир создам.

В нем будут петь баллады и канцоны

И в эту сказку светлую мою,

Возможно, мы с тобой уйдем когда-то...

Она – спасенье наше и приют.

Она ни в чем, ни в чем не виновата.

Как-то из парка мы забрели в старую крепость, где когда-то, в самом начале нашего знакомства, Авдей сражался на учебных мечах и где славный мальчик Илюшка-берсерк развлекал меня рассказами о рапирах и ятаганах...

Как ни странно, но и сейчас на утоптанной площадке крепости шло очередное костюмированное сражение.

– Хочешь посмотреть? – спросил Авдей. Я кивнула, хотя воспоминание о смерти Ильи отдалось во мне тупой болью. Это ведь было так давно...

Муж бережно усадил меня на импровизированный пень-трон, сам встал рядом, наблюдая за схваткой. Ребята в самодельных доспехах рубились отчаянно, особенно выделялся один, в шлеме, по конструкции отдаленно напоминающем термос...

– Ура! Наша взяла! – завопили то ли рыцари, то ли викинги и подхватились качать парня с термосом на голове. Тот весело завопил, шлем у него отлетел в сторону...

– Илюшка! Илюшка-берсерк! – завопила я не хуже остальных и бросилась в гушу кучи-малы.

– Ты куда?! – За мной бросился муж, расталкивая закованных в латы мужиков, чтобы они, не приведи Господь, не коснулись его обожаемой супруги.

Но передо мной и так расступились и перестали качать берсерка. Еще бы. Зрелище бегущей и бросающейся вам на шею беременной женщины кого угодно отправит в ступор.

– Илюшка, берсерк недоделанный, это действительно ты?! – Я трясла за плечи ошарашенного парня. В том, что это был действительно Илья, у меня не оставалось сомнений. – Ты жив!

– Да жив я. – Он осторожно отстранился от моего объемистого живота. – Чего мне мертвым-то быть... А вы кто, дев... жен... сударыня?